— Но здесь Нэд, — попыталась возразить Лизи. — Не правда ли, он красив? И он такой умный, мама. Он твой внук!
— Красивый? Умный? Нам конец! Конец! О боже, мистер Гарольд теперь никогда не жениться на Джорджи! Он порвет с ней, как только узнает об этом. Лизи, как ты могла?
— Мне жаль, — повторила Лизи.
Ей каялось, что ее сердце остановилось. Разумеется, мама полюбит Нэда, своего внука!
— Я требую, чтобы ты сейчас же назвала имя отца этого ребенка, — сказал Джеральд, с трудом контролируя свой гнев.
Лизи вздрогнула и перевела взгляд на него.
— Это не имеет значения, — тщетно сказала она.
— Не имеет значения? Конечно же имеет! — визгливо закричала Лидия.
Нэд сидел на полу, с жадным интересом разглядывая Лидию. Джорджи стояла рядом с ним, посматривая на него.
— Это неприемлемая ситуация, и он за это ответит! — рявкнул Джеральд, сжав кулаки.
Лизи знала, что должна немедленно закрыть эту тему.
— Он женат, — резко сказала она; ей было невыносимо снова лгать.
— Женат? — заплакала мама. — О боже, нам и правда конец. Никто больше не пустит нас на порог своего дома! О! Нужно будет воспитывать еще одного ребенка — и кормить еще один рот!
Лизи стало дурно. Она покачнулась и села на пол. Нэд подполз к ней, и она взяла его на колени.
— Нэд твой внук, — прошептала она, — а не еще один рот, который нужно кормить.
Лидия закрыла лицо руками, беспомощно зарыдав от горя.
Лизи посмотрела на отца, который сидел возле матери, но выражение его лица было растерянным. Она задрожала и посмотрела на тетю:
— Мне не нужно было приезжать домой.
Элеонор покачала головой и мягко сказала:
— Выбора не было. Дай им время.
Лидия опустила руки и перестала рыдать.
— Как ты могла так с нами поступить? — спросила она.
Лизи не знала, что сказать. Она медленно поднялась с пола:
— Я совершила ошибку.
— Да, ошибка, которая будет дорого стоить всей семье. Мы никогда не переживем этот скандал, — горько произнесла Лидия.
Лизи даже не знала, позволят ли ей остаться дома.
— Хватит, — слабо проговорил Джеральд. — Лидия, хватит. Мы все пережили потрясение. Я устал и хочу прилечь.
Он потянулся к трости, опираясь на нее, с ее помощью встал. Он поковылял к двери; казалось, он постарел лет на двадцать.
Лидия тоже встала. Держась за Элеонор, она с упреком посмотрела на Лизи и пошла вслед за мужем.
— Я иду к себе и не хочу, чтобы меня беспокоили, — сказала она, снова начав плакать, на это раз почти неслышно.
Лизи закрыла глаза, в комнате остались только Джорджи и Нэд.
Джорджи покачала головой, слеза покатилась из глаза, и она тоже вышла из комнаты. Лизи жалела, что приехала домой.
Глава 8
Замечательный замысел
Лизи села на кровать в комнате, которую они прежде делили с Анной. Это была все еще ее комната, но она не находила комфорта в двух кроватях, в розово-белых обоях или старом комоде, у которого они обычно причесывались с Анной по утрам. Знакомая обстановка сейчас казалась тюрьмой, которую она сама создала. Лизи подтянула колени к подбородку, пока Нэд ползал по полу, исследуя новую обстановку под чутким наблюдением Лизи. У нее болело в груди.
Что ей теперь делать? Было ужасное чувство, что никто не рад здесь, в Рейвен-Холле, ни ей, ни Нэду.
На ум пришел образ красавца Тайрела, а вместе с ним нежелательная мысль о том, что он помог бы, если бы она пришла к нему. Она так сильно закусила губу, что из нее пошла кровь; из глаз полились слезы. Ее близкие были злы на нее, злы и огорчены, даже Джорджи теперь была против нее. И она никогда не подойдет к Тайрелу.
Всегда есть Глен-Берри. Всегда есть дом на Мэрион-сквер.
Лизи еще сильнее прижала колени к груди, боясь, что больше не может злоупотреблять радушным приемом тети. У нее не было средств, не было дохода. Боже, ей были не рады дома, скоро она может оказаться на улице, как бродяга.
Раздался тихий стук в дверь.
— Кто там? — напряглась Лизи.
— Это я, — ответила Джорджи, открывая дверь.
Она застыла на пороге, ее лицо выражало боль, обиду и злость.
Лизи заплакала.
Джорджи стояла как солдат. На глазах у нее выступили слезы.
— Почему ты не сказала мне?
Лизи покачала головой, не в состоянии ответить.
— Я думала, мы близки. Но ты не рассказала мне о самом важном моменте своей жизни — ты рассказала Анне! — воскликнула Джорджи с порога комнаты.
Лизи наконец взяла себя в руки. Жалость к себе не поможет ей с сыном.
— Я собиралась сказать тебе в Дублине. — Это была правда. — Но ты отказалась ехать, Джорджи. И ты должна понимать, что я не могла поделиться такой новостью в письме. Что, если бы мама прочла его?
Джорджи вошла в комнату, закрыв за собой дверь. Она взглянула на Нэда, напряжение немного спало.
— Я должна была поехать к тете Элеонор с тобой и Анной! Тогда бы я помогла! Я так тебя люблю! Я бы что угодно для тебя сделала! — воскликнула она.
Лизи вскочила и, подбежав к сестре, обняла ее.
— Я не хотела тебя обидеть, — прошептала Лизи.
— Я знаю, — ответила Джорджи, когда Лизи отстранилась от нее. — Прости за то, что я думала только о себе, Лизи. Не могу себе представить, через что ты прошла!
— Мы были напуганы, — сказала Лизи. — Мы даже не знали, пустит ли нас тетя Элеонор на порог дома. Особенно после того, как она узнает правду. Джорджи, ты сейчас нужна мне как никогда. Мне так страшно. Мама никогда не простит меня, и папа так зол. Я никогда не видела его таким! Не думаю, что мне здесь рады. Прости, если я обидела тебя, — никогда не хотела этого. Пожалуйста, помоги мне и моему сыну.
Джорджи задохнулась, хватая ее за руку.
— Лизи, это твой дом. Никто тебя не выгонит. — Их взгляды встретились перед тем, как она посмотрела на Нэда. — И он — Фицджеральд. Они успокоятся. Им нужно время. Это был шок.
Лизи кивнула, отчаянно надеясь, что Джорджи права, но не уверенная в этом. Без сил она опустилась на кровать:
— Что мне теперь делать?
— Пусть пройдет кризис, — сказала Джорджи.
Она опустилась на колени перед Нэдом.
— Привет. Я тетушка Джорджи.
Нэд нашел одну из туфель Лизи, которые она отбросила в сторону, и осматривал ее с большим вниманием, но встретил взгляд Джорджи с ослепительной улыбкой.
