«А ведь и правда…», — греясь в его теплых объятиях, думала Олеся.
Дома никого из обслуживающего персонала не оказалось — Айбике и ее помощники уехали к своим семьям. Зато столик в гостиной у камина был уже сервирован, а холодильник в просторной кухне на первом этаже ломился от наготовленных за день вкусностей.
— Неужели мы в доме совсем одни? — от этой мысли Леся заметно повеселела. — Мы можем делать все, что захотим?
— Мы и вчера могли делать все, что хотим, — подмигнул ей Руслан.
Она посмотрела на него и не смогла сдержать улыбку.
Он успел переодеться после поездки. Коричневая футболка-поло с длинными рукавами, модные джинсы, мягкие туфли из коричневой кожи. Голубые глаза горят радостью. От того, что в этот новый год Леся рядом.
Она тоже сменила наряд. В этот вечер на Лесе было собственное платье. То самое, черное, из-за которого у нее произошла стычка с мачехой в канун помолвки Игоря. Из бижутерии она выбрала короткие бусы из крупных горошин в бежево-розовом цвете, и они выгодно оттеняли глубокий вырез в области груди. Черные туфли- лодочки на высокой шпильке и длинные распущенные волосы делали ее похожей на маленькую принцессу, а запах подаренных Русланом духов кружил голову нежным ароматом.
Пока девушка доставала салаты из холодильника, Руслан взял из буфета бутылку полусухого шампанского.
— Новый год без шампанского ведь не отмечают? — приподнял густую темную бровь он.
— Конечно, нет, — согласилась она. Рядом с Русланом шампанское больше не казалось ей ужасным.
В канун нового года отзвонились родителям. Оказывается, у Руслана родители тоже далеко — в Адыгее. Он долго разговаривал с мамой, с отцом, поздравлял с новым годом, и Леся чувствовала, как сильно он скучает по своей семье.
За пять минут до боя курантов ей позвонил Игорь.
— Сестричка, ты совсем пропала, — возбужденно говорил брат на другом конце провода, и по веселым воплям Леся поняла, что новый год отмечают на широкую ногу, вместе с Кортиковыми. Скорее всего, у Кортиковых дома.
— С наступающим новым годом, — прижимаясь к крепкому плечу Рулсана на диване у камина, улыбнулась Олеся. — Шумно там у вас.
— Так у Маринкиных родичей на даче веселимся! Бассейн настоящий на первом этаже! У нас не новый год, а гавайская вечеринка! Все в купальниках и с коктейлями! — захлебывался от восторга брат. Судя по немного заплетающемуся языку, в нем самом был уже не один коктейль. — А ты как? Я надеюсь, не в библиотеке до сих пор сидишь?
— Не в библиотеке, — заулыбалась Олеся.
— Ну, ты там, это, не скучай шибко. Пятого числа, хочешь — не хочешь, а чтобы была дома.
— Обязательно буду.
— С наступающим тогда!
— И тебя тоже.
Леся улыбнулась и выключила телефон. Похоже, Игорь получил все, о чем мечтал — упакованную невесту, которая будет оплачивать его счета.
Куранты пробили полночь, и за окном разноцветными огнями начал взрываться новогодний салют.
— Я бы пригласил тебя на набережную, но за окном снова минус тридцать. Не хочу, чтобы ты у меня замерзла, — сказал Руслан, когда они вдвоем с бокалами, наполненными шампанским, стояли у панорамного окна, наблюдая, как в темном небе вспыхивают и рассыпаются на тысячу искр маленькие яркие точки праздничного салюта.
— А я и не хочу туда. Мне хорошо здесь, рядом с тобой, у теплого камина, — прильнула к нему Олеся.
— Я собирался везти тебя и на голубые озера. Но боюсь, из-за сильного холода поездку придется отложить. Я привезу тебя весной. Мне кажется, ты влюбишься в здешнюю природу. Озера притягивают, как магнит.
— Весной, — тихо повторила за ним она. Отчаянно захотелось, чтобы его намерение исполнилось.
Он убрал бокалы и мягко коснулся ладонями ее лица. Его рот опустился на ее губы. Поцелуй, страстный и нежный, околдовывал ее, обволакивая и обжигая одновременно. Руки скользили по талии, по спине и плечам, нащупывая застежку на платье.
— Я хочу тебя, — шепнул он, запуская пальцы в ее волосы и прижимая ее к своему сильному телу.
Она ощутила дрожь во всем теле. Стала податливой в его умелых руках. Сердце забилось сильнее, у самого горла, когда он дернул замок на платье, и оно, едва задержавшись на хрупких плечах, упало к ее ногам.
Он замер на мгновение, любуясь ею. Шелковое белье в тон крупным бежево¬розовым бусинам сводило его с ума. Рассыпавшиеся по обнаженным плечам светлые волосы вызывали дикое желание привлечь ее к себе и бесконечно целовать.
Он резко потянул ее к себе и жадно впился губами в ее губы. Руки гладили обнаженные плечи, освобождая их от тонких бретелей отороченного кружевами лифчика.
По спине побежали мурашки. Тело отозвалось сладкой судорогой, желая его ласок снова и снова. Тонкие пальцы сами собой нащупали край футболки, мечтая поскорее прикоснуться к темным жестким волоскам на сильной груди, прильнуть щекой и вдохнуть запах его кожи с примесью сладковатой туалетной воды, пропитаться этим запахом и ощущать его на своих руках.
Он больше не сдерживался. Сорвал футболку и бросил на пол. Потянул Лесю на себя, увлекая к пушистому ковру у камина, и вскоре уже нависал над нею в отблесках пламени, освобождая ее и себя от остатков одежды. Он целовал ее губы, шею, терзал и покусывал нежную грудь, заставляя стонать, выгибаться, открываться ему навстречу.
Еще ни разу Леся не испытывала такого накала чувств. Руслан разжигал в ней огонь. Его ненасытные губы были повсюду. От грубых, первобытных поцелуев кожа покрывалась красными пятнами, горела огнем, а ей хотелось еще. Его руки сжимали нежную грудь, бедра, гладили живот, скользили ниже, бесстыдно вторгались внутрь, уверенно и властно.
— Какая ты горячая там, внутри, — срываясь, хрипло выдохнул он. — Горячая и сладкая. Как сладкий мед…
Прижал к себе крепче. Пальцы продолжали ласкать в самом горячем месте. Ее щеки пылали от легкого смятения, а ладони судорожно впивались в густой ворс белоснежного ковра. Каждая клеточка тянулась к нему, желала его.
Руслан не удержался, подмял ее под себя и резко ворвался в нее.
С ее губ сорвался крик. Руки вцепились ему в плечи. Он вторгался еще и еще, резко и глубоко, упиваясь ее стонами и всхлипами, растворяясь в ней, желая ее больше всего на свете.
Она подалась ему навстречу, обхватила за талию ногами. Вскрикнув, сжалась вокруг него. Волна горячего тепла, сводя сладкими спазмами, прокатилась по позвоночнику, бедрам и между ног.
Он хрипло вскрикнул, вошел еще глубже, заставив ее содрогнуться под ним, и острое наслаждение полностью поглотило остатки сознания.
— Какая же ты сладкая, — пытаясь выровнять сбившееся дыхание, шепнул ей в шею Руслан.
Леся лишь обессилено сжала его плечо тонкими пальцами. Чувства настолько поглотили ее, что на разговоры не осталось сил. Отныне ее душа и тело окончательно принадлежали Руслану.
