– Это да, – Гунтер посмотрел вниз, где Флоси, невесть как успевший уже вернуться от кузнеца, показывал заточку своего боевого топора Манияксу. – Я так понимаю, ты наших приятелей с собой в обитель Неумолчных плакальщиц собираешься взять?
– Угадал – подтвердил я – Говорят, что места там лихие, лишние люди не помешают. Тем более – проверенные.
– Значит, еще куда-то оттуда направимся, – отметил проницательный рыцарь. – Брат мой, когда ты уже угомонишься? Все несет тебя в какие-то медвежьи углы, подземелья и прочие места, куда приличные люди не ходят.
– Судьба такая, – мне оставалось только развести руками. – Сам бы рад сидеть в кресле, пить какао и заедать его вафлями, да судьба покоя не дает. Как видно – планы у нее на меня.
– Причем планы эти все больно какие-то крученые да опасные, – попенял мне Гунтер. – Одно хорошо – в последнее время они лежат в стороне от большой политики.
– Зато жить нескучно, – я внезапно вспомнил начало нашего знакомства. – Знаешь, что говорят по этому поводу на Востоке? Путь чести – это прежде всего понимание, что ты не знаешь, что может случиться с тобой в следующий миг. Вот мы так и живем, разве нет? И если мы не умрем в одном из странствий и умудримся состариться, то нам точно будет что вспомнить, в отличие от тех, кто просто всю жизнь просидел в четырех стенах.
– Но прежде мы съездим на Восток, – фон Рихтер хлопнул меня по плечу. – Я туда давно собираюсь наведаться и побеседовать с теми мудрецами, о которых ты говоришь.
Да, только сыщи их там, мудрецов-то. Разве что только к Бахрамиусу его отвести? Этот такую тень на плетень наведет – что ты!
– Все та же славная компания, – громко сказал Гунтер, спускаясь вниз по ступеням. – Ей-ей, я вижу вас чаще, чем моих соратников по ордену.
– Как родные стали, – подтвердил Флоси. – Кабы у меня была жена и она бы мне детишек рожала, то я точно знал бы, как их назвать.
– Кабы, кабы, – протянула Сайрин, так и сидящая под навесом. – Только это «кабы» от вас и слышишь.
– Кхм, – Флоси плотоядно оглядел эльфийку, выкатил грудь колесом, попытался втянуть живот и даже пригладил волосы. – Как дела, красотка?
И все бы ничего, да вот гулкое икание, последовавшее за словом «красотка», все испортило.
– Гунтер, вот свиток портала, – подавил я смех. – Давай, сначала в обитель, а потом видно будет.
– А твоя дочь? – удивился рыцарь. – Разве мы ее с собой не возьмем?
– Где? – переполошился Флоси и завертел головой. – Где она?
– Пес с ним, – топнул ногой брат Мих. – Лучше пусть в подземелье заточат, но я с этой головной болью… Прости уж, Хейген, я знаю, что она твоя дочь, но…
– Открывай портал, – спокойно попросил я Гунтера. – Я ее потом туда сам доставлю, если что. Я пока хочу глянуть – что за место такое и можно ли туда Трень-Брень вообще отправлять.
– А, это другое дело, – успокоились мои спутники. – Так что, так-то верно. И то – дочь все-таки, надо проверить. Главное – чтобы без нее.
Как ни крути, а наша Тренька – сила. Ведь эти бойцы ничего не боятся – ни богов, ни демонов. А маленькую феечку – как чумы, не сказать по-другому.
Вот же – опять я к кузнецу не попал, досада какая. Но поздно – Гунтер уже взмахнул свитком.
Место, в которое нас привел портал, было унылое до невозможности. Вокруг проплешины земли, которые не закрыл снег, чахлая растительность, вроде низкорослых кривых березок и облезших елей, да болота, сколько глаза хватает. Они начинаются не слишком близко от того холма, где мы стояли, но и не так уж далеко. Сдается мне, напутал что-то брат Юр. Как он тогда сказал про это место – «Находится оно на г-границе Западной и Южной м-марок, между плато Ф-фоим и б-болотами». Между. Какое же тут «между». Вон – и слева топь, и справа трясина. Зима, а они даже и не подумали замерзать.
Да и обитель веселья не добавляла. Сложенная из огромных каменных глыб серого цвета, достаточно высокая и с узкими окнами-бойницами, она выглядела невероятно монументально и так же уныло. Как тут вообще люди живут?
И еще – не сильно-то она похожа на женскую обитель. Скорее – на рыцарский замок или что-то вроде того.
– Я бы тут обитать долго не смог, наверное, – как видно, брата Миха посетили те же мысли. – Мерзко как вокруг. Муторно. Болота эти еще.
– А они живут, – наставительно произнес Гунтер. – Так, ждите нас здесь. Нет, Назир, и ты в том числе. Все понимаю, но обитель – женская, туда пойдем только мы с Хейгеном.
– Чего это вам можно, а нам нет? – возмутился Флоси. – Где справедливость?
– На том свете, – даже не стал что-то объяснять я. – Раз сказали стой, значит, стой.
– Я рыцарь ордена Плачущей Богини, – Гунтер решил никого не обижать и пустился в объяснения. – Мы – духовные наставники данной обители, точнее – создатели, так что меня пустят внутрь без лишних вопросов. Хейген – отец будущей послушницы, он в своем праве. Да к тому же, все одно дальше внутреннего двора нам хода нет. Фру Клаудия, мать-настоятельница, женщина очень сурового нрава, это у нас все знают. У нее и принципы железные, и рука тяжелая.
– Какое место – такие и люди, – Флоси выбрал местечко, где не было снега, и плюхнулся на желтую высохшую траву. – Одно хорошо – зима, комарья нету. Представляю себе, что тут творится летом, стаями небось эти твари летают.
– Даже представлять не хочу, – мрачно сказал брат Мих. – Вот честно – лучше еще раз по канализации Эйгена прогуляться, там и то веселее.
– Пошли, – поторопил меня Гунтер. – Зима, темнеет быстро. Если уж полезем вон в ту грязь, то лучше засветло.
Мои спутники одновременно посмотрели на меня, в их глазах читалось: «Только не это».
Я изобразил улыбку, мол: «Да ладно вам, братцы» и поспешил ко входу в обитель, представляющему собой высоченные и очень добротно сделанные дубовые ворота.
Гунтер ошибся – нас даже во внутренний двор не пустили. Фру Клаудия встретила нас у небольшой калитки, которая имелась при входе. Издалека ее так и не заметишь, сливалась она с воротами, но – была.
– Мать-настоятельница, – Гунтер склонил голову перед невысокой немолодой женщиной, некогда, видимо, очень красивой. Да и сейчас она выглядела вполне себе привлекательно, просто это была иная красота. Есть такая категория женщин, которая даже войдя в стадию увядания сохраняет редкостную привлекательность в глазах противоположного пола. Как правило, такие женщины совершенно ничего не делают для того, чтобы сохранить свою красоту, возможно, потому она их и не покидает до самой старости. Те же их сверстницы, которые тщатся остановить бег времени и путем невероятных косметических и хирургических ухищрений стремятся вернуть молодость, как правило, выглядят смешно. А то и страшно, я по роду своих занятий всякое видал. – Рад видеть вас в добром здравии.
– Рыцарь, – фру Клаудия кивнула фон Рихтеру и перевела взгляд на меня. – Вас я не знаю.
