– Точно сказать не могу, но, думаю, это вопрос недели-полутора, – я выдержал паузу. – Как только я буду знать дату, сообщу ее вам. Хотя посольство с подарками стоило бы отправить не сегодня – завтра. Дорога ложка к обеду.
– Не учи ученого, – по-простому, без высокопарных оборотов, осекла меня королева. – А тебя самого-то позвали?
Гунтер коротко рассмеялся.
– Сейчас непонятно? – посмотрев на него, спросила Анна – Что смешного я сказала?
– Невесту короля зовут Эбигайл, – я подмигнул Брану. – Ну, соображай.
– А-а-а-а-а! – гэльт покивал, запихивая в рот огрызок. – Крошка Эбигайл, у нее и в десять лет уже такие груди были, что глаз не отвести. Прости, Анна, что-то я не то…
– Совсем не то, – топнула ножкой королева. – Все всё понимают, кроме меня. Мне это не нравится.
– Жена короля – его сестра, – с набитым ртом пробубнил Бран. – Он теперь сам, в каком-то смысле, член королевской семьи.
– Ты все-таки сделал это? – Анна всплеснула руками. – Когда в прошлый раз мы этот вопрос обсуждали, я подумала, что ты шутишь. Я вообще про этот разговор забыла.
– Какие шутки? – непонимающе уставился на нее я. – Страна на кону.
– Ну с тебя станется, – в голосе Анны в одинаковой пропорции смешались ирония и уважение. – И все же, как я теперь рада, что не убила тебя. Теперь ты мостик между нашими государствами. Мы же с Пограничьем вроде как соседи, а знаться не хотим. Это не дело. Ну вот – мало ли что? Тьма с Востока, нашествие саранчи, крестьянские восстания – мало ли напастей? Нам вместе надо быть.
– За меня слово замолви перед стариками, – попросил Бран. – Я же знаю, что мое имя даже упоминать теперь нельзя. Но времена меняются, объясни ты им это.
И снова квеста нет. А ведь по сути – задание, пусть маленькое и незначительное.
– Стоп, – сказал я. – Это всё само собой. Но начинать надо с мелочей. Шлите посольство, я их сам представлю королю, подам в нужном свете, скажу правильные слова. Гунтер вон от себя добавит чего-нибудь.
Рыцарь снова шаркнул ногой, окончательно добив паркетину.
– А там – дальше, дальше, – я подмигнул королеве. – Мне Западная Марка не чужая, мне она как родная. Я тут таном стал, и друзей здесь полно. Пограничье же – мой новый дом. Если эти две державы будут дружить, то кто посмеет на них просто даже косо поглядеть?
– Мы поняли друг друга, – ткнула меня кулачком в бок королева. – И не сомневайся – я ничего не забываю. Ты всегда можешь прийти и предъявить мне счет.
– Какой счет? – отмахнулся я. – О чем вы? Хотя… Есть у вас в сокровищнице одна штучка, от которой я бы не отказался.
– Смотря какая, – уклончиво ответила королева.
– Ну не корона же Белого принца, – засмеялся я, попутно напоминая ей о том, что в эту самую сокровищницу перекочевало кое-что из моих вещей. – Нет. Это шар синего цвета. Небольшой, вот такого размера. Бесполезная, по сути, вещица, но мне для одного дела понадобилась.
– Мои предки безделушек в сокровищнице не держали, – назидательно произнесла королева и задумалась. – Нет, не помню я никакого шара. Недавно как раз там прибиралась, что-то вроде ревизии устраивала, не встречала ничего подобного. Разве что в шкафах, их я на потом оставила?
– Так и глянули бы в шкафах, – задушевно попросил я. – Что вам стоит? А я бы вам за это спасибо сказал.
– Темнишь, – с уверенностью заявила Анна. – Что-то с этим шаром не так. Не такая уж это и бесполезная вещь, как ты говоришь.
– Найдите, посмотрите и убедитесь лично, – предложил ей я. – Как по мне – ерунда полнейшая, но мне за нее один чародей пообещал отличный меч отдать, старой стали.
– Мечи старой стали, – это вещь. Особенно те, что до Первой войны Скелетов кованы, – тут же вставил свое слово Бран. – А чародеи эти – они все чокнутые как один. Вечно какой-то хлам к себе в дом тащат.
– Ладно, посмотрю, – королева вздохнула и встала со ступеньки. – Но если не найду, то не обессудь.
Жалко будет, если не найдет. Придется мне тогда холм близ деревни Анта лопатой перекапывать, чего очень не хотелось бы. Во-первых, непременно какая-нибудь неупокоенная гадость из него полезет, во-вторых, вряд ли местные жители одобрят то, что я делаю. И хорошо еще, если дело ограничится стычкой с ними. А ну как они барону своему про это доложат, и он туда припрется? Мне только с каким-то дремучим феодалом войны не хватало.
Хвала богам, что мои опасения не оправдались.
– Этот? – недовольным тоном спросила у меня Анна, показывая кругляш, переливающийся всеми оттенками синего.
– Да, – обрадовался я. – Похоже, что он. По описанию совпадает.
– Ну так держи, – она кинула мне Шар Воды, как мячик в игре, и принялась отряхиваться. – Пыли в этих шкафах, паутины! Ужас какой-то. Туда бы пяток служанок запустить, с ведрами, с метелками, так нет, нельзя. Мне что, самой там тряпкой махать?
«Прогресс в элитном деянии «Шары Силы»
Вы узрели «Шар Воды»
Всего увидено – 2 Шара Силы
Осталось увидеть – 5 Шаров Силы
Поощрительный бонус –
+ 50 единиц к характеристике «Жизнь»»
Опа! А вот такого до сих пор не было. Сообщения про прогресс встречались, хотя и нечасто, видимо это было связано с повышенной элитностью деяний, о которых уведомляли, но вот бонус я вижу впервые.
Надо будет попросить Барона, чтобы он мне дал на остальную часть своей коллекции взглянуть, чего дурака валять? Так сказать – пусть покажет мне свои шары.
– Спасибо, – я убрал шар в сумку, в специальный мешочек, из которого никогда ничего не пропадает. – Прямо вот от всей души.
– И я тебе ничего не должна, – добавила Анна, усаживаясь на трон. – Ведь так?
– Вы мне и так ничего не были должны, – усмехнулся я. – Нас столько крови повязало, что любые счеты бессмысленны.
– Хорошо сказал, – одобрил Бран. – По сути, так и есть.
– Ну, мне пора, – без всяких реверансов заявил я. – Про обещания свои я помню, все сделаю. Вайлериусу привет. Он, небось, уже в Академию умчался?
– Прямо с утра, – лицо Анны просветлело. – Я уж думала, не спросишь про него.
– Да ну, о чем вы. Он хороший парень, но ему подальше от всего того, в чем мы плаваем, держаться надо.
– Хорошо, что ты это понимаешь, – сейчас передо мной была не королева, а мать. – Не тревожь его, Хейген. Пусть он живет безмятежно. Книги, магия, студиозусы вокруг.
– Пусть будет так, – кивнул я. – И – до встречи, скорой или нескорой. Как пойдет.
На душе у меня было хорошо и светло. Последней каплей радости стало выражение лица Верорка, когда он увидел меня, вышедшего из залы, подмигнувшего ему и сказавшего:
