– Так где же вы были? – услышала она голос следователя.
– А вот это не ваше дело! – вспылила женщина.
– Вы ошибаетесь, гражданка Сафронкова, это очень даже моё дело. Так где же вы были?
– А если я не отвечу на ваш вопрос, – проговорила она с вызовом, – то вы меня арестуете?
– Ну зачем же сразу арестовывать… – проговорил он лениво, – вот соберём доказательства вашей вины, тогда уж и арестуем. А пока будет достаточно подписки о невыезде.
– Вы что же, думаете, что я убила Софью? – удивилась она. И испугалась всерьёз.
– А почему нет, – заметил он невинно, – вы же сами говорили, что до сих пор любите мужа.
– Я этого не утверждала.
– Намекали.
– И что с того?
– Значит, хотели бы вернуть его. А молодая красивая соперница стояла на вашем пути.
– Вздор! Я никогда не думала о том, чтобы вернуть его. И я вам уже говорила об этом!
– Почему?
– Что почему?!
– Почему вы не хотели вернуть его, если по-прежнему любили?!
– Потому, что всё завершилось, и, как это ни банально, повторю ещё раз – два раза в одну реку войти нельзя.
– Кто знает, – пожал плечами следователь, – люди вон по несколько раз сходятся и расходятся, и ничего.
– Значит, между этими людьми никогда не было настоящей любви.
– Это ещё почему? – удивился следователь. – Если они стремятся к воссоединению, то любят друг друга.
– Мы с Данилой не относимся к людям, которые играют своими чувствами.
Внимательно посмотрев на женщину, Наполеонов сказал:
– Вы, может быть, и нет. А о вашем муже этого не скажешь.
– Вы не имеете права судить о Даниле столь поверхностно.
– Вот видите.
– Что я вижу?
– Вы защищаете его, значит, вы к нему не равнодушны.
– Я не могу быть равнодушна к отцу своих детей!
– Знавал я дамочек, которые отца своих детей готовы были изорвать в клочья, как Тузик грелку.
– За что же?
– Видно, было за что.
– Но Данила не такой!
– Как сказать, – решил подбросить хвороста в огонь следователь.
– Вы его совсем не знаете!
– Изучение личности вашего мужа и не входит в мою задачу. Я ищу убийцу его молодой и очень красивой жены.
– Вот и ищите, – внезапно рассердилась женщина, – а меня оставьте в покое!
– Увы, София Александровна, обещать покой до завершения следствия я вам не могу, даже если бы очень захотел.
– Но я не убивала Софью! Понимаете, не убивала!
– Как говорил великий Шекспир ещё в шестнадцатом веке: «Слова, слова…»
– «Слова – ветер, а бранные слова – сквозняк, который вреден», – пробормотал женщина себе под нос.
Но следователь услышал и ответил:
– «Много шума из ничего».
Она кивнула.
– Но нам это сейчас не в тему.
– Чего вы хотите? – В глазах женщины Наполеонов разглядел то ли мольбу, то ли отчаяние, но остался неумолим.
– Ответьте мне на вопрос, где вы провели обеденный перерыв в день убийства Софьи Сафронковой?
– Я к салону красоты и близко не подходила!
– Мы с вами как глухой с немым! Вы не желаете меня слышать.
– Это вы не желаете меня слышать.
– Хорошо, – решил немного отступить Наполеонов, – даже если я поверю в то, что вы не причастны к убийству, что я должен подумать о вашем нежелании отвечать на мой вопрос?
– Что это моё личное дело.
– Я уже объяснил вам, что при расследовании убийства не существует личных дел и все тайны должны быть открыты. Если вы не хотите мне говорить, чем именно вы занимались в свой обеденный перерыв, я делаю вывод, что вы занимались в лучшем случае чем-то непристойным, а в худшем – преступным.
– Да как вы смеете! – вспыхнула Сафронкова.
– Я веду расследование, – снова напомнил он.
– Я больше ничего вам не скажу, – упёрлась София Александровна.
– Прекрасно! – воскликнул следователь. – Но учтите, что я всё равно узнаю, где вы были и что делали.
По заливающему щёки женщины румянцу Наполеонов предположил: уж не с любовником ли она была в это время… Ишь, запылала, как маков цвет. Но скрывать это глупо. Или боится, что дети узнают? А может, любовник непостоянный? Сейчас у обеспеченных дамочек мода пошла на стриптизёров. Чёрт её знает. Возомнила себя партизанкой в лапах врага… Он решил пока отстать от женщины и попытаться выяснить интересующую его информацию обходным путём.
– Ладно, – сказал Наполеонов, – я ухожу.
Как только следователь покинул её квартиру, София бросилась к городскому телефону и набрала знакомый номер. Звонить по сотовому она побоялась, насмотревшись криминальных сериалов. В них полиция выворачивала сотовые телефоны буквально наизнанку.
– Соня, – отозвался тёплый голос.
– Ко мне приходила полиция.
– Ну и что?
– Они подозревают меня в убийстве жены Данилы.
– Этого не может быть!
– Может. У меня нет алиби.
– То есть?
– Как я поняла, её убили в мой обеденный перерыв.
– Но тогда у тебя есть алиби! Это я! И потом, нас обязательно запомнили официант и метрдотель.
– Но я не могу, – тихо прошептала она.
– Чего ты не можешь?
– Сказать им это.
– Почему?!
– Из-за детей! Что они подумают!
– Соня, стоп! Ты что, стыдишься меня?
– Нет! – возмутилась она. – Как ты мог такое подумать!
– А что я должен подумать?
– Я не знаю.
– Вот именно. Не надо создавать проблем на ровном месте. Мы не совершали ничего постыдного. И встречались мы не в дешёвой гостинице, а в престижном ресторане.
– Да. Но, если я скажу, то все поймут…
– Что поймут?
– Что мы встречаемся.
– И что из этого? Мы же не подростки, чтобы скрывать свои отношения от родителей.
– От детей, – тихо выдохнула она.
– Соня, дорогая! Ты сама ведёшь себя как ребёнок. Пойми, пожалуйста, нам незачем скрывать наши отношения. Я очень люблю тебя. И ты знаешь это.
– Да, знаю.
– Или ты хочешь вернуться к Даниле? – насторожился он.
– Нет, – твёрдо ответила она и ясно услышала, как он облегчённо перевёл дыхание.
