- Пусти меня, - шепчет он.
От этого хриплого шепота сбивается дыхание. Внизу живота порхают бабочки. Как же возбуждает его голос…
Я покорно расслабляюсь и позволяю его пальцам оказаться внутри.
Он притягивает меня к себе и целует, не давая перевести дыхание. Пальцы продолжают массировать клитор, дразнят, проникают внутрь и заставляют выгибаться.
Виктор отрывается от моих губ и снова заглядывает мне в глаза. Я судорожно сглатываю. Его взгляд темнеет от нахлынувшего желания. Он слушает мое сбивающееся дыхание и продолжает сладкую пытку ласками в самом чувствительном месте. Я вскидываю голову и беспомощно цепляюсь в простынь. Тону в омуте его зеленых глаз, и тело мне больше не подвластно.
Чувствуя мое возбуждение, он подминает меня под себя.
- Не представляешь, как я хочу тебя, - покусывая мочку моего уха, хрипло шепчет Виктор.
Я развожу ноги и осторожно касаюсь его твердого члена рукой. Закусываю губу. Какой он большой, когда хочет разрядки. Это ужасно пошло, но мне хочется коснуться его губами. Я едва сдерживаюсь. Мягко поглаживаю его, ощущая, как от моих прикосновений он становится еще тверже.
Виктор хрипло стонет и обрушивается на меня горячими поцелуями. Отметает все мои попытки его ласкать, подминает под себя и врывается внутрь рывками, заставляя извиваться под ним.
Я вскрикиваю и впиваюсь ногтями в его крепкие плечи. Внизу живота появляется сладкая тяжесть, и я инстинктивно двигаю бедрами ему навстречу.
- Осторожнее, малышка, - вырывается у него. - Мы без презерватива, я должен успеть из тебя выскользнуть, прежде чем…
- Сделай мне ребенка, - обвивая ногами его талию, шепчу я.
- Что?! - Виктор пугается и замирает во мне.
- Пожалуйста, Витя… сейчас как раз самое подходящее время… - продолжая подрагивать под ним от возбуждения, молю я.
- Так нельзя… это… неправильно…до свадьбы… - растерянно бормочет он.
Но я продолжаю насаживаться на его член, сначала медленно, а потом все быстрее, мечтая только об одном - о сладкой разрядке. Мое дыхание становится рваным, я чувствую, как внутри меня накрывает огромная темная волна.
- Черт! - вырывается у Виктора беспомощный крик, и, конечно, он не успевает из меня выйти.
Я кричу и растворяюсь в блаженстве, которое мне доставляет движение внутри. Охнув, откидываюсь на подушки и чувствую, как из меня вытекает теплая жидкость.
- Эрика! - возмущенно нависает надо мной Виктор. - Что ты наделала?!
Мне так хорошо, что не хочется шевелиться. Я глупо улыбаюсь и смотрю в потолок.
- Чему ты улыбаешься?! - поворачивает мое лицо к себе он. - Мы только что сделали ребенка!
Я заглядываю в его зеленые глаза и вдруг понимаю, что он по-настоящему напуган.
- Я хочу от тебя ребенка, - касаясь ладонями его щек, шепчу в ответ. - Мой папа думает, что отнял у тебя имя и все привилегии, но на самом деле он оказал нам очень хорошую услугу. Теперь весь мир знает, что ты лишил меня невинности. Это первый пункт завещания твоего деда. Второй пункт мы выполнили только что. Теперь осталось добраться до загса и расписаться. Все. Нефтеперерабатывающая компания останется за тобой.
- Да я даже думать не хочу об этом проклятом завещании! - всплескивая руками, кричит Виктор. - Эрика! Как ты можешь так спокойно рассуждать о завещании после того, что нам пришлось из-за него пережить?!
- А почему нет?! Разве ты не заслуживаешь того, чтобы компания осталась за тобой? Разве не в нее ты вкладывал силы?! По какой причине ты должен ее отдать своему дяде?!
- Так нечестно по отношению к тебе, Эрика! Получается, я сделал именно то, в чем меня обвиняли все это время средства массовой информации! Я использовал тебя для того, чтобы получить компанию!
- Неправда! Я попросила у тебя ребенка! Я! А не ты заставил меня его сделать ради завещания!
От обиды я чувствую, как глаза наполняются слезами. Всхлипываю и отворачиваюсь от него.
Виктор хочет что-то еще сказать, но эмоций больше, чем слов, и он просто в отчаянии разводит руками. Достает из сумки свежие вещи и начинает одеваться.
- Я не хочу использовать тебя для выполнения условий завещания, Эрика. Ты не инструмент, понимаешь? - натягивая боксеры, поворачивается ко мне он.
- Витя! - растираю по лицу слезы я. - Меня вмешали в это дело с завещанием с самого начала! Я должна была стать твоей женой для того, чтобы удовлетворить условия, оглашенные нотариусом. В чем проблема? Я тебя люблю, и теперь у нас есть общее будущее. Так почему я должна быть против выполнения условий, скажи мне?
- Потому что это не правильно! Когда я звал тебя в Португалию, я хотел с тобой отношений. Но не воплощения условий завещания. Поэтому не смей лезть в мои дела, ясно? Ты станешь моей женой не потому, что нам нужно выполнить какие-то условия выжившего из ума дедушки, а потому, что я люблю тебя!
- Но… ведь если ты меня любишь, ты же не сможешь не любить нашего ребенка, верно?
- Все. Я так больше не могу. Мне надо подышать свежим воздухом! - натягивая джинсы, а следом вязаный свитер, произносит он.
Быстро одевается и уходит из номера.
Я сижу на постели и растираю слезы. Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит? Мужчины всегда так пугаются, если им предстоит отцовство?
Глава 31
Мы уезжаем из гостиницы перед рассветом, в пять тридцать утра. Наша цель - во что бы то ни стало добраться до Сочи.
- Остановимся у небольшой заправки и позавтракаем, - в начале девятого принимает решение Георги. - Дорога пустая, так что мы идем на опережение. Остается надеяться, что после поворота на Горячий Ключ не попадем в пробку-сюрприз.
«БМВ» сворачивает к заправке и останавливается в парковочном кармане. Я с радостью выбираюсь из машины. Виктор выходит следом. Он хмуро посматривает на меня, прячет руки в карманы пальто и не делает попыток сблизиться. Видимо, его очень задело, что я обманом выпросила у него ребенка, и ему сложно смириться с тем, что уже ничего не изменить.
Мне обидно, но я стараюсь не подавать вида и веду себя так, будто ничего не произошло.
В небольшом стеклянном магазинчике он покупает завтрак и кофе на нас двоих, и продолжает всем своим видом показывать, что мне не стоило проявлять инициативу и решать его дела без разрешения.
«Ну, и дуйся себе дальше, сколько влезет!», - мысленно начинаю злиться я.
- Что, у страха глаза велики, да, Витя? - хихикает в свою одноразовую тарелку с сэндвичем Антон.
- Ты это о чем? - медленно поднимает на брата красивые глаза Виктор.
- Стены в гостинице были очень тонкие. Слышно даже шепот, - давится сэндвичем и смехом одновременно Антон.
