Многочисленные дискуссии о нашем технологическом будущем предполагают, что результаты повышения производительности труда будут распределены справедливо и ко всеобщему удовлетворению. Это, безусловно, не так. Сейчас экономическая игра является невероятной забавой для слишком немногих игроков и все более и более печальным опытом для множества других.
«После окончания Второй мировой войны и до 1968 года рост минимальной заработной платы практически соответствовал средней производительности труда, – пишет экономист Джон Шмитт. – Однако с 1968 года рост производительности начал значительно опережать минимальную заработную плату. Если бы после 1968 года минимальная заработная плата продолжала двигаться в соответствии со средней производительностью, в 2012 году она достигла бы 21,72 доллара США в час – этот показатель значительно превышает среднюю заработную плату рабочего. Если бы работники с минимальной заработной платой получили хотя бы половину прироста производительности за этот период, федеральный минимум составлял бы 15,34 доллара». Вместо этого, как мы видим, основная часть стоимости, созданной за счет повышения производительности труда, была передана корпоративным акционерам.
Верно, что еще один огромный прирост стоимости, созданный повышением производительности в экономике, был направлен на излишки потребления – разницу между ценой товаров и тем, сколько клиенты готовы за него заплатить. Другой род ценности, которую привносят новые технологии, предоставляется потребителям бесплатно. Потребители не платят напрямую за Google, Facebook и YouTube: это делают рекламодатели, незаметно пряча эту оплату в чуть более высоких ценах на свою продукцию. Чистый потребительский излишек трудно измерить, но он оказывает компенсирующее влияние на снижение заработной платы.
Снижение заработной платы рабочих и низкие цены для потребителей являются не только неизбежным результатом автоматизации и свободной торговли, но и обусловлены жесткой конкуренцией между компаниями за расширение их доли на рынке, как произошло с потребительскими товарами Walmart и Amazon и с тарифами Uber и Lyft. Эти выскочки нарушают существующее равновесие цен между компаниями и их клиентами, отчасти используя это как тактический прием, как способ подорвать старые порядки.
Как отметил Ник Ханауэр, в целом мы забыли о нелегких уроках XX века: что рабочие – это тоже клиенты и что, если они не получат справедливую долю поступлений, однажды они не смогут позволить себе купить промышленные товары. Мы все чаще создаем экономику, которая производит слишком много того, что могут купить лишь немногие, в то время как остальные могут лишь глазеть на витрины. Как показало недавнее исследование, основанное на подробных данных штрихкодов товаров розничной торговли США в период с 2004 по 2013 год, имеет место существенное увеличение ассортимента товаров, предлагаемых более обеспеченным семьям, и более низкий уровень инфляции в цене на существующие товары для более богатых клиентов, чем на товары, предназначенные на людей с более низкими доходами. Неравенство подпитывает само себя, поскольку рынок становится все более ориентированным на тех, кто тратит больше.
В экономической теории покупка для одного человека означает продажу для другого человека, поэтому национальный продукт по определению приравнивается к национальному доходу. Но с точки зрения потребительских расходов имеет значение распределение доходов. Как выразился Ник Ханауэр, начавший свое дело с семейного производства подушек, в документальном фильме «Неравенство для всех»: «Проблема растущего неравенства заключается в том, что такой человек, как я, который зарабатывает в тысячу раз больше, чем типичный рабочий, не покупает в тысячу раз больше подушек ежегодно. Даже самые богатые люди спят только на одной или двух подушках».
Такие люди, как Ник, не только не покупают в тысячи раз больше подушек, но они могут надеть только один комплект одежды зараз и могут съесть только определенное количество блюд в день. Они действительно экономят и инвестируют (как уже упоминалось ранее, Ник заработал свое первое большое состояние в качестве первого «несемейного» инвестора компании Amazon), и это может иметь огромный «просачивающийся» эффект для улучшения жизни других людей. Но, как стало ясно во время кризиса 2008 года, подавляющий объем этих инвестиций был сделан в финансовые продукты, которые скорее являются инструментами, извлекающими ценность из экономики, чем инструментами, создающими ценность для всех. Как сказал Уоррен Баффет Ране Форухар: «Теперь у тебя есть огромное количество людей, которые решили, что они лучше пойдут в казино, чем в ресторан».
Поскольку доходы обычных потребителей остались прежними, компании несколько десятилетий занимались прокрастинацией, поощряя их платить за товары в кредит. Но эта недальновидная стратегия терпит крах. В книге «The Marriage of Heaven and Hell», написанной в самые адские дни первой промышленной революции, поэт Уильям Блейк описал то, что вполне может оказаться правилом, столь же определенным, как и те, что сформулированы каким-нибудь экономистом: «Ведь Животворенье не было б таковым без Пожирателя, который, как море, поглощает избыток созданных живодавцем наслаждений».
Мне нравится использовать Walmart в качестве примера, демонстрирующего сложность игры и те компромиссы, на которые различные конкурирующие игроки просят нас пойти как членов общества. Компания Walmart создала чрезвычайно продуктивный бизнес, который значительно снизил стоимость поставляемых ею товаров. Значительная часть стоимости достается потребителям в виде более низких цен. Другая значительная часть направляется в корпоративную прибыль, которая приносит выгоду как руководству компании, так и внешним акционерам. Но в то же время работникам Walmart платят так мало, что большинство из них нуждается в государственной помощи, чтобы хватало на жизнь. По случайному совпадению разница между заработной платой Walmart и минимальным уровнем зарплаты в размере 15 долларов для их американских рабочих (примерно 5 миллиардов долларов в год) не так уж далека от суммы 6 миллиардов долларов в год, которую получают работники Walmart в качестве субсидий в рамках федеральной программы льготной покупки продуктов (SNAP, широко известная как программа выдачи продуктовых талонов). Эта низкая заработная плата субсидируется из средств налогоплательщиков. При этом компания Walmart платит своим работникам больше, чем многие розничные торговые компании и предприятия быстрого питания, так что можете представить масштабы проблемы. Подсчитано, что общий размер государственных субсидий низкооплачиваемым работникам составляет 153 миллиарда долларов США ежегодно.
В связи с уменьшением объема реализации и с жалобами потребителей в 2014 году компания Walmart повысила минимальную заработную плату до 10 долларов США в час, что значительно превысило федеральный уровень в размере 7,25 доллара США, а также инвестировала в обучение персонала и профессиональный рост, что обошлось компании в 2,6 миллиарда долларов. Это улучшило уровень удовлетворенности клиентов, способствовало удержанию персонала и продаж, но привело к серьезному недовольству среди инвесторов. Билл Джейнвэй любит отмечать, что соперничество между сторонами часто отнюдь не прозрачно.
Мы можем ждать сигналов предложения и спроса от множества участников игры, чтобы во всем разобраться, или можем тестировать различные стратегии для быстрого достижения оптимальных результатов. Как убедительно напомнил Джозеф Стиглиц в одноименной книге, мы можем переписать правила.
