– Будь всегда рядом со мной, вот и все, что мне нужно…
Глаза его наполнились слезами, он перевел взгляд на материнское надгробие.
– Мне всегда будет не хватать ее, – выдавил он срывающимся голосом. – Наверное, мне никогда не понять, почему она тогда уничтожила записку, в которой говорилось об условиях освобождения Лайонела, но теперь я даже рад, что она нашла успокоение… Она не была ни злой, ни плохой…
– Она была просто человеком, – подхватила Оливия, – матерью и любила тебя всем сердцем и душой. Я тоже люблю тебя, Гаррик, и буду любить всегда.
Он порывисто обнял Оливию и горячо прошептал:
– Когда вы с Анной будете готовы к отъезду?
– Мы с Анной всегда готовы ехать за тобой хоть на край света, – без тени улыбки ответила она.
Он улыбнулся, и его глаза ожили и потеплели.
– Только ты могла дать такой чудесный в своей откровенности ответ, – прошептал он.
– Я всю жизнь ждала тебя, Гаррик, и не хочу теперь ни на час откладывать наше совместное будущее. Я так устала ждать!
– Я тоже устал от ожидания, – кивнул Гаррик. – Ты готова ехать со мной, не дожидаясь, когда Арлен даст тебе развод?
Оливия утвердительно кивнула.
– Мой муж очень коварный и непредсказуемый человек. Он вполне может в самую последнюю минуту отказаться от своего обещания. Но теперь мне все равно! Меня больше не волнуют эти условности! Я хочу только одного – чтобы ты и мы с Анной всегда были вместе.
– Так и будет, Оливия, – горячо заверил ее Гаррик. – Я увезу вас с Анной в Америку!
У нее округлились глаза от радостного волнения. Она никогда не бывала в Америке, и эта новая, пока еще чужая для нее страна почему-то сильно влекла ее.
– Страна, где никто не знает ни нас, ни нашего прошлого… Идеальное место для того, чтобы начать новую жизнь! – мечтательно проговорила она.
– Ты словно читаешь мои мысли, – улыбнулся Гаррик, нежно целуя Оливию в губы. – Говорят, Америка – страна безграничных возможностей.
– Как же это хорошо, Гаррик! – радостно вздохнула она.
Месяц спустя
День выдался ясным и теплым. Дул легкий ветерок, по голубому небу медленно плыли полупрозрачные облака. Именно такой день как нельзя лучше подходил для отплытия в далекую неизведанную страну.
Гаррик бросил взгляд на большой фрегат, готовый держать курс к берегам американских колоний. Точнее, в Джеймстаун.
У поручней на палубе застыли Оливия и Анна. Вокруг них суетились пассажиры и матросы, готовясь к отплытию, но ни мать, ни дочь не замечали их. Обе счастливо улыбались Гаррику. Одной рукой Оливия держала на коротком поводке Трива, другой приветливо махнула Гаррику.
Он тоже махнул ей в ответ. В этот момент Оливия с Анной были так прекрасны, что казалось, он мог бы вечно любоваться ими.
– Гаррик! – нарушил его блаженное состояние отец.
Он повернулся к графу, рядом с которым стоял его побочный сын Ричард.
– Может, ты все-таки изменишь свое решение? Может, хотя бы на время отложишь свой отъезд? – без всякой надежды спросил граф.
Теперь он выглядел гораздо старше своего возраста. Обнаруженное место погребения Лайонела и неожиданное самоубийство второй жены сильно подкосили его. Только теперь он стал понимать, как много в его жизни значила Элеонора.
– Нет, отец, мое решение неизменно, – отозвался Гаррик. – В этой стране меня уже ничто не держит.
Граф молча проглотил обидные слова сына, а в глазах Ричарда мелькнула радость.
– Увидимся ли мы когда-нибудь снова? – тихо спросил граф.
– Вряд ли, – не стал обнадеживать его Гаррик.
– Ведь ты – мой сын, – дрогнувшим голосом произнес вдруг граф. – Знай, я люблю тебя!
Гаррик оторопел от такого неожиданного признания и, помолчав, произнес:
– Отец, важны дела, а не слова. Ваши слова опоздали на целых двадцать шесть лет. Я так хотел услышать их в детстве!
Граф смущенно откашлялся и вымолвил:
– Хорошо, хотя бы теперь ты будешь знать о том, что я тебя люблю. Если когда-нибудь надумаешь вернуться, я буду несказанно рад и всем расскажу правду о мнимом Лайонеле, а своим наследником сделаю тебя, Гаррик.
При этих словах в глазах графа мелькнула надежда, но Гаррик сделал вид, что ничего не заметил.
– Пусть общество тешится иллюзиями, – хмыкнул он, зная, что и по сей день весь высший свет считает Ричарда Нельсона Лайонелом де Вером, поскольку граф решил не предавать истину огласке.
Гаррику уже было все равно, главное, он получил наконец долгожданную свободу. Пускай Ричард радуется своему высокому титулу и богатому наследству.
– Мне пора, – бросил Гаррик, глядя на Ричарда, до сих пор называвшего себя Лайонелом. – Знай, я не держу на тебя зла.
Тот молча кивнул и негромко произнес:
– Счастливого пути! Жаль, что тебя не будет на моей свадьбе.
– Желаю вам с Элизабет долгого и счастливого семейного союза! – Гаррик старался говорить без тени иронии, ведь оба стоили друг друга. Потом повернулся к графу: – Как только мы прибудем на место и обоснуемся, я напишу вам, отец.
– А я, в свою очередь, постараюсь, чтобы Арлен Грей не забыл о своем обещании дать развод Оливии, тогда ты сможешь жениться на ней, – решительно заявил граф.
Гаррик был приятно удивлен обещанием отца, но почуял какой-то подвох.
– Чем я смогу расплатиться с вами за такой подарок? – настороженно спросил он.
– Взамен я хочу получить от тебя… наследника!
Граф довольно улыбнулся, видя, как сын тоже расплылся в улыбке.
– Больше всего на свете я хочу внука, – повторил граф с необычной для себя нежностью.
– Вот в этом я с вами совершенно согласен! – улыбнулся Гаррик. – Хотя бы один-единственный раз в жизни мы с вами думаем одинаково, отец…
Он представил, как в один прекрасный день Оливия станет его женой и родит ему ребенка – а может, и не одного! – и его сердце радостно забилось.
– Прощайте, отец! – вымолвил он с поклоном.
Граф тоже кивнул, не сделав ни малейшей попытки обнять сына на прощание. Но когда Гаррик повернулся и пошел к фрегату, глаза его наполнились слезами.
Оставив навсегда позади свое не слишком счастливое прошлое, Гаррик шел к сияющему любовью и надеждой будущему.
Оливия призывно махала ему рукой, Анна радостно подпрыгивала на месте, сеттер возбужденно лаял.
Вот оно, его будущее, – Оливия, Анна и далекая незнакомая страна, где они начнут новую жизнь!
