– Почему так долго?
– Я томился в заточении и терпел муки, – сообщил принц совершенно будничным тоном. – Сколь малая цена за этот миг.
Они взялись за руки. Финголфинрод шагнул вперед, и все трое обнялись в соответствии с этикетом.
Толпа хором вздохнула. Кошка посмотрела туда, куда повернулись все головы, и увидела, как Градлон медленно открывает глаза. Взгляд у короля был живым и цепким, хотя сам он оставался каменным. Гигантские зрачки напоминали обеденные тарелки.
– Какого хрена? – спросила Хелен.
– Тсс!
Финголфинрод отделился от остальных и объявил:
– Король Градлон решил говорить через меня. – Голос его сделался глубоким и звучным: – Был осквернен естественный порядок вещей, долго мешкало правосудие. Виновные собрались здесь, и Ис, город и держава, в моем лице может наконец судить и быть судимым. За столь малое оставшееся нам время да разрешится неправосудие. Дахут мерк-Градлон и Бентос из рода Понта, явитесь.
Не разнимая рук, Дахут и принц Бентос поклонились королю.
– Вы обвиняетесь в нарушении долга и греховном себялюбии. Вы признаете свою вину?
– Признаем, – хором ответили они.
Принц Бентос выпустил руку Дахут, повернулся к Финголфинроду и точно таким же звучным голосом произнес:
– Финголфинрод, предполагаемый наследник титула Сан-Мерси Дома Сан-Мерси, ты обвиняешься в нарушении долга и греховном себялюбии. Ты признаешь свою вину?
– Боюсь, что признаю, – пожал плечами Финголфинрод.
Теперь Дахут повернулась к Кошке. А та уставилась в огромные глаза Градлона и, упрямо отказываясь выказывать страх, с вызовом завила:
– Невино…
– Молчать! – прогрохотал Градлон устами Дахут. – Если нам понадобится заявление свидетеля, тебя вызовут. Суд приказывает обвиняемой явиться.
– Но я только… – озадаченно промямлила Кошка.
– Дорогуша, ты никогда и не была обвиняемой, – сказала Хелен. – Этот хрен морской имеет в виду меня.
Кошкино тело зазудело, и она вдруг поняла, что ее задвинули в дальний угол ее же собственного разума и она может лишь молча наблюдать, как Хелен делает шаг вперед и становится прямо перед судьей.
– Ты Хелен В., - проговорил король через Дахут.
– Мне прекрасно известно, кто я такая. Давай ближе к делу.
– Ты лежала в палате четыреста два в Пенсильванской больнице, когда над тобой пролетали драконы, охотившиеся на человеческие души. Поведай нам своими словами, что произошло.
Все началось с того, что Хелен умирала. Но у нее имелся план. Не очень-то хороший. Но другого не было. В нужный момент она едва не забыла, что собиралась сделать. И все-таки в последнюю секунду вспомнила.
Внезапно все смешалось, Хелен совершила отчаянный прыжок в неизвестность, и вот она, целая и невредимая, уже уютно угнездилась в голове у юного драконьего пилота, будто червь в сердцевине желудя. Вокруг происходило что-то малопонятное. И она не высовывалась до поры до времени, смотрела в оба и помалкивала себе.
Пилота звали Кейтлин. Летала Кейтлин на отвратительнейшей твари. У них с драконом был своеобразный симбиоз: один не мог летать без другого. Драконы и их пилоты готовились к войне, это была их главная цель, а еще время от времени вылетали на задания – воровали детские души. Хелен случайно подхватили во время такого рейда. Для Кейтлин он был первым.
Кейтлин считала себя хорошим человеком.
Она ошибалась.
Хелен тайком наблюдала и усваивала. Она усвоила, что детские души похожи на большие яйца, сотканные из света. Что эти яйца отвозят в Стеклянный Дом и пересаживают в тела, родившиеся без собственной души. Что по прошествии некоторого времени высшие эльфийские лорды оплодотворяют эти тела. Что в результате смешанного союза рождается потомство, представляющее большую ценность для правительства. Что, в соответствии с условиями договора, управлять драконами могут только наполовину смертные, а от драконов во многом зависит власть в Вавилоне.
Мерзкое мироустройство. Но Хелен ли было судить? И в ее собственном мире не все шло гладко. К тому же она не знала, что с ней будет, если ее обнаружат. Хелен вовсю наслаждалась новой жизнью и совершенно не желала с ней расставаться.
Но вмешались сложные хитросплетения и интриги. Кейтлин подставили и несправедливо обвинили в преступлении, которое та не совершала. Когда ей ясно дали понять, что честного суда не будет, она ударилась в бега. Именно на это и рассчитывали ее враги.
Чтобы спастись самой и спасти Кейтлин, Хелен выдала себя. А Кейтлин, будучи по натуре созданием свирепым, убила своего дракона и, воспользовавшись суматохой, ускользнула от погони.
Они превратились в беглянок.
Кейтлин сменила имя и стала Кошкой. Теперь она жила за счет великодушия других и при необходимости их бросала. Хелен пыталась уговорить ее начать новую жизнь. Но Кошка твердо решила вернуть отобранное положение. Посреди Эвропы на ржаном поле локомотив Олимпия изрекла для нее пророчество. Кошка его не поняла. А вот Хелен поняла. Но, осознавая, как именно Кошка воспользуется этим знанием, решила ни о чем ей не говорить.
– Я… – Хелен помотала головой и продолжила рассказ.
В Каркассоне лорд Плеяд объяснил Кошке, что «Заговорщики» собираются ввергнуть всю Фейри в эпоху бесконечных войн. Это был чужой для Хелен мир, и потому она не чувствовала потребности что-либо предпринимать или же советовать что-либо предпринимать Кошке.
– Я… думаю, я…
В Аверне Королевна дала понять, какую ненависть испытывают представители бедноты к потомкам своих завоевателей. Это было чужое для Хелен общество, и потому она ничего не сказала и не сделала. На вокзале Броселианда Хелен стала свидетельницей гибели сотен мирных жителей, но заботило ее по большей части собственное выживание. Когда у ее хозяйки случился духовный кризис, Хелен ничего не сделала, чтобы утешить Кошку. Опять же она не чувствовала себя обязанной предпринимать что-либо в отношении «Заговорщиков», которые собирались развязать войну. Где бы они ни оказывались, Хелен старалась оградить Кошку от неприятностей, но не из заботы о ней, а потому, что это был самый безопасный способ… для…
– Я… Я была такой ужасно, чудовищно самолюбивой. – Хелен разрыдалась. – Я должна была помочь девочке. Должна была стать ее совестью. Я…
На нее уставились тысячи глаз. Все вокруг молчали.
– Ты признаешь свою вину? – спросила Дахут голосом Градлона.
– Да.
И тогда за короля снова заговорил Финголфинрод:
– Все виновны согласно их собственному признанию. Вот мой приговор. За грех недеяния, совершенный принцем Бентосом и Дахут мерк-Градлон, – смерть и схождение на нижние пределы Колеса Бытия. Дахут, ты должна отдать Хольмдельский Рог принцу Бентосу, он знает свой последний долг. За грех недеяния, совершенный Финголфинродом из Дома Сан-Мерси, то есть за то, что он не подвигнул мою возлюбленную дочь искупить свои преступления, – смерть и схождение на срединные пределы Колеса Бытия… За грех недеяния и трусость тебе, Хелен с Земи, – свобода и предостережение: подумай хорошенько над своими ошибками… И наконец, за то, что с лихвой превысил отмеренный срок и послужил гнусным целям Тайных Владык Трех Миров извратить естественные силы Мироздания ради суетных земных устремлений, противоречащих воле Богини, город и держава Ис приговаривается к небытию, а население его должно переродиться в иных землях и в иные эпохи.
