Ностальгию по родным местам уроженцу северокитайской провинции Хэнань Лю Циншэну помогает пережить назначенный в октябре 2015 года на пост начальника комиссии по проверке дисциплины горкома Шэньчжэня Чжан Цзысин, также уроженец Хэнани. В составе горкома Шэньчжэня и мэр соседнего города Цинюань, также глава комсомола района Наньшань — Чжан Вэнь.
В молодой компании комсомольцев, как считается, верховодит юрист и глава Политико-юридической комиссии КПК по Шэньчжэню, его вице-мэр Ли Хуанань, третий в списках руководства Шэньчжэня после «человека Си» Ма Синжуэй и «аудитора» мэра города Сюй Циня, выходца из Шанхайского региона.
Ли Хуанань — уроженец родного уезда вице-премьера Ван Яна, бывшего губернатора провинции Гуандун, по совместительству второго в иерархии комсомольцев после Ли Кэцяна. Ли Хуанань курирует работу журналиста-полицейского Лю Циншэна и всех силовых структур города.
Пёструю картину из ставленников центральных политических группировок дополняют представители менее влиятельных кланов. Крупнейший океанический порт Яньтянь в Шэньчжэне плотно держат «местные», из примыкающего к нему района провинции Гуандун Хуэйчжоу, которым руководит вице-мэр Люй Жуэйфэн. За чрезвычайные ситуации и контроль над производством отвечает уроженец другого уголка Гуандуна — военно-морской базы Чжанъцзян, самого бедного района провинции — Чэнь Бяо.
Картину довершает глава военных гарнизонов Шэньчжэня Чжун Чжицзянь — уроженец города Синнин района Мэйчжоу, родины всех представителей клана легендарного маршала Е Цзяньина. В случае волнений или введения чрезвычайного и военного положения власть в городе плавно перейдёт в его руки.
Однако под контролем комсомольцев, возможно, формальным, находится и новый глава отряда военной полиции, назначенный в январе 2016 году. Военного хакка Чжун Чжицзянь дополняет глава «законодательного собрания» (Совета народных представителей) Шэньчжэня — хакка из района Фэншунь, Цю Хай. Оба получили назначения одновременно, в мае-июне 2015 года. Цю Хай всю жизнь проработал в Гуанчжоу, в комиссии по проверке дисциплины в горкоме партии. С приходом к власти Си Цзиньпина Цю Хай стал главой КПД в Шэньчжэне.
Результат работы Цю Хая на посту главы КПД Шэньчжэня — дело «шанхайского» вице-мэра Цзян Цзуньюя. К слову, предшественник Цю Хая на посту главы Законодательного Собрания Бай Тянь, военный переводчик из Нанкинской академии международных отношений НОАК (Шанхайский регион), после своей отставки в мае 2015 года исчез из СМИ. Хакка из Мэйчжоу восстанавливают своё влияние в городе, который в случае обострения ситуации в Южно-Китайском море может обрести новую, военную функцию.
Сложную операцию смещения Ван Жуна с поста первого секретаря Шэньчжэня в 2015 году предварял арест его земляка — вице-мэра Цзян Цзуньюя в октябре 2014 года, после чего в городе сложился относительный баланс сил. Тем не менее экономические задачи, в том числе и правильное освоение бюджета, необходимо как-то решать, причём в срочном порядке: не предсказать, что случится с китайской экономикой завтра. В этой ситуации единственным «способом кадровых перестановок» становится неконвенциональная борьба, когда чиновники перестают «падать с лошади» и начинают падать с многоэтажек.
Эпидемия «нестандартных смертей»
Впрочем, выпрыгнувший с балкона элитной шэньчжэньской многоэтажки вице-мэр Чэнь Инчунь не был родом из Шанхайского региона и не состоял в комсомольских ячейках. Чэнь Инчунь, возглавлявший приграничный с Гонконгом район Шэньчжэня Лоху, был уроженцем провинции Хайнань и представителем немногочисленной национальной диаспоры ли. Представителем этой же национальности был бывший глава НПКС Гуандуна, замгубернатора этой провинции, хайнанец Чжу Минго, арестованный в 2015 году. По состоянию на конец 2016 года в кресле Чжу Минго находится Ван Жун, потерявший позицию вице-мэра.
Позицию замгубернатора Чжу Минго занял «человек Си Цзиньпина» в Шэньчжэне, новый первый секретарь Шэньчжэня Ма Синжуэй. На позицию главы НПКС Гуандуна символично назначили снятого с позиции первого секретаря Шэньчжэня «шанхайца» Ван Жуна. Для всех внутренних наблюдателей это очевидный расклад с вполне ожидаемым итогом для некоторых из его участников. Ма Синжуэй, например, может стать губернатором Гуандуна и членом Политбюро, для других участников политической игры исход может быть не таким радужным.
Впрочем, покончивший жизнь самоубийством Чэнь Инчунь мог быть всего лишь жертвой переутомления, общей усталости от жизни, а не слишком много знавшим членом клана диаспоры национальности ли и подручным Чжу Минго, который, в свою очередь, был союзником более крупного клана. Однако об обратном свидетельствуют факты: до выхода на пенсию, которую Чэнь мог провести в родной солнечной провинции Хайнань, оставалось около года. Ещё более странным выглядит то, что смерть чиновника, отвечавшего за финансы города, произошла ночью и без свидетелей.
За последние полгода число «уставших от жизни» чиновников Поднебесной превысило все мыслимые лимиты: «нестандартной смертью» погибли свыше 16 человек. Последний — чиновник из Шэньси Ли Цзяньминь скончавшийся от болезни в 54 года. Случай крайне редкий для сильных духом и бодрых телом бюрократов Срединного государства. Причина смерти в более чем половине случаев — доказанное самоубийство: прыжок из окна, утопление. Другие чиновники умирали после «обильного застолья». На фоне обостряющейся игры за власть высшие руководители страны всё чаще уходят из жизни вежливо, не оставляя записок и не усложняя и без того сложную ситуацию в своих регионах.
Самоубийство чиновника в Китае — это не только способ уйти от ответственности, но и средство перекладывания её на других, с обвинением и вечным укором своего врага. Кто-то пишет записки своему учреждению, кто-то — в партийную ячейку. А кто-то оставляет символические партийные взносы, например, 500 юаней, и с этими цифрами созвучны китайские слова «я», «ты», «ты», которые можно собрать в полную фразу: «Я, а потом ты и ты — вы все». Акт самоубийства всегда должен привлечь максимальное число зрителей: позор врага должен быть публичным. Поэтому китайские самоубийства происходят в конце рабочего дня.
Китаец не ест один, не пьёт один и не кончает жизнь самоубийством один — в этом он не видит никакого смысла. В Китае самоубийство — это публичная трагедия, которая срывает аплодисменты только при полном зале.
К этой же традиции относятся и акты публичного сожжения буддистских монахов, столь сильно действующие на окружающих. Когда нападение на противника расценивается как потеря собственно лица и достоинства, единственным способом мести остаётся нанесение вреда себе, оставив за обидчиком несмываемый позор.
Тем не менее Чэнь Инчунь выбросился из окна без свидетелей в 23:14, не оставив записки, не коря ни судьбу, ни учреждение, ни партийную ячейку района Лоху. Чэнь Инчунь — не первый вице-мэр города, покончивший самоубийством. В январе 2014 года, выбросившись из окна, покончил с собой Юань Жувэнь, который покинул пост руководителя семь лет назад, при генсеке Ху Цзиньтао, в 2007 году. Когда Си Цзиньпин, будучи исполняющим обязанности губернатора провинции Фуцзянь, получил назначение на пост первого секретаря обкома провинции, Юань Жувэнь был назначен главой крупнейшего порта провинции Сямэнь.
