Не так ли, на самом деле, происходила история: теща совершила преступление и была уличена Москалевым. Она созналась ему, но просила его, восстановив силы больного, не говорить ему о ее преступном покушении. Москалев не счел этого возможным и открыл глаза Дмитриеву.
Состояние духа Дмитриева: благодарность Москалеву, ненависть к теще – логические последствия открытия.
Но теща, признаваясь врачу, вероятно, призналась и дочери. Дочь, как ей ни дорог был муж, все же была дочерью и, раз опасность была вовремя устранена, а муж выздоровел, – конечно, симпатизировала просьбе матери скрыть ее вину.
Но Москалев открыл грех тещи перед зятем. Последний в гневе хочет запрятать ее в тюрьму, погубить. Но злое дело, слава Богу, прошло без последствий, отрава не удалась – и дочь пробует умолять мужа о прощении виновной. Эту сцену слышит свидетель…
Озлобленная на Москалева за обнаружение тайны, боясь, что он огласит ее и далее, за порогом дома Дмитриева, Крикунова придумала средство обезоружить Москалева и отомстить ему: она оговорила Москалева в соучастии, оговорила сначала в среде своей семьи.
Дочь, любящая свою мать и жалеющая ее, поверила этому оговору; за ней поверил и Дмитриев, которому все прошлое его тещи и без того не давало повода заподозрить ее в чем-либо, не будь оговора Москалева.
А раз супруги Дмитриевы поверили Крикуновой, они моментально переменились с Москалевым, видя в нем руководителя преступления. Чувство благодарности сменилось негодованием, и Москалев, конечно, был поражен резким осуждением, возводимым на него тем, от кого он вправе был ожидать иного отношения.
Посмотрите на дело с этой точки зрения, и вы увидите, что для объяснения его не нужно представлять Дмитриевых клеветниками, Дмитриеву отравительницей, а Москалева ложным доносчиком.
Дмитриева просто с доверием отнеслась к оговору матерью врача Москалева и, веря матери, искренно обвиняла последнего; Дмитриев, отчасти доверяя теще, отчасти не понимая мотива ложного оговора Москалевым его жены, составил себе искренний, но ложный в своем основании, образ мысли о поступке своего врача, мешает в своем показании то, что было, с тем, что ему кажется, и грешит против истины, думая, что передает суду истинный рассказ о событии. Наконец, Москалев, весь уйдя в заботу о своей репутации, оскорбленный до глубины души оглашением о нем позорного, но в существе ложного факта, поддаваясь нервическому чувству, возбуждаемому наносимой нам обидой или болью – чувству отместки, отпора, – дал этот отпор, объяснив себе поступок супругов Дмитриевых в самом мрачном смысле, и затем, согласно этому взгляду на них, смешав, как и они, действительные факты с фактами своего воображения.
В результате и получилось то поистине трагическое, но вместе и понятное положение, что два враждующих лагеря, каждый искренно, но вместе и ложно, кидали в своего противника самыми тяжкими обвинениями.
Разрешить этот узел призваны вы.
Если мой взгляд на дело имеет за себя нечто достойное вашего внимания, то вы в вашем совещательном зале не откажетесь дать место и ему; может быть, согласившись с ним, вы одновременно и спасете молодую жизнь, и разрешите предложенное вам дело с наибольшей вероятностью.
А от человеческого суда никто не имеет права требовать более этого.
Безусловная истина доступна одному Богу.
