— Спасибо, — медленно расправила я салфетку на коленях, чтобы хоть как-то оттянуть время и не смотреть на герцога.
Чувствовала себя смущенной и даже растерянной. Сердце стучало быстро-быстро, подступая к самому горлу. Мне впервые было невероятно трудно совладать с собой, с собственными эмоциями. Руки мелко тряслись, выдавая волнение, а потому я спрятала их под стол.
— Приятного аппетита.
То, что герцог де Зентье первым делом приступил к еде, меня в какой-то степени даже спасло. Ели не то чтобы в тишине, но вся наша беседа сводилась к тому, какие блюда здесь представлены. Для меня в этом мире все было в новинку, а потому и пробовала я абсолютно каждое блюдо, которое рекомендовал мне Себастьян.
Он сам ухаживал за мной. Даже светлое вино разливал сам. Конечно, название оно имело заковыристое, но на вкус показалось мне именно легким сладким вином. Оно помогло расслабиться и настроиться на правильный лад.
По крайней мере, именно так я думала до тех пор, пока герцог не перешел к допросу.
— Итак, прошу вас отвечать честно и без утайки. Мне не хочется прибегать к заколдованной бумаге, как это будет завтра с другими кандидатками. Несмотря ни на что сегодня прекрасный вечер, и портить его — кощунственно, но, если я почувствую хоть толику лжи, беседа наша продолжится завтра.
— Я вас поняла, — кивнула я, отставляя бокал в сторону.
— Первый вопрос: сколько вам лет?
То, что мне двадцать пять, я скрывать не собиралась. Считала, что мой возраст идеально подходит для должности няни, — уже не юна, но еще и не стара. Обязательств перед детьми или пожилыми родителями я не имела, так что могла находиться в замке безвылазно. По-моему, идеальная кандидатура.
— Двадцать пять… — задумчиво повторил мой собеседник. — Вы получали домашнее образование?
— В какой-то степени да, — произнесла я неуверенно, вспоминая, что когда сидела на больничных и в школу не ходила, то занималась дома. Чем не домашнее образование? — Родители дали мне все, что только могли дать. Увы, сейчас их уже нет в живых. Отчасти именно поэтому мне так сильно нужна эта работа.
Я не соврала ни словом. Родители действительно хорошо воспитали меня — по крайней мере, на мой скромный взгляд. Они тратили на мое образование не только деньги, но и время, таская меня по различным секциям и кружкам. И да, будь они живы, вполне возможно, что сейчас меня бы здесь не было. Мне не хватало маминых советов и отца, который вечно гонял моих ухажеров.
— Что позволяет вам думать, что вы справитесь с должностью няни? — вырвал голос герцога меня обратно в реальность. — У вас уже был подобный опыт?
— Был, но не то чтобы большой. У меня была только одна подопечная — шестилетний ураган, но претензий ко мне не возникало. Правда, смею заметить, что я готова заступить на должность именно няни, не гувернантки. Увы, мне и самой не мешало бы подучиться в том, что касается этикета и наук, — решила я быть откровенной, чтобы потом вдруг не опозориться.
И да, я могла бы уйти от ответа, но что, если герцог действительно выберет меня? Пока идет отбор, я могу не волноваться, но едва мы останемся с Ангилией наедине, чему я ее научу, если сама об этом мире толком ничего не знаю?
В этом обманывать не могла — совесть не позволяла обнадеживать мужчину, хоть я и прекрасно осознавала сразу две вещи. Первая — исходя из моих слов, он может выгнать меня прямо сейчас. Вторая — дольше необходимого я здесь не задержусь.
— Хорошо, с этим разобрались, но я хотел бы обговорить еще один момент. Любые отношения между прислугой в замке запрещены, — произнес Себастьян, прожигая меня взглядом, от которого вдруг стало неуютно.
— У меня есть жених! — вырвалось у меня раньше, чем я вообще осознала, что сказала.
Просто была возмущена подобными намеками, а теперь наскоро пыталась понять, надо ли мне отпираться или нет. С одной стороны, таким образом герцог не будет переживать о возможных поползновениях с моей стороны, а с другой…
Я соврала.
Ведь могла же сказать, что у меня есть муж. Или в крайнем случае, что просто приняла замечание к сведению, но нет. Я зачем-то солгала, создавая вокруг себя очередные проблемы.
— Вот как? — удивился он, отчего-то улыбаясь. — И насколько серьезны ваши отношения?
— А разве это относится к работе? — уставилась я на свои руки, пряча взгляд.
— Относится, — ответил он коротко.
— Мы собираемся пожениться. Разве может быть жених чем-то несерьезным?
— И как же вы тогда намереваетесь служить в моем замке няней? Ваш жених не против того, чтобы вы работали? — уже откровенно посмеивался надо мной герцог де Зентье, а я все глубже погружалась в вязкую ложь.
Врала, и он это отчетливо понимал, если верить насмешливой улыбке, но почему-то не пытался прервать откровенную ложь. Наоборот, будто хотел узнать, как далеко я могу зайти. Мне и самой это было интересно, ведь тот факт, что у меня есть жених, должен его обрадовать, потому как я в таком случае точно не буду претендовать на место его супруги, но…
Я совершенно не подумала о деталях. И действительно, зачем мне тогда работать, если у меня есть жених? Разве что он неблагородных кровей и не может меня обеспечить.
— Не против. Сидеть дома я не привыкла, а должность няни для вашей дочери — это не только определенный статус, но и хорошая оплата.
С каждым произнесенным словом я завиралась все больше. Мне уже и самой было неприятно лгать. Хотелось остановиться, замолчать, сказать, что я все это выдумала, чтобы герцог не думал, что я на него претендую, но, как ни странно, на помощь мне пришел сам мужчина, решивший, что с меня на сегодня достаточно.
— У меня остался последний вопрос, — сам Себастьян улыбку спрятал за бокалом, но синие глаза его смеялись. — Как вы считаете, почему ваш камень загорелся оранжевым светом?
— Наверное, потому, что мне не стоило убивать букашек?
— Букашек? — взглянул герцог на меня с откровенным весельем.
— Ну, жучков там всяких… — попыталась я объяснить.
— Пойдемте, провожу вас до вашей комнаты. Знаете, а вы смешная.
— В каком это смысле? — нахохлившись воробьем, поднялась я из-за стола не без помощи герцога.
— Камень правды отвечает неточно лишь в те моменты, когда человек чувствует или, наоборот, не чувствует за собой вину за содеянное. Вы чувствуете себя виноватой за мелких букашек — это прекрасно.
До комнаты меня действительно проводили. Первое время, пока поднимались по лестнице, я еще испытывала смущение, но в конце концов успокоилась. Да и шли в молчании — герцог лишь изредка поглядывал на меня с мягкой лукавой улыбкой.
О чем думал? Да черт его знает, но я была рада молчанию. И без того сегодня уже наговорила на казематы, в которые меня так настойчиво хотели отвести.
