Почувствовав на себе чей-то взгляд, Гаррик обернулся и увидел смотревшую на него Оливию. Отделившись от дам, она неторопливо шла к нему, двигаясь с врожденным достоинством и грацией. Гаррик замер на месте, чувствуя усилившееся биение сердца. Через несколько секунд она приблизилась.
– Как ты? – коротко спросил Гаррик, задыхаясь от радостного волнения.
– Отлично, – так же коротко ответила Оливия, ласково улыбаясь.
Погружаясь в ее бездонные глаза, он на мгновение забыл, что они не одни. Сейчас для него существовала только она.
– Он снова бил тебя?
– Нет, – тихо ответила она. – Спасибо, Гаррик.
– Иногда мне кажется, что ты слишком хорошо знаешь и понимаешь меня, – тихо проговорил он.
– Мы познакомились совсем недавно, – прошептала Оливия, едва заметно улыбаясь, – но порой мне кажется, что я знала тебя всю жизнь…
Гаррик внутренне возликовал, услышав такое признание. У него порой возникало точно такое же ощущение по отношению к ней.
Они замолчали, улыбаясь друг другу. И вдруг он краем глаза заметил приближавшуюся к ним пару – Лайонела и мисс Лейтон. На первый взгляд они были заняты разговором, но Гаррик ничуть не сомневался в том, что Лайонел не столько разговаривает со своей дамой, сколько старается подслушать разговор брата и леди Оливии.
Окинув взглядом гостиную, Гаррик вдруг увидел, что глаза собравшихся устремлены на них с Оливией, хотя все, казалось, увлечены беседой друг с другом. Боже, какая ошибка! Ведь он обещал себе не приближаться к ней!
– Оливия, мне надо ненадолго уехать, – приглушенно проговорил он. – Если хочешь, завтра я приведу Анне Трива, и он останется с ней до моего возвращения.
– Куда ты едешь? – встревоженно прошептала она, широко раскрыв глаза от страха.
– Ты боишься? Кого? Арлена?
– Нет… Я… Я не знаю…
– Мне нужно уехать в Кэдмон-Крэг. Я непременно вернусь, хотя не знаю когда. Ситуация становится невыносимой…
– Хочешь докопаться до правды, – отозвалась Оливия, раскрывая веер.
Гаррик кивнул, не сводя с нее глаз.
– Я должен ехать. Того требуют обстоятельства. Но я не хочу оставлять тебя в руках этого мерзавца Арлена.
– Разве есть выбор? – покраснела она и стала усиленно обмахиваться веером.
Оглянувшись, Гаррик увидел, что Арлен, не прерывая своего разговора с графом Стэнхоупом, по-прежнему враждебно смотрит на них с Оливией.
Он перевел взгляд на Лайонела. Оказалось, тот продолжает делать вид, что с интересом слушает лепет Сьюзен, а на самом деле прислушивается к разговору Гаррика и Оливии.
– Послушай, пока меня не будет, ты должна сделать окончательный выбор, – быстро проговорил Гаррик, снова поворачиваясь к Оливии.
Она побледнела.
– Так дальше продолжаться не может, – настойчиво проговорил он. – И ты это знаешь не хуже меня. К моему возвращению ты должна прийти к окончательному решению.
На ее щеках снова вспыхнул яркий румянец. Веер в ее руке задвигался еще быстрее.
– Когда ты уезжаешь? Завтра утром?
– Да. Если тебе понадобится моя помощь, только дай знать, и я мгновенно буду у тебя.
– Знаю, – коротко ответила она, и на ее глазах выступили слезы. – Но я очень боюсь…
Сердце Гаррика готово было разорваться на части от жалости и сочувствия.
– Тогда бери Анну и едем со мной!
– Я не это имела в виду, – потупилась Оливия. – Я боюсь за тебя!
– Ты что-то предчувствуешь? – насторожился он.
– Тебя ждет опасность, – прошептала она.
– Я должен ехать, – упрямо повторил Гаррик. – Только там я смогу найти ответ на все вопросы.
– Да, – кивнула она. – Ответ может быть найден только там. Ты должен ехать…
Перейдя в бильярдную, мужчины стали курить сигары и смаковать разлитый в рюмки коньяк. Сэр Джон принялся натирать мелом кончик кия. Гаррик замер у окна, сложив руки на груди и думая о своем. Арлен в упор смотрел на него, но тот не замечал его взгляда.
Закончив натирать кий, сэр Джон обратился к Гаррику с предложением сыграть в бильярд, и он неожиданно согласился, хотя не слишком любил такое развлечение.
– Отличный вечер, Эшберн, не правда ли? – улыбаясь, сказал Арлену Лайонел.
– Превосходный, – ответил тот, солгав.
Арлен чувствовал себя словно угорь на сковородке. Внутри у него все кипело от бешенства, но лицо хранило невозмутимое выражение. Когда бы он ни посмотрел на Оливию, всякий раз она либо была в обществе Кэдмона, либо Кэдмон не сводил с нее глаз, стоя поодаль. Между ними словно существовала какая-то невидимая связующая нить, тонкая, но крепкая, и это не укрылось от присутствующих.
Теперь Арлен окончательно уверился в том, что между Кэдмоном и его женой существует любовная связь.
Мысленно он пытался решить, как наказать негодницу, осмелившуюся изменить ему, законному супругу. Может, отправить ее во Францию, в женский монастырь? Или куда-нибудь в глухую деревушку в Уэльсе?
Гаррик де Вер снова наставил ему рога!
От этой мысли кровь в нем закипела. Ах, как ему хотелось сейчас оказаться в Лондоне, чтобы спросить совета у Элизабет, от которой у него никогда не было тайн. Она была умнейшей женщиной, и ее советы всегда оказывались правильными. Она всегда знала, что делать в той или иной ситуации.
У Арлена сжимались кулаки. Он никак не мог взять в толк, чем так привлекла Кэдмона его жена. Бесцветная простушка, она и в постели вела себя словно бревно. И опять же, кому понравится связываться с настоящей ведьмой, читающей мысли?! Оливия была проклята, а может, даже продала душу дьяволу. При одной мысли о ней на лбу Арлена выступала холодная испарина. Порой, когда жена смотрела на него своими жуткими огромными серыми глазами, ему казалось, что она видит его насквозь, знает все его помыслы и чувства, и тогда он был словно в преддверии ада!
Странно одно – как Оливия с ее редчайшими способностями до сих пор не догадалась о его кровосмесительной связи с Элизабет? Впрочем, они соблюдали величайшую осторожность.
Элизабет… Только однажды она дала ему неудачный совет: уговорила его не разводиться с Оливией, поскольку ему был нужен наследник, а такая кроткая и наивная жена лучше всех подходила на роль его супруги, чтобы усыпить бдительность слишком ревностных блюстителей нравственности. Арлен согласился тогда со своей сестрой, хотя и был крайне взбешен тем, что семья невесты до свадьбы ничего не сказала ему о ее необычном и опасном для окружающих даре предвидения и способности общаться с потусторонним миром. И что же?
В результате Оливия родила вместо наследника слепую девочку, которую он невзлюбил и не хотел признавать своей дочерью. Он не сомневался, что слепота Анны была наказанием за необычный дар жены. Или это наказание за его собственные грехи? Арлен всегда упрямо гнал от себя эту мысль, закрывая глаза на истинное положение вещей.
