Это было так неправильно.
Ее пузырь восторга и возбуждения лопнул. Лизи стояла у окна, смотря, как наступает ночь, неожиданно чувствуя обиду. Она попыталась напомнить себе, что у многих благородных мужчин есть любовницы, но все доводы полностью подвели ее. При чем здесь она? После этого вечера он будет принадлежать кому-то еще. Как она может смириться с этим?
Но может ли она уйти от него сейчас?
Лизи узнала, что Хэррингтоны уезжают завтра утром. Леди Бланш покинет «Адар» со своим отцом, по всей вероятности вернувшись в Лондон. Но ее отъезд не изменит факта их помолвки. Лизи привыкла мечтать, и сейчас она хотела, чтобы Тайрел отложил помолвку на несколько месяцев или даже на год. Она знала, что если бы только могла быть частью его жизни на это время, то была бы благодарна и счастлива навсегда.
Но Лизи не была глупой. Она не могла представить себе, что помолвку отложат, хотя бы на один день. Она не могла это сделать, не сейчас, не так — и конечно же не с его невестой, находясь с ними под одной крышей.
Ее прежняя радость сменилась невыносимой сердечной болью. Это поглощало. Лизи не знала, что делать. Она могла только надеяться, что Тайрелу нравится его невеста и она сделает его счастливым и довольным.
В тот момент Лизи хотелось самой увидеть, как красива его невеста, и определить, хороша и добра ли она и является ли той женщиной, которую он заслуживает. Часть ее понимала, что искать Бланш Хэррингтон неправильно, но она не хотела рассматривать возможные последствия.
Лизи приподняла свои кремовые юбки и поторопилась по коридору и вниз по лестнице; другая ее часть говорила, что это слишком опасно. Когда она приблизилась к главному дому, она смогла расслышать голоса гостей, смеющихся и общающихся под звон бокалов. Лизи медлила, с трудом переводя дыхание, ее сердце бешено билось. Что она скажет, если кто-то из ее семьи обратится к ней? Что она скажет, если она столкнется с Тайрелом?
И, несмотря на ее лучшие намерения, ее сердце быстро застучало от простой перспективы снова встретиться с ним лицом к лицу. Лизи поругала себя и проскользнула в дверь к дальнему концу огромного центрального зала.
Это был бальный зал. Дюжины леди, одетых в свои лучшие вечерние платья и сверкающих от бриллиантов и изумрудов и других драгоценностей, были там, а также мужчины в черных фраках, вечерних брюках и белоснежных рубашках. Лизи вспыхнула, так как поняла, что одета в очень простое платье для вечерней прогулки. Хуже того, это было платье, которое носят молодые, незамужние, невинные леди. Лизи почувствовала, словно на нее все сразу же обратили внимание.
Она стояла у двери и не двигалась.
Как же она узнает невесту Тайрела?
Она уставилась на счастливую праздничную толпу. Она узнала многих ирландских лордов и леди, поскольку и раньше видела их в «Адаре». Но она не узнала остальных гостей.
Лизи внезапно почувствовала, что на нее смотрят. Почувствовав себя некомфортно, она обвела взглядом толпу, пытаясь увидеть, кто же ее заметил, и быстро спряталась за одну из коринфских колонн в зале.
— Не знал, что вас пригласили, мисс Фицджеральд, — раздался голос у нее за спиной.
Она знала голос. Это был Рэкс де Уоренн, и она вздрогнула, прежде чем неохотно повернулась к нему лицом. Она чувствовала, как ее щеки готовы воспламениться, пока делала реверанс.
— Мы оба знаем, что меня не приглашали, — ответила она, посмотрев на него.
Он был потрясающе красив, стоя в вечернем наряде, опираясь на костыль, и был так похож на Тайрела, что ее сердце бешено забилось с волнением и болью.
— Тогда что вы здесь делаете? — без тени улыбки спросил он.
— Я просто надеялась посмотреть на леди Бланш, — в отчаянии прошептала она. — Я слышала, она невероятно красива.
— Так и есть, — резко произнес он и указал левой рукой. — Она голубоглазая блондинка вон там, в платье, сочетающемся по цвету с ее волосами цвета луны, — сказал он.
Лизи проследила в направлении, которое он показывал. Она сразу увидела леди, о которой они говорили, и поняла, что надежды нет.
Бланш Хэррингтон была так же красива, как ее сестра Анна, но в совершенно другой манере. У нее была такая королевская осанка, что ее можно было принять за королеву, а не за дочь графа. Она стояла не очень далеко, и Лизи могла разглядеть ее тонкие черты лица и ее точеную, стройную фигуру. Как мог Тайрел хотеть ее, когда он вскоре будет обручен с Бланш, в смятении думала Лизи. Она была такой элегантной — на самом деле она очень подходила Тайрелу.
— Теперь вы удовлетворили свое любопытство? — спросил Рэкс; его тон был уже не таким резким.
— Она могла быть королевой, — прошептала она.
Он промолчал.
Лизи старалась сохранить самообладание. Бланш окружали почитатели, мужчины и женщины, и она вежливо смеялась над чем-то. Где же Тайрел, подумала Лизи, и почему он не рядом со своей невестой?
— Конечно же я сейчас уйду, — произнесла Лизи, не в состоянии оторвать взгляд от Бланш. — Но почему Тайрел не с ней?
— Я догадываюсь, почему мой брат не танцует с приглашенными и со своей будущей невестой.
Его тон был странным, и Лизи повернулась к нему.
— Это не из-за меня, сэр! — воскликнула она. — Я бы никогда не подумала соперничать с такой красивой леди.
Он приподнял брови:
— Но вы соперничаете, не так ли? Иначе вы бы уехали в Рейвен-Холл, оставив Нэда здесь, где он и должен находиться.
Он не одобрял. Она почувствовала, как напрягается ее рот.
— Я вам не нравлюсь.
— Я вас не знаю. Я только знаю, что мой брат увлекся вами и это не временно и не хорошо для него. Его выгода — это леди Бланш, мисс Фицджеральд. Леди Бланш выгодна для «Адара».
Лизи напряглась.
— Тайрел не увлекся, — сказала она низким голосом. — И я не преследую его. Это он настоял на таком положении вещей, сэр. Я не могу оставить своего сына. И никогда не оставлю.
Его ресницы, длинные и густые, как у брата, опустились.
— И это достойно восхищения, я думаю. Но вам лучше вернуться к себе в комнату, мисс Фицджеральд, потому что если вас заметил я, то могут заметить и другие. А скандал сегодня никому не пойдет на пользу, даже вам.
Лизи кивнула.
— Я делаю то, что идет на пользу моему сыну, — прошептала она.
— Как это похвально, — сухо заметил Рэкс.
Он поклонился и похромал прочь.
Лизи бросилась за колонну, раздосадованная почти до слез. Брат Тайрела счел ее эгоистичной, корыстной проституткой, печально подумала она. Но он был прав в одном — если Бланш увидит ее и узнает, кто она, случится скандал. Лизи представила, как рассердятся граф и графиня, и задрожала; затем она представила, как разозлится Тайрел, и ей стало дурно.
