— Тогда мы должны молиться, чтобы он не был влюблен в мисс Фицджеральд, ты так не считаешь? — с непривычной для него резкостью сказал он.
Мэри вздрогнула от такого тона. И мудро решила не отвечать.
Лизи видела карету ее родителей во дворе; для нее это не стало неожиданностью. Она очень хотела увидеть своих родителей и Джорджи, но просто не могла предугадать, как поведут себя мама с папой.
— Мисс Фицджеральд? — сказала служанка. — Ваша сестра, мисс Джорджина, на террасе в Голубой комнате.
Лизи была взволнована. Она побежала по дому, затем остановилась и вернулась.
— А где Голубая комната? — взволнованно спросила она.
— Первый поворот налево, мадам, а затем направо.
Служанка отвернулась, пряча улыбку.
Лизи побежала налево, затем направо и очутилась в поразительной голубой гостиной с двумя каминами и золотой с белым звездой на потолке. Она сначала пробежала и ее, когда поняла, что в ней кто-то есть. Она резко остановилась.
Тайрел сидел на диване, положив ногу на ногу. Его взгляд пронизывал.
— Где ты была?
Он был невероятно красив, но выглядел взъерошенным и опасно раздраженным, словно спящий лев, которого только что разбудили.
— Я… ваша мама пригласила меня присоединиться к ней, и мы вместе поехали в Сент-Мэри, — сказала она.
Он медленно встал, снял пиджак, и Лизи увидела, что он одет в красивую рубашку, отделанную кружевом, почти белые замшевые бриджи и высокие черные сапоги.
— Графиня пригласила тебя или ты обманом выпросила у нее приглашение?
Лизи встревожилась:
— Кажется, вы сердитесь. Я прошу прощения за прошлый вечер. Мне не следовало шпионить за леди Бланш. Но я не выпрашивала хитростью приглашение у вашей матери, милорд. Она была очень добра пригласить меня присоединиться к ней, и мы замечательно провели день.
— А что насчет ребенка?
Лизи заморгала. Он никогда не называл Нэда своим сыном.
— Он был с няней, — мягко ответила она.
Его взгляд скользнул к ее корсету.
— Где твоя мантилья?
Лизи помедлила, ее сердце бешено забилось.
— Я отдала ее бедному ребенку, который был плохо одет.
Он уставился на нее долгим и строгим взглядом. Лизи продолжала нервничать, ее волнение увеличилось.
— Вы же не возражаете?
Тайрел подошел к ней, и Лизи напряглась. Он навис над ней и произнес тихим голосом:
— Ты очаровала моего брата, кажется, и весь кухонный персонал, а теперь еще и мою мать. Я очень надеюсь, Элизабет, что это не очередное развлечение.
— Это не так, — выдохнула она. — И я думаю, что вряд ли кого-то очаровала.
Тайрел не отводил взгляд.
— А теперь ты притворяешься скромницей.
Лизи не могла понять его мрачное настроение. Разве ему не понравился бал прошлым вечером? Она медлила, не зная, смеет ли говорить на эту тему.
— Я слышала, бал имел огромный успех.
Он странно посмотрел на нее:
— Правда? И кто же, интересно, сказал тебе об этом?
— Но разве это был не приятный вечер, милорд?
— Нет. Это было дело долга, и только. — Без паузы Тайрел добавил: — Я возвращаюсь в Дублин завтра.
Лизи думала, что они не уедут по крайней мере еще несколько дней.
— Есть какая-то экстренная необходимость? — спросила она, хотя на самом деле хотела знать, едет ли она с ним.
— Нет. Меня ждут только на следующей неделе. Однако я решил вернуться в Уиклоу завтра. Ты и ребенок поедете со мной, как мы и договаривались.
Лизи чуть дышала. Завтра она станет его любовницей. Несмотря на здравый смысл и рассудительность, ее охватило возбуждение, но также и тревога.
— Я уже приказал Роуз упаковать твои вещи, — сказал он, наклонив голову. — Извини, если это неудобно.
И с этими словами отошел.
Лизи смотрела ему вслед, положив руку на сердце. Она чувствовала облегчение оттого, что он берет ее с Нэдом с собой, но его настроение пугало. Что-то точно было не так.
Фигура отделилась от занавески у двери террасы. На нее смотрел Рэкс де Уоренн, подняв темные брови.
— Никогда не видел такого неучтивого поведения. По крайней мере, со стороны Тайрела, — произнес он.
Лизи вскрикнула в ужасе оттого, что он стоял у двери террасы все это время и подслушивал. Сейчас он, прихрамывая, подошел к ней и пристально посмотрел на нее.
— Вы хорошо держитесь. Многие люди, будь то мужчина или женщина, убежали бы, если бы увидели недовольство моего брата.
— Будь у меня выбор, я бы тоже так сделала, — призналась Лизи. — Но я думаю, что ему тоже нужна поддержка.
Рэкс изучал ее взглядом.
— Он называет своего сына ребенком.
Лизи сразу же охватило нервное беспокойство.
— Я уверена, он просто оговорился.
— Все думают, что мой брат в восторге оттого, что у него наследник.
— Уверена, так и есть.
— Неужели? Он рад, что вы представили ему собственного сына. Отсюда его невежливые манеры и гнев.
— Мне нужно собирать вещи, — сказала Лизи, надеясь сбежать.
Но он закрывал ей путь к двери.
— Вам не обязательно оставаться с ним и терпеть его грубость. Вы можете вернуться домой.
— Я никогда не оставлю сына! — воскликнула она.
— А Тайрел? Вы будете страдать от его ухаживаний ради ребенка?
Она помедлила и наконец посмотрела Рэксу прямо в глаза:
— Временами он и правда меня пугает, но я знаю, что он хороший и у него доброе сердце. Я вмешалась в его жизнь. Я не виню его за гнев. Он не просил этого — ни меня, ни Нэда — накануне своей свадьбы. Это неуместно, — сказала она, — и мне жаль, мне очень жаль, что я причинила Тайрелу неприятности.
Рэкс уставился на нее. Затем наконец кивнул и улыбнулся:
— Мне надавать ему затрещин и напомнить, что он должен быть джентльменом при любых обстоятельствах?
Лизи заулыбалась в ответ, с облегчением поняв, что самое худшее позади.
— Мне бы очень хотелось, чтобы вы надавали ему затрещин, но я не думаю, что он послушает.
— Вы правы. — Его улыбка исчезла. — Я никогда не видел его таким противоречивым или нервным.
— Я не понимаю.
— Не думаю, что и поймете. Я очень хорошо знаю Тая. Он вряд ли открыл бы вам свои истинные чувства.
Лизи должна была знать, что имеет в виду Рэкс.
