Когда они добрались до площадки, Софи услышала за дверью голос Рашель, француженка что-то напевала.
— Они уже дома.
Распахнув дверь и бросаясь к дочери, Софи воскликнула:
— Эдана, малышка! Мама пришла!
Рашель и Эдана расположились посередине комнаты на большом одеяле. Рашель, в черной юбке и ослепительно белой блузке, сидела, скрестив ноги. Эдана еще не умела сидеть. Она лежала на спинке, размахивая ручками, и ворковала. Но при звуке голоса Софи очаровательная малышка умолкла и улыбнулась.
Рашель медленно поднялась, во все глаза глядя на Эдварда. Софи уже подхватила Эдану на руки и крепко ее обняла. Малышка смеялась. Софи полуобернулась и успела заметить, как Эдвард бросил короткий неприязненный взгляд на Рашель. Но тут же он повернулся к ребенку — и смотрел только на девочку.
— О Боже! — хрипло воскликнул он.
На глаза Софи навернулись слезы. Невозможно было ошибиться: Эдвард мгновенно полюбил девочку, с первого взгляда и навсегда. Его глаза светились, даже слишком, и можно было заподозрить, что он готов расплакаться. Даже кончик его носа слегка порозовел. Софи протянула Эдану отцу.
Он испуганно отшатнулся.
— Ох, я не знаю…
Сердце Софи болезненно сжалось. Но она все же продолжала держать малышку на вытянутых руках, ожидая, что Эдвард возьмет ее, и остро ощущая важность этого момента, хотя это должно было произойти давным-давно, еще в больнице, как положено при рождении новой жизни…
— Все в порядке. Эдана очень спокойная.
— Я боюсь! — признался Эдвард, не отрывая глаз от малютки. — Она такая крошечная… и такая хорошенькая!
— Не бойся, ничего с ней не случится, — сказала Софи, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться и все не испортить.
Эдвард осторожно взял Эдану и прижал к себе. Он сел на потрепанную кушетку, не отрывая восторженного взгляда от девочки.
— Боже, она такая же золотистая, как ты… но у нее голубые глаза, как у меня.
Софи промокнула глаза рукавом. Но слезы не унимались. К счастью, Эдвард смотрел только на свою дочь, не замечая бури, бушующей в душе Софи.
— П-почти у всех детей голубые глаза и светлые волосы. Она… она может потом потемнеть… может быть, когда она вырастет, у нее будут черные волосы или карие глаза.
Эдвард то ли коротко рассмеялся, то ли всхлипнул. Эдана улыбалась ему, размахивая ручками, словно пыталась коснуться его лица.
— Я ей понравился, кажется, — неуверенно произнес Эдвард. — Привет, малышка! Я твой папа!
Софи не выдержала. Разразившись потоком слез, она выбежала из комнаты. Но Эдвард ничего не заметил. Он по-прежнему смотрел только на Эдану…
Эдана заплакала.
Софи вышла из спальни и увидела, что Рашели в комнате нет, а Эдвард шагает из угла в угол, баюкая малышку, пытаясь успокоить ее. Ощутив присутствие Софи, он обернулся, встревоженный.
— Что случилось? Я ее чем-то напугал? Она была в полном порядке минуту назад!
— Она просто проголодалась, Эдвард, — мягко сказала Софи. — Ей пора поесть.
Эдвард остановился, его взгляд медленно скользнул к груди Софи.
Она кормила девочку с первого дня, но тут вдруг отчаянно покраснела. Быстро пройдя через комнату, она забрала Эдану у Эдварда.
— Наверное, самое время тебе уйти, — сказала Софи, избегая его взгляда. Эдана снова захныкала. — Ты можешь повидать ее завтра.
— Нет. Я подожду.
Он произнес это с подчеркнутой твердостью. Софи взглянула на него. Лицо Эдварда напряглось, глаза потемнели, вообще вид у него был крайне упрямый.
У Софи не было ни малейшего желания ссориться с ним сейчас. Эдана уже заходилась криком, ее личико покраснело. Софи повернулась к Эдварду спиной и ушла с дочкой в спальню. Быстро расстегнув блузку, села в кресло-качалку, купленное для нее Рашель. В следующее мгновение Эдана уже сосала, захлебываясь от жадности. Софи немного расслабилась.
Но почти тут же ощутила присутствие Эдварда и резко вскинула голову. Спеша накормить малышку, она неплотно закрыла дверь спальни. Эдвард стоял на пороге, глядя на Софи, кормящую девочку.
Сердце Софи учащенно забилось. Ведь она, не подумав о возможном зрителе, полностью обнажила грудь — налитую, бледную, покрытую голубыми венами. И Эдвард смотрел сейчас во все глаза — на ее грудь…
Это никуда не годилось, но Софи вдруг пронзило острое желание. И ей не нужно было быть ясновидящей, чтобы понять, о чем сейчас думает Эдвард. Внезапно он развернулся и отошел, закрыв за собой дверь.
Софи облегченно вздохнула. Охваченная легкой дрожью, она приложила Эдану к левой груди и поправила сорочку. На ее теле выступила испарина. Но довольной Эдане до этого не было дела.
О Господи, думала Софи, она ведь и не предполагала, что все произойдет именно так, когда Эдвард вернется. Она, безумная, считала, что сумеет удержать его на расстоянии, физически и эмоционально, что будет вежливой и холодной с ним… Какая же она дура!
Софи не осмеливалась думать о том, что может произойти между ними вскоре. Она твердо знала одно. Когда-то Эдвард по странной случайности вторгся в ее жизнь. Он почти погубил всю эту жизнь и саму Софи, и чувства твердили ей о том, что на этот раз Эдвард может погубить ее окончательно… если она позволит.
Софи вышла из спальни и осторожно прикрыла дверь, оставив небольшую щель. Эдвард вопросительно посмотрел на нее.
— Она уснула, — объяснила Софи.
Эдвард продолжал смотреть на нее так пристально, что ей стало неуютно. Она сразу вспомнила, как он смотрел на ее грудь. И вспомнила, как он недавно поцеловал ее — с напором, с жестокой силой… этот поцелуй причинил ей боль. Тем не менее Софи приятно было ощущать крепкое, возбужденное тело Эдварда.
— Когда ты хочешь выйти за меня замуж, Софи?
— Что?
Он стиснул зубы.
— Ты прекрасно слышала. Когда ты хочешь выйти за меня? Сейчас? Вечером? Завтра? Медлить нельзя, Эдана должна как можно скорее получить мое имя.
У Софи перехватило дыхание. Это было именно то, чего она боялась. Он действительно очень тревожится — за Эдану. Софи попыталась взять себя в руки. Но ей это не удалось.
— Ты слишком самонадеян, Эдвард, если полагаешь, что я выйду за тебя из-за Эданы.
Его глаза удивленно расширились.
— Черт побери! Ты должна выйти за меня, мы оба это прекрасно понимаем! Иначе зачем ты посылала мне то письмо?
— Нет! Я ведь не случайно написала тебе лишь в самую последнюю минуту! — закричала Софи, забыв о спящем ребенке.
Эдвард схватил ее за руки.
— Я ничего не понимаю!
— А мне на это наплевать! Я не выйду за тебя! Из-за Эданы — нет.
