Тем временем Лайонел взял Оливию под руку, и оба направились к выходу из теплицы. Виконту было крайне неприятно видеть Оливию рядом с Лайонелом. Конечно, он так много знал о семье Стэнхоупов, что просто невозможно было предположить в нем мошенника и самозванца, и все же Гаррик испытывал к нему недоверие и неприязнь.
Когда Оливия и Лайонел вышли из теплицы, Гаррик не сделал ни единого движения, чтобы скрыть свое присутствие, и она вздрогнула, увидев его. Лайонел, едва заметно улыбнувшись, прищурился:
– Ты тоже хочешь осмотреть теплицу?
– Почему бы и нет? – с вызовом ответил Гаррик брату, пристально глядя в его глаза.
Оливия мягко высвободила свой локоть из-под руки Лайонела.
– Надеюсь, милорд, – обратилась она к виконту, – вы не чувствовали себя покинутым. Честно говоря, я полагала, что вы гуляете по саду со своей невестой…
– Мисс Лейтон очаровательная девушка, – вмешался в разговор Лайонел. – Тебе просто повезло!
– Если она тебе так нравится, почему бы тебе не жениться на ней? – усмехнулся Гаррик. – В конце концов, ведь это ты наследник графа Стэнхоупа, а не я.
– Гаррик, – посерьезнел Лайонел, – я вернулся не для того, чтобы отобрать у тебя наследство и даже невесту.
– Нет? А для чего же?
– Я же тебе рассказывал, как чуть не погиб. Мне стало ясно, что пора вернуться в семью. Ты только представь! – Лайонел повысил голос почти до крика. – Могло случиться так, что я никогда больше не увидел бы ни мать, ни отца!..
Взглянув на молчавшую все это время Оливию, Гаррик хмыкнул:
– Мы похоронили тебя много лет назад и уже смирились с мыслью о твоей гибели! Можешь кому угодно рассказывать о том, что чудесное спасение от верной смерти заставило тебя вернуться в Англию, но лично я тебе не верю!
Глаза Лайонела потемнели от гнева, но он все же улыбнулся и огорченно обратился к Оливии:
– Ах, как он изменился! Тот Гаррик, с которым я рос, любил меня так же, как и я его. У нас не было никаких тайн друг от друга…
– Никаких? Но ты ведь не говорил мне, что собираешься сбежать из дома! – запальчиво возразил Гаррик.
– Полагаю, нам не стоит обсуждать это при всех, – понизил голос Лайонел и многозначительно взглянул на Оливию.
Наконец-то виконту удалось прижать брата к стенке!
Тем временем Лайонел поклонился Оливии и церемонно произнес:
– Благодарю вас, леди Эшберн, за интересный рассказ. Ваша теплица просто чудо!
– Не стоит благодарности, – пробормотала та, глядя на младшего брата.
Отвесив еще один учтивый поклон, Лайонел направился к дому.
Наступило неловкое молчание.
Гаррик внимательно смотрел на Оливию. Неужели Лайонел понравился ей? Сьюзен, насколько он понял, уже пала жертвой его неотразимого обаяния, а Оливия? Неужели и она очарована его лучезарной улыбкой и безупречными манерами? О, несчастье!
– Ты сказала, что хочешь поговорить со мной, – хрипло произнес он. – Не пройтись ли по теплице, там нам никто не помешает…
Оливия со страхом взглянула на него и пробормотала:
– Если мы вдвоем скроемся в теплице, Арлен подумает бог знает что…
– Невыносимо! – взорвался Гаррик. – Он оскорбил тебя, он не любит свою дочь, а ты все равно продолжаешь жить с ним под одной крышей и отказываешься от моей помощи!
– Извини, что причинила тебе неудобство, – саркастически заметила Оливия. Она была добрейшим существом, и ее легкий сарказм глубоко ранил его.
– Я так и знал, что все из-за меня!
– Нет! – решительно перебила его Оливия. – Наш брак с самого начала оказался ужасной катастрофой… Иначе, наверное, я не осмелилась бы… изменить мужу.
– Ужасной катастрофой? – эхом отозвался Гаррик. – Насколько ужасной? Мне надо знать!
Оливия долго молчала, потом тихо сказала:
– С самого начала Арлен невзлюбил меня…
– Но почему?
Она лишь молча покачала головой и опустила глаза.
– Даже если бы вы с Арленом были в дружеских отношениях, наша встреча неизбежно привела бы нас в объятия друг друга, – убежденно произнес Гаррик.
Оливия подняла глаза, причем ее взгляд был направлен почему-то за его спину. Обернувшись, он заметил остановившегося на некотором расстоянии Лайонела с табакеркой в руках. По всей видимости, он старался подслушать их разговор, правда, мастерски делал вид, что любуется цветами.
Гаррик решительно взял Оливию за руку и повел ее в теплицу.
– Я не доверяю ему, – тихо проговорил он. – Ни одно слово не должно дойти до его ушей.
Они вошли под стеклянный большой купол, и Гаррик вдруг остро ощутил, что они одни… Он уже не мог выпустить ее руку из своих больших ладоней, его охватило жгучее желание.
– Не надо, – прошептала Оливия, не поднимая глаз. – Только не здесь…
Казалось, она прочитала его мысли.
– Оливия, я так тосковал по тебе, – с жаром произнес он и тотчас понял, насколько эгоистично его поведение.
– Прошу тебя, не надо! – взмолилась Оливия. – И так все плохо, не усугубляй то ужасное положение, в котором я теперь нахожусь! Я не знаю, что делать! Арлен и днем и ночью неотступно следит за мной, к тому же я чувствую себя виноватой перед Сьюзен… Но не могу не признать, что все произошедшее между нами было сказочно прекрасно.
– К черту Сьюзен! – взорвался Гаррик. – К тому же ей гораздо больше нравится Лайонел! Ты же сама знаешь, что она боится и презирает меня, считая опасным дикарем. Что же касается Арлена, он все равно рано или поздно снова уедет в Лондон…
– Но ты действительно вел себя со своей невестой как самый настоящий дикарь! – произнесла Оливия с явной укоризной в голосе. – Ты сам сделал все, чтобы твоя невеста боялась и не любила тебя!
– Но она невыносимо глупа и скучна! – возмутился Гаррик. – Я даже представить не могу себя в качестве ее мужа на всю оставшуюся жизнь! А ты? Неужели ты в состоянии представить Сьюзен и меня нормальной супружеской парой?
– Нет, – прошептала Оливия, покачав головой. – Боюсь, вам обоим будет плохо вместе.
Оторопев от такого поворота, Гаррик замолчал.
– Как ты думаешь, – продолжала она, – твой отец признает Лайонела своим первородным сыном и наследником?
– Полагаю, так оно и будет, – ответил Гаррик. – Ему хочется верить в то, что этот человек и есть Лайонел. Или же у него есть иные, скрытые мотивы сделать именно его своим наследником.
– Скрытые мотивы? Даже на меня огромное впечатление произвели подробнейшие воспоминания Лайонела о вашем детстве и отрочестве…
