Ох, «спортивники» потом на меня злы были! Даже побить хотели, но – не поймали. Я в моменты серьезной опасности знаете, каким ловким и быстрым становлюсь!
С «Бентли» тоже не сложилось. Нас встретил славный микроавтобус, очень комфортный внутри. Мы с Танюшей это восприняли даже где-то с радостью, а вот Зимин и Вежлева нахмурились. Как видно, рассчитывали на что-то более статусное.
– Безобразие, – ворчал Валяев, усаживаясь в кресло. – Докатились!
– А чем он недоволен? – шепотом спросила Танюша, усаживаясь рядом со мной на заднем ряду. – Удобно же. И все поместились.
Она старалась держаться рядом со мной, видимо, насмотревшись на наших спутников во время полетов и наслушавшись их малопонятных для постороннего человека разговоров. Я, судя по всему, вызывал у нее наибольшее доверие из всей нашей дружной компании. Впрочем, разрешения сесть рядом со мной она все-таки у Вежлевой спросила.
– Кто его знает? – пожал плечами я. – Может, его в микроавтобусах укачивает?
– Да? – Танюша посмотрела на потного краснолицего Валяева, которого несомненно начинало мучать похмелье. – Какая неприятность. А у меня таблетки с собой есть от укачивания, может, предложить?
– Погоди пока, – посоветовал ей я. – Успеется.
Микроавтобус тронулся с места, и я уставился в окно.
Мне нравился этот город. Не так, как Стокгольм или Мадрид, но нравился. Строгая архитектура, узкие улочки Старого Города, обилие мест, где можно вкусно поесть, опять же – зоопарк тут хороший, даже с фуникулером.
– А куда мы едем? – подергала меня за рукав Танюша. – Просто Марина Александровна ничего по этому поводу мне не сказала, хотя я у нее спрашивала. В отель едем или еще куда-то?
– Да и сам не знаю, – повернулся к девушке я. – Но ты не сомневайся, на улице спать не будем, это уж точно. Хочешь к окошку сесть?
Бедняжке явно было маятно, было заметно, что она уже сожалела, что вообще пустилась в это путешествие. Пусть отвлечется немного.
– Да нет, не надо, – Танюша грустно вздохнула. – Вдруг я Марине Александровне понадоблюсь, чего туда-сюда скакать?
Собственно, так и вышло.
Валяев, грустно провожавший глазами многочисленные вывески ресторанчиков, пивниц и пабов, вдруг что-то рявкнул на незнакомом мне языке.
– Это по-чешски, – верно истолковала мой взгляд, брошенный на него, Танюша. – Он сказал, что не худо было бы припасть к истокам местной культуры.
– Проще говоря – похмелиться, – хмыкнул я.
Водитель невозмутимо что-то ответил, после чего Валяев совсем уж помрачнел.
– Говорит, что остановки в пути не предусмотрены, – немедленно перевела Танюша. – Кстати, водитель не чех, явный немецкий акцент есть.
– Танюша, садись рядом со мной, – вроде как предложила Вежлева, но при этом в ее тоне ясно был слышен приказ. – Что ты там все с Никифоровым трешься? Он не лучшая компания для такой девушки, как ты. Он тебя плохому научит.
– Да-да, – переводчица немного жалобно посмотрела на меня и перебралась к Марине.
Наверное, надо было бы уточнить, чему именно плохому я могу научить это безобидное создание, но я не стал. Надоели мне уже словесные пикировки за сегодня. К тому же, еще неизвестно, что нас всех ждет в ближайшем будущем, не исключено, что придется действовать сообща, так что потенциальные конфликты лучше оставить до возвращения домой.
А еще в этот момент я ощутил дикую тоску по своему родному городу. Как правило, со мной в командировках такого не случалось, потому что разъезды часть моей профессии. Незнакомые города, гостиницы, мотели, столовые – это моя нормальная и привычная среда, чего грустить? Но там я был при деле, точно знал, куда еду и зачем. Даже в таких местах, где можно было головы лишиться, подобного не случалось, причем все по той же причине – это была моя работа. Не самая лучшая, не самая чистая, но работа.
Здесь же все было по-другому. Нет цели, нет права на выбор маршрута. Ничего нет. Даже понимания того, куда меня везут – и то нет. Зато есть чужой город, находящейся в чужой стране.
Да еще Танюша эта, которую теперь со счетов не спишешь. Русские на войне своих не бросают – это закон. Случись чего, она же мне до конца дней сниться будет. Я не лучший из людей, дерьма во мне по горлышко налито, но детей сроду не обижал и в обиду не давал.
Обуреваемый этими мыслями, я то и дело издавал печальные вздохи, что заметил Зимин.
– Чего запечалился, Киф? – бодро поинтересовался он.
– А чего веселиться? – вопросом на вопрос ответил я. – Я здесь, а дома дела стоят. Опять же – куда едем, зачем едем…
– Кстати – поддержу вопрос, – оживился Валяев. – А куда едем, Макс? У меня была уверенность в том, что мы поселимся в «Карлтоне», как всегда. Не самый пафосный отель, но сколько вокруг чудных пивных заведений! Однако вот, мы вообще в другую сторону едем. Я этот город как пальцы на руке знаю, могу понять, что к чему.
– Мне это стало ясно еще пять минут назад, – без малейшей иронии ответил ему Зимин. – Если очень интересно, спроси у водителя, только сомневаюсь, что он тебе скажет что-то кроме: «У меня нет инструкций на данный счет». Никита, включай мозги. Нас сюда позвали не отдыхать, а потому и не станут селить в «Карлтон». За окно посмотри! Вправду не понял до сих пор, куда мы едем?
– А-а-а-а, – протянул Валяев, с минуту посмотрев в окно. – Ясно. Тьфу, страху нагнал. Чего столько трагизма в голос добавлять? Можно подумать, что мы в Париже и едем на Гревскую площадь. Всего лишь Прага, всего лишь Мотол. Будто мы там не были никогда. Да я его улочки и виноградники с детства помню.
– Мне бы твой оптимизм, – сказал Зимин и замолчал.
Я из этого диалога мало что понял, Марина, похоже, тоже, поскольку она немедленно что-то очень тихо спросила у Танюши, а та в ответ начала ей нашептывать в ухо. Интересно было бы послушать, что именно.
Да еще, как назло, выяснилось, что разрядился мой телефон, так что интернет не пришел мне на помощь.
Что за «Мотол» такой, где он находится? Мои познания в географии Праги были не настолько хороши, кроме Вацлавской площади да еще нескольких достопримечательностей, ничего опознать не смогу. Опять же – я сюда приезжал летом, а сейчас зима. Ну да, улицы всё те же, но при этом чужой город зимой и летом выглядит по-разному.
Впрочем – какая разница? Меня все равно никто не спрашивает о моих желаниях. Везут и везут, куда-то да доедем. А там видно будет.
Собственно, так оно и случилось. В какой-то момент широкие дороги сузились, мы попетляли по каким-то улочкам, застроенным домами, навевавшими мысли о средневековой Европе, а после мы добрались до того места, куда направлялись.
Микроавтобус остановился, водитель бросил какую-то фразу.
– Приехали, – сообщила мне Танюша, повернувшись.
