— Квартира, машина, это простая необходимость, — окрысилась я.
— Я, бл*дь, не об этом, хитрожопая мокрощёлка, — он накренился ко мне, показав клыки, — думаешь, не знаю, что тебе тут Трактор втирала!
— Прекрати на меня давить. Ничего нового она не рассказала, — я старалась сохранить спокойствие. Но он пугал, задавливал своей силой воли и жестоким деспотизмом. Авторитет, мать его. Я сейчас закричу от страха. — Чего хочешь от меня?! Брошу я курить!
— Нет, — рычал зверь, — не курить ты бросаешь, а жрать таблетки. Ты, сучка мелкая, взялась травить моё семя! Ты решила, что имеешь право еба*ься со мной и не беременеть! Я с какого х*я столько лет ждал Дамку, чтобы ты мне своё «фи» показывала?!
Он уже возвышался надо мной, и я невольно стала отступать назад. Надо было вскричать, что я не позволю убивать свою дочь, если таковая появится, но в горле ком встал, и я молчала.
— Запомни! — наступал Лихо, — ещё раз я увижу, что ты жрёшь эту мерзость, будешь посажена на цепь в подвале! И будешь сидеть на ней, пока не подаришь мне сыновей, не меньше трёх.
— А дочерей? — истерично выпалила я, — ты будешь убивать моих девочек?
Зверь схватил меня за шею и подтащил к своей морде:
— Не зли меня, Алёна. Можно по-хорошему жить, но если просишь, по-плохому я всегда устрою.
— Ты меня не любишь! Я тебе, как инкубатор нужна?! — слёзы в два ручья полились по щекам. — Нил!!!
Лихо убрал от меня лапу и стал уменьшаться в росте. Ещё минуту, и в порванном костюме передо мной стоял Нил Ильич с лицом надменно-недовольным.
— Ты позволишь… Вот так вот со мной поступить? — я не верила в это.
— Да. Если ты думаешь, что семья — это ты, я и ребёнок по имени Максим, то ошибаешься. Мне нужны мои дети, — он зло прищурился.
— Тварь, — обозлилась я, и пропал весь страх. — Не смей моего братика приписывать к этому кошмару!
— Не увидишь его, если начнёшь сопротивляться, — тихо, с хрипом, вынес приговор. — А теперь приведи себя в порядок, соберись. Сегодня тебя короную. Веди себя достойно, а то и на работу ходить не будешь.
Он улыбнулся. Такая холодная, бесчувственная улыбочка властелина, получившего всё, чего он хотел. Принялся вытирать с моего лица потёкшую тушь.
Спокойствие, только спокойствие. Один, два, три… Какие у меня козыри? Четыре, пять, шесть… Он влюблён в меня. Семь, восемь, девять… Буду последней дурой, если не облапошу и не покажу, что я действительно королева. Мокрощёлка, бля*ь! Откуда только такое слово вытащил. Обидно, досадно.
Я сообразила улыбку на лице. Держись, Ильич. Ты огребёшь за эту выходку!
Оборотень одобрительно кивнул и взял меня под руку. Ему быстро принесли новый костюм.
— Умница моя, — альфа поцеловал мне руку, — кури до Нового Года, таблеток больше в твоей жизни не будет. Ты поняла?
Я кивнула.
— Ты поняла?! — утробно рыкнул Лихо.
— Да.
Мы вышли в зал. Вспышки фотокамер, летающий серпантин, аплодисменты. Остановились у самой ели. На бархатной чёрной подушечке принесли диадему, усыпанную бриллиантами.
— Для тебя специально заказал, — красиво улыбнулся коварный волк. — Моя маленькая королева.
Воцарилась тишина. Так тихо, что слышала биение своего сердца, и как шуршит дождик на ёлке, раздуваемый теплыми потоками воздуха, идущими от радиаторов.
— Она особенная! — Нил торжественно возложил на мои волосы корону. — Таких Дамок не видывал наш потаённый мир! В ней нераскрытые таланты, сила характера, сила воли. Она альфа! Она ваша королева!
Зал взорвался восторженными криками, заиграла музыка, к нам стали подходить беты с жёнами. Рыженькой бедняжки с Вадимом не было, ей сейчас рассказывают об оборотнях.
Речь Нила меня впечатлила, дала мне новую волну позитива. Я непринужденно стала улыбаться и расслабилась.
— Вот, видишь, — шептал мне муж на ухо, — когда смирилась, полегчало. Правда?
— Не правда, — с улыбкой шепнула я в ответ, — кто не умеет поддерживать мир в семье, тот не достоин семью иметь.
— Давай сменим тему, любимая. С тобой очень приятно говорить о сексе.
Ну, смотри, Ильич. Ты думаешь, что у меня безвыходное положение. Думаешь, обставил меня со всех сторон, и я цепей побоюсь. Я умна и догадлива, горделива, конечно, и самомнение у меня завышенное, но это только на руку, унывать не даёт. История о том, что женщина, связавшись с оборотнем, без него уже не может существовать, имеет некоторые оговорки. Мне никто об этом не рассказывал, я сама дошла до истины. Жить с одним оборотнем необязательно, его можно сменить на другого и стать бессмертной
— Ну, маленькая моя девочка, — он поцеловал меня в губы, — ты же ничего сделать не сможешь против моей воли.
А теперь замрите! Сейчас мой волк узнает, кто морковку под землёй красит.
— Даже не знаю…, - мило похлопала глазами. — Расскажи мне про Морока.
Жаль, нет с собой телефона, нужно было запечатлеть эту шокированную морду.
43
— Ты меня ударил! — кричала я в трубку, прижимая телефон к уху плечом и складывая мамин сервиз в коробку. Готовилась переезжать к нему на квартиру. Да, мы любим друг друга и решили тему девочек-оборотней оставить на потом. Скандал у нас вышел грандиозный, Лихо ударил меня, Нил его во время остановил, зверь чуть поцарапал мне лицо.
— Это лучше, чем оторванная голова! — уравновешенный тон Ильича. — Лихо жаждет твоей крови. Ты доигралась, Белкина.
— Когда приедешь? — улыбнулась.
Зверь бушевал, конечно, но любил. Любил, гад такой.
— Через сорок минут, не уходи далеко, — уже усмехается.
— Я успею вымыться, чтобы чистенькой в гробу лежать. Нил, а предсмертное желание? Можно немного секса перед моей запланированной кончиной? Ах, нет! Тебе нельзя! За мокрощёлку ответишь воздержанием, Ильич.
— Выдеру во все мокрые щели, — тут же ответил Лихо, а сам ржёт, как лошадь Пржевальского.
— Даже так? — наморщилась я и звонок разорвала. Не хватало мне ещё извращений. А Лихо к тому и клонит.
Это у нас волк прямолинейный, мы же с мужчиной вели иную борьбу. Нил молодец, он классный. Недаром ему триста с лишним лет, мудрый. Припугнул меня, думал взять голыми руками и по достоинству оценил мою догадливость и находчивость. Я понимала, что если буду плохо себя вести, загремлю под домашний арест. И Нил понимал, что сделает этим только хуже. Устроили перемирие. Недосказанность, лёгкая напряженность, но жить можно.
А ещё Ильич скрывать не стал, что моя догадка верна. Я могу в любой момент хвостом крутнуть и уйти к другому. Я не умру, а вот брошенный мной оборотень сто процентов либо труп, либо зверь в лесу. Но это большой секрет, Дамки о таком варианте знать не должны. Женщина обязана свято верить, что с гибелью мужа умрёт сама. Я знаю эту тайну, потому что альфа, потому что особенная.
