Софи по чистой случайности заметила контору Генри на Двадцать третьей улице, в нескольких кварталах от площади — заметила, когда уже почти миновала ее. Контора помещалась на втором этаже старого кирпичного здания, над магазином мужской одежды. Кучер остановил экипаж, Софи вышла и рассчиталась с ним, потому что, если бы он стал дожидаться ее, у нее могло не хватить денег.
Софи молилась, чтобы Генри был на месте. Она торопливо поднялась по узкой лестнице и остановилась перед тяжелой стеклянной дверью, переводя дыхание. Она очень устала. В конторе она увидела Генри, сидящего за письменным столом, заваленным папками с бумагами. Софи показалось, что сердце бьется у нее прямо в горле. Она осторожно постучала.
Генри поднял голову, открыл рот, чтобы сказать: «Войдите», но не произнес ни звука. Вытаращив глаза, он встал. Потом широко улыбнулся — сначала немного неуверенно, а потом радостно. Подошел к двери и распахнул ее.
— Софи! То есть я хотел сказать, мисс О'Нил! Вот так сюрприз… Прошу вас, входите!
Софи облегченно вздохнула: Генри был явно рад ее видеть.
— Добрый день, мистер Мартен. Надеюсь, я не слишком вам помешала?
— Да ничуть! — Он проводил Софи к столу и придвинул стул, не сводя с нее теплого, доброго взгляда. — Я и понятия не имел, что вы вернулись из Франции. Ваше обучение, вероятно, уже закончилось?
Софи села, сцепив руки на коленях, чтобы Генри не заметил, как дрожат ее пальцы.
— Надеюсь, я никогда не перестану учиться.
Похоже, Генри это немного огорчило.
— Могу я предложить вам кофе? Я только что сварил свежий.
За кабинетом, в маленькой комнатке, Софи увидела крошечную плиту и раковину с краном.
Софи покачала головой — нет. Генри присмотрелся к ней повнимательнее и, обойдя стол, сел на свое место. Он отодвинул бумаги, освобождая пространство.
— У вас какое-то дело, мисс О'Нил?
Софи облизнула губы.
— Ох, мистер Мартен, боюсь, что это действительно так, — воскликнула она, теряя самообладание.
— Что случилось, Софи? Я могу называть вас Софи?
Она кивнула и достала из сумочки носовой платок, чтобы промокнуть повлажневшие глаза. Генри был так добр к ней… Софи попыталась вспомнить, почему она в тот день так и не отправилась с ним на прогулку в Центральный парк. Ох, ну конечно же, Эдвард пришел, чтобы позировать для портрета. Эдвард. Если бы…
— Генри, у меня кое-какие трудности.
Он ждал, глядя на нее уже профессионально-внимательным взглядом.
— Я осталась совсем без денег, хотя и в родном городе. У меня состоялся очень тяжелый разговор с матерью и ее мужем. — Софи посмотрела в глаза Генри. — Я получала деньги от матери каждые три месяца, это часть наследства, оставленного мне отцом. И я боюсь, что она больше ничего мне не даст.
— Когда вы должны получить деньги?
— Первого декабря.
— И сколько?
— Пятьсот долларов.
— Миссис Ральстон — ваш опекун?
— Да, — грустно сказала Софи.
— Когда контроль над состоянием должен перейти в ваши руки, Софи? — Говоря, Генри делал какие-то заметки на листе бумаги.
— Когда мне исполнится двадцать пять. Или когда я выйду замуж.
— А сколько вам сейчас? — Он даже не порозовел. — Это необходимый вопрос, вы понимаете.
— Да, разумеется. Мне двадцать один. В мае исполнится двадцать два.
— Так, ясно. Есть ли какая-нибудь возможность мирного соглашения между вами и вашей семьей?
— Не думаю.
— Может быть, с помощью третьих лиц?
— Едва ли.
— Что ж, думаю, я смогу ответить на ваши вопросы через день-два.
— Это было бы прекрасно. — Софи заколебалась. — Генри… а вы не могли бы подождать с оплатой ваших услуг до тех пор, пока я не получу деньги? — Ее голос прерывался. — Я сейчас совсем на мели…
— Софи, я не намерен брать с вас плату вообще, о чем вы говорите! — воскликнул он, на этот раз краснея. — Вы мой друг!
Софи захотелось заплакать. Она шмыгнула носом.
— Спасибо, — мягко произнесла она. Генри немного замялся.
— Софи, что-нибудь еще не в порядке?
Она вздохнула, подумав об Эдане, наверняка уже проголодавшейся. Рашель придется кормить ее коровьим молоком из бутылочки. Эдане пока что это не слишком нравилось. Софи знала, что ей надо поспешить домой и самой накормить малышку. К тому же впервые за весь день ее собственный желудок напомнил ей, что он абсолютно пуст. Но у Софи осталось всего несколько долларов, которых могло хватить на один-два обеда для нее и Рашель. Как они продержатся целых три недели, до первого декабря?
— Софи… — Генри не отрывал от нее внимательного взгляда. — Могу я дать вам немного взаймы? Пока вы не встанете на ноги?
Софи неуверенно посмотрела на него.
— Наверное, через день-два мне и вправду придется немного занять, — призналась она смущенно. Генри ведь и в голову не приходило, что ей нужно накормить еще два рта. Будет ли он добр по-прежнему, когда узнает, что Софи добывает деньги на пропитание своей незаконнорожденной дочери?
Генри встал и полез в нагрудный карман.
— Вот. — Обойдя стол, он вложил в руку Софи несколько банкнот. — Пожалуйста, возьмите это. У вас очень усталый вид. Боюсь, вы просто заболеете, если будете так тревожиться, как сейчас.
Софи с трудом улыбнулась.
— Вы так добры…
Генри на мгновение застыл. А потом сказал:
— А разве может быть иначе, Софи?
Глава 22
— Миссис Ральстон, к вам гость.
Сюзанна не была расположена принимать кого бы то ни было. Она чувствовала себя совершенно разбитой, потому что не спала всю ночь, и ее глаза покраснели и распухли от слез. Она знала, что выглядит не лучшим образом.
— Кто бы там ни пришел, Дженсон, скажите, что я не принимаю.
Дженсон вышел, оставив Сюзанну сидеть над чашкой горячего черного кофе и нетронутым завтраком. Но почти сразу вернулся.
— Боюсь, этот джентльмен будет настаивать.
Раздраженная Сюзанна схватила визитную карточку и прочитала: «Генри Мартен, эсквайр».
— Чего он хочет?
— Он утверждает, что у него крайне важное для вас дело.
Сюзанна разозлилась, но инстинкт подсказал ей, что гостя нужно принять, и она приказала Дженсону проводить его в столовую. Минутой позже вошел Генри Мартен в мешковатом, плохо сидящем на нем костюме, вид у него был какой-то взъерошенный. Сюзанна отметила, что молодой человек заметно похудел.
