В дверь позвонили. Переступая многочисленные коробки, вышла в пустую прихожую. Глянула в зеркало. Потасканное теплое платье чёрного цвета, толстые колготки и кеды. Даже не думала переодеваться к приезду мужа. Завязывая хвост на макушке, посмотрела в глазок. А там пританцовывая на каблучищах в сиреневой шубке стояла Надя. Я про неё совсем забыла! Стало стыдно. Я быстро открыла дверь.
Девушка мне улыбнулась и украдкой посмотрела на лестницу.
— Заходи, — я пропустила её в квартиру, Надя тут же прогарцевала в прихожую.
— Ну, привет, сестрица Алёнушка, — она приникла ко мне и три раза поцеловала в щёки.
Запах табака, перегара и дешёвого парфюма
— Молодец, что пришла, — я закрывала дверь, продолжая чувствовать себя виноватой. — У меня всё изменилось…
— У меня тоже, — она скинула на пол тяжёлую сумку, снимала шубу. — Стала искать Стасика, в больнице дали твой адрес. Жалко деда, нормальным мужиком был.
— Ты сумела сбежать, — я пригласила её на кухню. — Не снимай обувь, я переезжаю, грязный пол.
Надя обходила коробки, с сумкой не расставалась. Я же быстро выложила на стол нарезку, две стопки и бутылку отличного коксового ликёра. Для полного комплекта пепельницу, которая не поедет со мной на квартиру к Нилу, потому что до Нового Года два дня осталось.
— Ты одна живёшь? — оглядывалась девушка, заложив чёрные волосы за ухо и проглотив разом кусок ветчины.
— С братом. Он сейчас у своей няни, — я кивнула в сторону окна, за которым зимний тёмный вечер переливался предпраздничными огнями.
— Хорошо.
Мы выпили ликёра. Я пригубила, смакуя удивительный вкус, Надюха хлобыстнула стопку, как водку. Жадно курили, особенно я, надо же до рвоты укуриться, чтобы долго не хотелось.
— Ну? — спросила я, — Верницкий отпустил тебя?
— Нет, — усмехнулась она и, открыв сумку, что лежала у её ног, бухнула на стол пачку денег.
Когда я прокашлялась, ухватилась за телефон. Предательски дрожали пальцы, но я отправила Нилу: «Поторопись».
— Надя… Только не говори, что ты бомбанула самого известного сутенёра в городе.
— Это мои деньги, — неожиданно заорала она и взяла сигарету из моей пачки. — Я их заработала!
— Ты понимаешь, что тебя убьют? — я смотрела на неё в упор.
— Понимаю. Возьми, — она подтолкнула ко мне пачку денег, — это тебе. Типа мои извинения и благодарность, что отчима похоронила.
— Что дороже, твоя жизнь или эта сумка с деньгами? — мне просто интересно, если она не хочет выжить, а надумала насолить Верницкому во что бы то ни стало, то я ничем ей помочь не смогу и даже лезть не буду.
— Не кипишуй, успею из города свалить, — усмехнулась синеглазая труженица коммерческого секса.
— Тебе крупно повезло. Я удачно вышла замуж, и вопрос с Витьком вовсе не вопрос, — я тяжело вздохнула. Невезучая я. Но Нил из тех мужчин, что решают не только свои проблему, но и проблемы своей женщины.
Если успеет…
Дверь в прихожей вынесли с одного удара. Она была хлипкой, ещё Нил заметил, что ненадёжная совсем, но заменить не предлагал, был уверен, что переедем с Максом к нему и будем в безопасности. Хлопнуло, бахнуло, скрип и скрежет покорёженного проёма.
Взмах ресниц — и в мгновение ока на кухне три здоровых мужика. Надька только взвизгнула, ей заломали руки. А я и звука не издала, пакет черный на голову натянули и рывком подняли с места. Слышала, как Надька материлась, а потом закричала, видимо, от боли. Я спотыкалась об свои коробки на полу, но меня насильно волокли из квартиры, приподнимая над полом.
— Я вызову полицию! — верещала моя соседка.
— Пошла на х*й, — и щелчок.
Матушки мои! Это оружие! Даже Лихо не убил психичку, что жила напротив, а тут! Что же за звери такие? Раздался выстрел, я невольно съёжилась и попыталась присесть. Мешок был полиэтиленовый, через него ничего не видно и дышать трудно. Грохот глухой, упало что-то большое и мягкое на ступеньки, опять стреляли. А потом я даже ногами не передвигала, меня просто вынесли из подъезда и пихнули в машину, в которой пахло бензином, табачным дымом и мерзким парфюмом, что любил Верницкий. Авто мотнуло от резкого старта, и я почувствовала скорость и нервную манеру езды с резкими поворотами.
-За квартирой, бл*дь, следили! Витёк, три трупа на нас!
— А если это менты были? — спросил ещё один голос.
— Нихера не менты! Охрана Джейкоб.
Мне резко сняли пакет с головы. Наткнулась на зоркий, лютый взгляд тёмных глаз Вити Верницкого. Сжатые узкие губы, на лбу морщины.
— Кто? — спросил он у меня.
Можно было сыграть дурочку, расплакаться, я теперь плакать умею. И вопрос дурацкий, но для меня понятный. Не стала скрывать правду, пусть будет в курсе, как влетел.
— Лихо Нил Ильич.
Надька ахнула и тут же получила от Вити кулаком в живот. Заныла, а я дёрнулась, будто могла её защитить. Чужая рука опрокинула меня обратно на спинку кресла.
Машина была восьмиместная. Два задних шикарных дивана друг напротив друга, на одном сидел Верницкий с Надей, которая умудрилась с собой шубку прихватить, на другом я и крепкий мужик. Впереди ещё двое бойцов со светлыми затылками.
— Оба-на! — послышалось с сидения водителя. — Витёк! Это знак свыше, пора сматывать с его территории. У неё обручалка на пальце, мы, походу, альфу выкрали.
— Пи*дец, — мужик рядом со мной внимательно рассмотрел мои пальцы. — Он же нас догонит.
— Не ссы, мокруха! — заржал другой с сидения пассажира. — До Морока часа четыре езды, Лихо туда не сунется.
— За самкой сунется, — тихо констатировал Витя, продолжая сверлить меня взглядом. — Надо было сразу догадаться, что ты Дамка.
— Надо было сразу догадаться, что ты зверь, — парировала я.
44
— Иван Фомич Морок, — представился он, поцеловал мне руку. — Раньше у меня была другая фамилия. Но когда мне исполнилось сто лет…
— Я знаю, — перебила я глядя ему прямо в карие тёплые глаза и пытаясь высмотреть хоть что-то что поможет сбежать. — Твой зверь назвал своё имя.
— Даже так? — мужчина был удивлён. — И много ты знаешь?
— Почти всё, — невозмутимо ответила я, продолжая пристально его изучать.
Теперь я понимала, почему оборотни так красивы, чтобы хоть чем-то загладить свою звериную натуру, и доставить человеческой женщине эстетическое наслаждение. И это касалось не только лица. Под простой одеждой у Морока косая сажень в плечах. В маленьком зале у камина под скупым светом яркой свето-тенью выступили тонкие, правильные черты лица. Скорей всего у него древняя дворянская фамилия была до того, как стал Высшим. Аристократичный профиль. В прошлый раз борода спрятала всё это от моего взгляда, теперь же сидела и тихо пялилась на него.
