– Ты меня клеишь?
– Это называется «комплимент», – улыбнулся Август. – Я никогда не отказываю себе в удовольствии сказать красивой девушке, что она красива.
Мама Диккенс происходила из племени шайеннов, с мужем, известнейшим блюзменом, она познакомилась в Новом Орлеане, и через некоторое время на свет появилась маленькая Диккенс, самбо, прелестный плод большой любви. Необычная в красоте и колючая характером.
– Знаешь, где Вагнер? – отрывисто поинтересовалась девушка.
– В клипере, – ответил Даррел. – Они с капитаном запускают реактор. Кстати, мы можем взорваться, и тогда твоя черная одежда окажется уместной.
– Главное, что они в клипере, – оборвала его Диккенс. – Пошли, нужна твоя помощь.
– Я жду очереди в душ.
– Скажи, что скоро вернешься.
Август покачал головой, но послушно направился вслед за развернувшейся к «Чайковскому» девушкой.
– Диккенс, напомни, почему я это делаю?
– Потому что ты меня хочешь, – не оборачиваясь ответила самбо.
– А ты?
– Я тебя использую.
– Мне это нравится?
– Только если ты мазохист.
– А я?
– Сомневаюсь.
– Тогда почему я это делаю?
– Бесполезный, не начинай сначала.
– Да, да, конечно, зачем нам ходить по кругу? – рассмеялся Даррел, с удовольствием наблюдая за ловкими движениями девушки. – Что я должен буду делать?
Они как раз остановились у шлюза «Чайковского».
– Раздобудь контейнер, вроде того, на котором стоял капитан во время собрания.
– Может, его и возьмем?
– Возьми, – пожала плечами Диккенс.
– И все? – удивился Даррел. – Я просто должен взять контейнер?
– И отнеси.
– Куда?
– Куда я скажу.
– И все?
– Да.
– Ты позвала меня ради такой ерунды?
– А что, я должна сама тащить контейнер через весь ангар? – удивилась самбо.
– Гм… – Август подошел к пластиковому кубу, который до сих пор стоял – или валялся – рядом с трапом, попробовал его приподнять, убедился, что нести неудобно, но не составит труда тащить за собой, и поинтересовался: – Что дальше?
– Жди, – коротко ответила Диккенс, поднимаясь по трапу.
– Кого?
– Я скоро.
И не обманула: выбралась из шлюза меньше чем через десять минут, держа в руке плотно закрытую банку.
– Что это?
– Масло.
– Какое?
– Машинное. – Девушка подумала и добавила: – Выпросила у Вагнера. И добавила в него кое-какие химикаты, чтобы оно стало густым и черным.
– Зачем?
Но самбо вновь вернулась к колючему тону, и в ответ Бесполезный услышал:
– Не слишком ли ты любопытен для того, кто должен всего-навсего перетащить контейнер к стене?
– Скажи, ты росла на ферме?
– В лепрозории.
– Они еще сохранились?
– Ты знаешь столь сложное слово? – хихикнула девушка. – Я поражена.
– Диккенс, я понимаю, ты злишься на то, что не решилась принять мое приглашение на «Надежде Илона», но агрессией ничего не поправишь, – полушутя произнес Август. – Будь добра со мной, и тогда, возможно, я снова обращу на тебя внимание.
– Ты слишком много о себе думаешь, – заметила самбо.
– Кто еще обо мне подумает, кроме меня?
– Поставь контейнер туда, – девушка указала на участок стены, под которым никто не устроился. – И можешь быть свободен.
– Поужинаем сегодня? – легко осведомился Август.
– Ты предлагаешь мне свою порцию или свое общество?
– А что у тебя вызывает меньшее раздражение?
– Мысль о том, что нас спасут, увезут на Землю и я никогда тебя не увижу.
– Тогда воспользуйся тем, что я рядом, – исполни свои мечты, – предложил Даррел, с улыбкой глядя в черные глаза самбо.
– Если я двину тебе в челюсть, то сломаю ее или ты просто упадешь и захнычешь?
– Не ожидал, что твои мечты связаны с рестлингом.
– Проваливай, Бесполезный, и радуйся, что сегодня я обратила на тебя внимание, – улыбнулась Диккенс, доставая из рюкзака длинный карандаш. На тупой конец она намотала платок и получила импровизированную кисточку. Работать ею было трудно и непривычно, но девушка не сомневалась, что справится.
* * *
Очередь в душевые кабинки двигалась не быстро, но поскольку спешить ребятам было некуда, это обстоятельство не раздражало. Порядок соблюдался, а Нуцци и Наоми приглядывали за тем, чтобы не было вольностей. Линкольн четко объяснил свою позицию, и членам штаба пришлось принять мнение капитана, даже если они не разделяли его.
Именно поэтому Карсон и Мэйсон принимали душ в разных кабинках и встретились, лишь выйдя в ангар. Стандартные комбинезоны они сменили на обтягивающие футболки, подчеркивающие рельефную мускулатуру, в отличие от многих других парней не забыли о существовании бритвы, красиво уложили волосы, уронили на себя по паре капель одеколона и появились на публике с видом денди, только что закончивших занятия в фитнес-центре и собравшихся посидеть в витаминном баре.
– Прекрасно выглядишь, Карсон.
– Прекрасно выглядишь, Мэйсон.
Но дальнейший поток комплиментов остановило появление Баджи. Девушка тоже приняла душ, переоделась, и ее появление Мэйсон и Карсон встретили удивленными возгласами.
– Баджи, это ты?
– Баджи, ты замечательна!
– Мы понимали, что у тебя есть татуировки, но это…
– Боже, я готов рассматривать их часами, – не стал скрывать Мэйсон, жадно изучая тело девушки.
– Они тебя заводят? – усмехнулась Хьюз.
– Мм… наверное, да, – рассмеялся Мэйсон. И тут же обратился к другу: – Карсон, нам нужны татуировки.
– Пожалуй, соглашусь.
Мешковатый и полностью закрытый комбинезон Баджи сменила на черный топ, очень открытую белую майку, короткие шорты и кроссовки. Спортивная одежда прекрасно гармонировала с худощавой фигурой девушки, но главное – выставляла напоказ многочисленные татуировки. Как и предполагала Анна, тот язычок пламени, что скользил по шее Хьюз, оказался лишь маленькой частью разноцветных рисунков. Правая рука Баджи была украшена ими от запястья до плеча, с которого татуировки стекали на правый бок. Левая рука была свободнее – картинки появлялись на плече и уходили на лопатку, на которой агрессивно раскинул крылья черный ястреб. Ноги оказались свободны, за исключением правой стороны правого бедра, которую украшал красный дракон.
