Пригнувшись, он проскользнул по проходу и приземлился на кресло рядом с Костоправовым. Мальчишка испугался и закрыл лицо руками.
— Тихо, я тебя не трону.
Артур толкнул Костоправова локтем.
— Эй, проснись.
Костоправов спал и болтался, будто слепленный из желе.
Мальчик потянулся к руке отца, средним и большим пальцем закусил ему кожу, выкрутил. Костоправов дернулся, заехал локтем Артуру в грудь. Не открывая глаз, потер покрасневшую кожу на руке. Артур ущипнул его по примеру сына. Тот снова открыл глаза, и пока они под чудовищным натиском тяжелых век снова исчезали, он потряс его за плечи.
— Да проснись ты.
— Да пошел ты, козлина. Голову оторву, — Костоправ отбросил его руки, первым делом отыскал глазами сына.
Взял Артура за куртку и потянул на себя.
— Ты что здесь забыл?
Артур рассказал ему о том, что случилось. Костоправов протрезвел на глазах.
— Мне нужно сына убрать, — Костоправов поставил его перед собой.
— Наташа позаботиться о нем, она врач.
Костоправов с недоверием прищурился, но согласился.
— Тетю видишь? Иди к ней, накройся пледом и молчи, понял?
Мальчик проглотил язык, и не думал спорить.
— Делаем так, — Костоправов пригнулся и жестами за спинкой кресла показывал, как Артур должен действовать. — Твоя задача отвлечь, чтобы он повернулся ко мне спиной или боком, дальше я сам.
— Я кипятком оболью.
— Да хоть обоссышь, пошли!
— Я жду стюардессу.
— Нет, идем сейчас.
Из кухни вышла Катарина с пластиковым графином без крышки. Она держала его на вытянутых руках, чтобы не расплескать и не обжечься паром.
Худосочный высокий мужчина выскочил перед ней и перекрыл путь.
— Вот ты где, смотри, я еще нашел! — взвизгнул он и пальцем указал на стену. — Там дыра, я же говорил. Давай неси скотч.
Артур протиснулся в проход.
— Ты куда блеять? — Костоправов схватил его за одежду и усадил обратно. — Сиди тут.
— Не лезь мне в голову, — Толстяк за спиной Катарины вышел в проход.
Она оказалась между ними без возможности двинуться.
— Да пошел ты, я спасаю всех вас тут.
Артур обратился к Костоправову:
— Ей помочь надо.
— Ты будешь делать то, что я скажу, понял? — он придавил Артуру шею, прямо как в тот раз у туалета. — Мой сын из-за тебя не подохнет.
Костоправов перевел взгляд на иллюминатор и замер. Хватка ослабла. Артур с трудом повернул шею за его взглядом.
Параллельно с лайнером летел военный самолет. Он перемещался по небу юрко, то улетал вперед, то возвращался. На корпусе мигала лишь одна лампочка, в коротком свете можно было заметить прозрачный яйцевидный люк.
— Это не к добру.
Телохранитель тоже заметил самолет и подошел к иллюминатору.
Перепалка Толстяка и Худосочного набрала обороты. Толстяк попер вперед, не замечая девушку, толкнул ее в спину. Она споткнулась о ногу Худосочного и повалилась на пол, кипяток выплеснулся из графина. Худосочный успел отпрыгнуть. Вода попала на оголенные ноги одной из трех девиц — той самой, что конфликтовала с девушкой с дредами.
Салон пронзил истошный женский вопль. Толстяк и Худосочный колотили друг с друга, катаясь на полу.
Ладонь врача сдавила газовым ключом шею Артура.
— Ты сейчас идешь вперед и отвлекаешь, понял? Или я тебя сам угандошу здесь.
Да как же он отвлечет с голыми руками? Канкан станцует?
Костоправов отпустил шею. Не дав Артуру опомниться, он поднял его за шкирку и поставил перед собой. Набрав воздуха в грудь, Артур пошел по проходу по направлению в бизнес-класс.
Костоправов хрустнул суставами пальцев — словно дубовые ветки сломались.
Артур перебирал в голове бесконечные варианты плана действий: прыгнуть ли ему в ноги, напасть лоб в лоб или попытаться протиснуться между ним и сидением. Все эти варианты объединяло одно — неминуемая смерть.
Телохранитель вытянул руку окровавленной ладонью вперед. Это внушало лучше любого заградительного шлакбаума.
— Туда нельзя, периметр зачищен.
Артур остановился, не мог вымолвить и слова. Взгляд неминуемо падал на лезвие топора, где в засыхающей густой крови застыли мелкие осколки зубов.
— Можно мы пройдем в кабину, пожалуйста?
— Не говори с ним, — прошептал Костоправов и толкнул в спину мягко и незаметно, как будто Артур сам шагнул.
Их отделяло от телохранителя всего несколько метров.
— Ты не понимаешь? Они все сгорели, — телохранитель посмотрел на пустые кресла. — Следопыт и Матреха были здесь, только что. А теперь их нет.
— Он псих, давай, — не унимался Костоправов.
Еще шаг вперед.
— Ждите там, наши уже прилетели, — телохранитель указал на иллюминатор. — Вас эвакуируют в госпиталь.
— Можно мы просто пройдем и взглянем?
Телохранитель убрал распятие за рубашку.
— Ты не понял что ли, они сгорели? Или тебе по-другому объяснить, а?
Вот он момент, сейчас или никогда. Пойти вперед и быть зарубленным топором, но дать Костоправову шанс разобраться с этим психом, или уйти и наверняка погибнуть в упавшем самолете, но позднее.
Приступ всеобъемлющего ужаса пронзил каждую мышцу и клеточку. Осознание пришло мгновенно — Артур не мог этого сделать, не мог пойти на самоубийство. Артур прыгнул в нишу между креслами и упал на пол рядом с телом депутата, оставив Костоправова один на один с телохранителем.
Руки Костоправова напряглись, пальцы выстроились в позу орлиных когтей, готовые рвать жертву на части.
Вдруг сзади из неоткуда появился батюшка.
— Позволь мне поговорить с ним, — батюшка положил руку на плечо Костоправова.
Костоправов смотрел прямо перед собой и не двигался.
— Отца пропусти, — сказал телохранитель.
Батюшка легким движением как бы отодвинул Костоправова в сторону. Тот еще раз оценил свое положение и повиновался.
Телохранитель поцеловал руку батюшки и приложил лоб к ладони.
— Отец, я не смог их спасти.
— Ничего, это не твоя вина, расскажи мне все.
— Уйди отсюда, я все сделаю, — сказал батюшка только губами, беззвучно Костоправову.
— Давай унесем его, — Артур приподнял депутата Воронского.
Голова у Воронского разбита, упав, он угодил макушкой в стальную ножку кресла.
