«– В этом отеле ни хрена нет», – предположил Антон.
«– Не пригодилась!» – поправила его Дилара.
– Убийство Заремы показывали в прямом эфире? – недоверчиво уточнил Овечкин. – Откуда все знают, что он сказал?
– Никто нам в прямом эфире ничего не показывал! – отмахнулась жена. – Трансляцию вырубили, как только начался штурм, и восстановили только на следующий день, когда в подуровне медотсека не осталось даже крови на полу, не то что трупов. Но потом администрация выложила в сеть запись. Ее заранее отредактировали, чтобы спецназ было лучше заметно. И радиопереговоры, наверняка отредактированные, тоже выложили. В общем, все видели, как спецназ ворвался в медотсек, как террористы пытались взорвать гранатами биорегенераторы, как Порфирьев за четыре секунды убил одиннадцать человек и наступил на руку предателю Валентину за миг до того, как он чуть всех не взорвал. Как отстрелил ему руку и достал ее из-под своего башмака, показали особенно тщательно. И как потом он раздробил Зареме горло, и как выносил из кабинета Снегирёву. Я ее в тот миг даже не узнала, думала, чей-то опухший труп, весь в кровище!
– И как отреагировала общественность на действия Порфирьева? – поинтересовался Антон.
– Знаешь, мне даже кажется, что Брилёв специально выложил это в сеть, – Дилара усмехнулась. – Чтобы все увидели, какой Порфирьев жестокий и кровожадный. Чтобы сделать его ореол героя поменьше, а то сейчас он больше, чем у любого из людей Брилёва. Только в результате получилось наоборот! Бабы испуганно поохали-поахали, побледнели-ужаснулись, а потом заявили, что, типа, с террористами так и надо, потому что они едва не убили вообще всех, а Снегирёва хоть и Снежная Королева с высокомерной физиономией, но единственный врач, и ее личные недостатки не мешают ей квалифицированно лечить людей. – Она уловила разочарование во взгляде мужа и усмехнулась вновь: – А чего ты ожидал? Всеобщего порицания? Люди стремятся выжить! А Порфирьев и Снегирёва – это те, от кого это выживание зависит! Или тебе опять не нравится, что на твое величие обратили недостаточно внимания?! Расслабься! На этот раз за твоим состоянием следило множество баб! Мужиков в Центре стало еще меньше, а количество молодых шлюх не изменилось!
– Почему ты столь враждебна к людям? – Овечкин позволил себе укоризненные нотки. – Ты же сама сказала, что люди хотят выжить! Я многое делаю для общего выживания, что предосудительного в том, что люди следят за моим выздоровлением?
– Потому что у тебя есть жена и сын! – зло огрызнулась Дилара. – Тепленькое место занято! Пусть не лезут! Иначе я выцарапаю тебе глаза, и ты сразу увидишь, кто любит тебя по-настоящему, как только станешь бесполезен для Брилёва!
Данное заявление жены было напрочь лишено логической связи, и опыт подсказывал Овечкину, что раз дошло до такого, то Дилара взвинчена настолько, что утратила возможность мыслить рационально. Сейчас лучше всего не перечить ей и дождаться, когда ее накалившаяся нервная система успокоится. Поэтому Антон попытался перевести разговор на другую тему и предложил жене принять душ, потому что близится вечер, и его двойная суточная норма может сгореть. Вопреки опасениям Овечкина, Дилара согласилась сразу же. Она долго возилась под душем, потом с прогулки вернулся Давид, и супруга немедленно повела сына мыться. После всего этого ее настроение значительно улучшилось, и она даже улыбалась Антону, пока они собирались на ужин.
Пока их небольшая семья степенно шествовала в столовую по центральному коридору, Дилара выглядела очень счастливой женщиной, и Овечкин удовлетворенно расслабился. По пути им попадалось множество людей, спешивших в столовые или возвращавшихся оттуда, с Овечкиными непрерывно здоровались, и в глаза бросалось полное отсутствие мужчин. В ответ на его тихое удивление Дилара, не переставая улыбаться окружающим, еще тише объяснила:
– Все мужчины, которые остались после уничтожения террористов, являются сотрудниками Центра. Даже те несколько женатых, которые в тот день еще не присоединились ни к кому, после мятежа поступили на работу в Центр. Говорят, Брилёв сначала их брать не хотел, но они объединились в команду добровольцев и всю ночь выносили трупы. Вынесли больше всех остальных. Тогда администрация предложила им работу на испытательном сроке, который должен начаться с того, что их команда будет выносить трупы из бункера на поверхность и там хоронить.
Дилара сделала небольшую паузу:
– Сначала все решили, что выносить придется прямо так, в своей одежде, и сели на задницу в ужасе. Потом помощник Брилёва уточнил, что скафандры им выдадут, он просто забыл об этом сказать в первый раз, потому что завертелся.
Она многозначительно фыркнула:
– Но все поняли намек. Короче, они согласились, и их временно забрали на первый уровень, причем одних, без жен. – Супруга незаметно впилась ногтями в руку Овечкина: – Впрочем, вряд ли это их огорчило, потому что на первом уровне баб тоже полно, ты-то об этом знаешь!
Антон предпочел никак не ответить, чтобы не усугублять едва-едва затихший конфликт, и Дилара, лучезарно улыбнувшись очередной идущей навстречу девушке, прошептала:
– В настоящий момент у всех мужчин официально идет аврал, связанный с устранением последствий кровавых преступлений террористок и начавшимся строительством на поверхности. Поэтому их временно поместили жить на первом уровне в целях экономии времени. Кроме тебя на втором уровне появляется только Порфирьев, но его почти не видно, потому что он, когда здесь, редко выходит из медотсека.
– Он проходит углубленный курс лечения, – сообщил Антон. – Снегирёва уговорила Брилёва. Тот пошел ей на уступки, учитывая ее состояние…
– Ты можешь перестать ему завидовать хоть иногда?! – Дилара окрысилась, но тут же засияла улыбкой, встречаясь взглядом с очередной молодой женщиной, поздравляющей Антона с выздоровлением. – Брилёв обещал Снегирёвой положить Порфирьева на лечение еще до вашего отъезда, это общеизвестно! И ее состояние тут ни при чем, просто Порфирьев нужен Брилёву! Он сейчас всем нужен! Кто-то должен остановить грабителей! Не думаю, что ты сможешь сделать это!
– Каких еще грабителей? – Овечкин терпеливо спрятал вздох.
– Это ты мне расскажи! – Жена улыбнулась еще кому-то. – Слухи ходят, один ужаснее другого! Говорят, что какие-то головорезы из ФСБ выжили где-то еще и теперь грабят склады Росрезерва, забирая оттуда наши продукты! А без продуктов мы не сможем оставить в покое биофермы на полгода, чтобы они смогли выйти на нужные мощности, или как там, короче, чтобы смогли производить достаточно еды для всех! Администрация все засекретила, толком никто ничего не знает, женщины спрашивают у меня подробности! Но не могу же я сказать, что меня двадцать суток не пускали к собственному мужу?! Это навредит бизнесу, не говоря уже о том, как сильно обрадует ораву шлюх, положивших на тебя глаз!
Семья Овечкиных добралась до одной из столовых второго уровня, и улыбающаяся всем Дилара, войдя внутрь, расцвела еще сильнее. Антон понял, что сейчас идет время ужина, и жена, скорее всего, не случайно выбрала именно это время и место. Обеденный зал был заполнен почти полностью, из трех или четырех десятков женщин он заметил лишь двух или трех, кому на вид можно было дать лет тридцать, остальные были заметно моложе. Отовсюду посыпались поздравления и пожелания крепкого здоровья, и Антон отметил, что, в то время как он не узнает никого, все присутствующие хорошо его знают и достаточно подробно осведомлены о том, как мужественно он боролся с болезнью все эти дни.
