Рольф снова дал себе клятву держаться подальше от Кейдре и уж, во всяком случае, не пытаться ее обнимать и целовать — иначе он снова не сдержится и его инстинкты одержат верх. На словах все было просто — но как выполнить клятву на деле?
Чертова баба, ну что она натворила? Кейдре не могла не отдавать себе отчет в том, чем рискует, когда лезет в мужские игры! Вильгельм и глазом не моргнет — вздернет ее за хорошенькую шейку, и дело с концом!
И тут Рольфа осенило. Да ведь она вытворяет что хочет, потому что не сомневается: он покроет все ее выходки!
Впервые в жизни Рольф не на шутку испугался. Никогда он не знал сомнений и не занимался рассуждениями о том, что чувствует какая-то баба; ему требовалась женская плоть лишь тогда, когда тело требовало утолить определенного рода голод. Взяв свое, он шел дальше к намеченной цели как истинный служака, преданный своему королю. Это было смыслом его жизни, опорой существования. Неужели он ошибался? Но тогда кто же он на самом деле?
«Я — Рольф де Варенн! — с мрачным упорством повторял про себя норманн. — Рольф Беспощадный, эрл Эльфгар и самый доверенный королевский военачальник!» Но даже это заклинание не помогло ему заснуть.
Наверное, он все же задремал и в полусне решил, что его разбудили жалобные причитания Алис. Только очнувшись окончательно, Рольф понял: Алис спокойно спит. Тогда откуда доносится плач? Скорее, плакал не ребенок, а женщина! Так и есть: рыжая ведьма! Еще не додумав эту мысль до конца, Рольф вскочил с кровати и снова услышал тихие, отчаянные рыдания.
Рыцарь замер на пороге комнаты, мучаясь от сознания того, что это по его приказу Кейдре высекли и теперь она страдает от лихорадки и боли в израненной спине. Ему пришлось напомнить себе только что данную клятву. Кейдре стонала, не приходя в себя, теперь он видел это ясно. Рольф не сомневался, что ее мучает тот же кошмар, который не давал покоя ему самому, — картина ее истязаний.
Вернувшись к себе, норманн грубо растолкал жену:
— Вставай! Вставай, Алис!
— Милорд… — пролепетала она, — что случилось?
— Ступай к сестре!
— Что? — Она в недоумении уселась на кровати.
— Ступай к сестре, я сказал! Кажется, ей снится кошмар, и ты должна ее разбудить.
Не скрывая, как мало радости доставил ей этот приказ, женщина все же поднялась и накинула халат. Рольф шел следом и нес лампу, но не позволил себе перешагнуть порог комнаты, где спала Кейдре.
Алис встряхнула сестру с той же силой, с какой только что будили ее.
— Осторожнее! — воскликнул Рольф. — Ей же больно! Алис прикусила губу, но стала действовать не так грубо.
— Кейдре, проснись! Да проснись же ты!
Во сне Кейдре послышалось, будто Алис смеется, и она напряглась всем телом в ожидании нового удара. У нее больше не было сил терпеть эту жуткую боль, и она готова была. без конца кричать и плакать. Пусть норманн видит ее слабость — ей уже все равно! Он стоял перед ней на крыльце — златокудрый и прекрасный, как юный бог, и непослушное сердце предавало Кейдре, умоляя его о помощи. Напрасно рассудок твердил, что это он обрек ее на пытки — коварный злобный враг: в кошмаре норманн превратился в спасителя, избавителя от мук.
— Рольф! — стонала она. — Рольф, скорее!
— Да приди же в себя наконец! — рявкнула Алис. Рольф замер, словно пораженный громом, и тут его имя прозвучало снова, а прыжок, сделанный им, мог быть приписан атакующей пантере: миг — и Рольф оказался возле кровати.
После он твердил себе, что это бессонная ночь и усталость сделали его руки такими удивительно нежными. Он с досадой отмахнулся от попытки Алис встать у него на пути и, рухнув на колени у кровати, взмолился:
— Проснись, Кейдре!
Одной рукой рыцарь поддерживал больную за голову а второй обнял ее за плечи, баюкая, как ребенка. Он так и не понял, очнулась Кейдре до конца или нет, но она доверчиво приникла к его груди и затихла. Его сердце сладко ныло от нерастраченной нежности; ему хотелось шептать ей ласковые слова и губами собирать слезинки с бледных щек… но рядом стояла напряженная, готовая взорваться Алис.
В этот миг Кейдре провела рукой по его обнаженному торсу, и от восторга Рольф позабыл обо всем.
Он спрятал лицо в пышных волосах и прошептал:
— Прости меня!
Где-то внутри остатки здравого смысла восставали против того, чтобы он, Рольф де Варенн, хозяин и повелитель этой рабыни, унижался до просьбы, но ему не составило труда заглушить в себе этот голос. Сейчас, под покровом ночи, могли твориться любые чудеса.
Рольф почувствовал, что Кейдре очнулась и тут же напряженно замерла: лишь ресницы трепетали часто-часто, щекоча его обнаженную грудь. Предвидя ее реакцию, он инстинктивно прижал девушку к себе еще крепче и затаил дыхание. Это выглядело неуместной слабостью, но он не мог от нее оторваться и почувствовал себя неимоверно счастливым, когда вместо того, чтобы бороться, она с довольным вздохом обмякла у него на груди. Рольф не сразу поверил в такую удачу. Он легонько баюкал Кейдре и с удивлением думал о том, что иногда людям дано понять друг друга без слов. Вскоре он услышал ее глубокое ровное дыхание и только тогда осознал, что напрасно тревожился: все это время Кейдре спала.
От разочарования ему захотелось кричать.
— Это уже переходит все границы! — прошипела у него над ухом Алис, но Рольф словно не слышал ее и все еще гадал, наяву или во сне Кейдре смирилась с его присутствием. Неужели он напрасно воображал себя ее спасителем?
Осторожно опустив больную на подушку, Рольф выпрямился и обернулся к Алис.
— Если бы ты потрудилась помочь ей так, как положено, мне не пришлось бы будить ее собственноручно.
— Вы позорите меня перед вашими подданными! — со слезами на глазах выкрикнула Алис.
— Ничего подобного.
— Разве это не позор — открыто взять в любовницы мою сестру!
— Она мне не любовница! — отрезал Рольф; затем, грубо схватив жену за руку, он потащил ее из комнаты. — Я хочу, чтобы ты уяснила одно: ты — моя жена, и я намерен относиться к тебе с подобающим почтением; но если ты еще хоть раз осмелишься обсуждать мои связи с другими женщинами, то раз и навсегда отправишься под арест. Я мужчина и не собираюсь поступаться своими правами, и не тебе на них посягать! Я волен взять любую из своих рабынь, какая мне приглянется. И когда я говорю, что Кейдре не была моей любовницей, значит, так оно и есть; упаси тебя Бог обвинить меня во лжи. Тебе все понятно?
— Да, — нехотя произнесла Алис, дерзко задрав подбородок. — Можно теперь скажу я?
Он небрежно кивнул, пытаясь представить, что происходит в комнате Кейдре.
— Я не собираюсь попрекать вас вашими любовницами и, как истинная леди, буду только рада тому, что внимание моего мужа распространяется на всех женщин в замке. У меня и в мыслях не было обвинять вас во лжи. Но я также знаю, как моя сестра умеет вертеть задницей…
