После чая Волгина обронила:
– К нам Рахметов-старший приезжал.
– Жаловался на произвол полиции? – сощурил глаза Наполеонов.
– Так вы ведь задержали его сына.
Шура кивнул:
– А что было делать?
– Искать убийцу.
– Какая умная! А то мы не ищем.
– И что же у вас на Шамиля?
– Буйствовал он! Разбил машину Мерцалова-старшего.
– Как то есть разбил?
– Подстерег возле ресторана и выхлестал все стекла.
– И все?
– Мало?! Орал, грозил зарезать! Куча свидетелей.
– Если бы он действительно хотел это сделать, то не кричал бы об этом на всю Ивановскую.
– Горячий.
– И потом, если он грозил Мерцалову-старшему, при чем здесь Анатолий?
– Грозил старшему, подвернулся младший, – пожал плечами Наполеонов.
– Что-то далеко он ему подвернулся. Чтобы найти его в глубинке, надо было за ним следить.
– Так он и следил, – проговорил Наполеонов не слишком уверенно.
– И кто тебе сказал об этом? – подозрительно спросила Мирослава.
– Кто-кто! Дед Пыхто! – проворчал Наполеонов. – Дружки его.
– Если ты разговаривал с Лобецким и Ивашовым, то они, скорее всего, назвали совсем не Рахметова.
– Ну, не Рахметова, – согласился Наполеонов, – только я не верю, что за ним девчонка слежку устроила.
– Я тоже не верю, – вздохнула Мирослава.
– Ну, вот видишь.
– Ничего, Шура, я пока не вижу.
– Как много у нас общего, – хмыкнул Наполеонов.
Мирослава отмахнулась от него.
– С кем ты еще успела побеседовать? – спросил он делано равнодушно.
– С его друзьями Лобецким и Ивашовым, с целой кучей любовниц Мерцалова-младшего, в том числе и со Светой Трегубовой, которую друзья подозревают в слежке.
– И что ты думаешь?
Мирослава пожала плечами.
– Они об этом знают со слов самого Мерцалова. А он, я почти уверена, лгал.
– То есть за ним вообще никто не следил? – Наполеонов бросил на Мирославу пристальный взгляд.
– Возможно, кто-то и следил, но не исключено, что это просто его фантазии.
– Если кто-то за тридевять земель подсел к нему в машину и выбросил из нее хозяина, то, скорее всего, все-таки следили, – проговорил следователь задумчиво.
– Скорее всего, – не стала спорить Мирослава.
– Непонятно, почему Мерцалов в собственной машине оказался на месте пассажира, – заметил Морис.
– Здесь два варианта. Либо он встретил близкого человека и тот каким-то образом уговорил пустить его за руль. Либо Мерцалов ослабил бдительность, решив, что в глубинке его машина никому не интересна, и оставил ее открытой, отправившись в магазин. В это время кто-то спрятался в салоне, а когда машина оказалась на пустой дороге, заставил Анатолия пересесть на место пассажира, заняв место водителя.
– Выходит, что преступник был вооружен?
– Выходит…
– И он мог быть не один, – вздохнул Наполеонов.
– Что нам дают наши рассуждения?
– Пока почти ничего…
– Кстати, Шура, а у Шамиля нет алиби?
– Почему нет, есть…
– Какое же?
– Он был с девушкой наедине.
– И чем оно тебя не устроило?
– А тебя устроило бы? – вопросом на вопрос ответил Наполеонов.
Мирослава промолчала, ей было ясно, что девушка могла солгать.
– Знаешь, пусть он пока посидит, – процедил Наполеонов, – не виноват – отпустим.
Волгина снова промолчала.
– С Рахметовым-старшим вы заключили договор? – спросил Шура.
– Нет, – покачала головой Мирослава, – у нас другой клиент. А двух клиентов по одному делу мы не берем, ты же знаешь.
Он кивнул и тут же спросил:
– Мне стоит гонять оперов к пассиям Мерцалова?
– Думаю, что нет, – отозвалась Мирослава, – если что-то наклюнется, я тебе скажу.
– Спасибо. Можно мне еще одно пирожное?
Морис молча встал и положил на тарелку Наполеонову еще один наполеон, а в чашку долил горячего чая.
– Спасибо, ты настоящий друг, – растрогался Шура.
Мирослава не сдержалась и фыркнула.
– Вот-вот, – пробурчал Наполеонов, – некоторые числятся подругами детства, но накормить не торопятся, только насмешничают.
Мирослава расхохоталась. И Шура бросил на нее неодобрительный взгляд.
– Кстати, – сказала Мирослава, – нас пригласили на спектакль.
– Кого это нас? – подозрительно спросил следователь.
– Тебя, меня и Мориса.
– И кто же нас осчастливил?
– Вероника Хованская.
– Кто это? – наморщил лоб Шура.
– Актриса из нашего театра.
– Она как-то связана с Мерцаловым?
– Была…
– Бывшая?
– Ага.
– А что это ей вздумалось приглашать нас на спектакль?
Мирослава пожала плечами:
– Шура, ты слишком подозрителен.
– Мне положено по статусу.
– Ладно, объясняю, Хованская, на мой взгляд, продолжает любить Мерцалова. Его гибель – большое потрясение для нее.
– А при чем тут мы?
– Пригласить она хотела только меня, – призналась Мирослава.
– Понятно, а мы за компанию, – хмыкнул Шура.
– Считай, что так.
– И какой же спектакль?
– «Гроза» Островского.
– И она, конечно, в роли Катерины?
– Угадал.
– А я вообще догадливый, – похвалил себя с важным видом Наполеонов.
Мирослава улыбнулась и спросила:
– Ну что, пойдем?
– Если ничего срочного не случится, – став серьезным, ответил Наполеонов.
– А в пятницу у меня свидание с Кариной Доброшиной.
– А это что еще за штучка? – насторожился Шура.
– Тоже бывшая пассия Мерцалова. Правда, она уже утешилась и даже обзавелась новым спонсором, неким Клюевым.
– Уж не Денис Севастьянович ли это?
– Он.
– Тот еще туз, – усмехнулся Наполеонов.
– Криминал?
