Но тут невеселые рассуждения Гранди прервали донесшиеся откуда-то приглушенные всхлипывания. Голем огляделся. Он был сострадательной натурой, хотя об этом решительно никто не догадывался, что неудивительно, учитывая свойственную ему манеру общения. На глаза Гранди попался комнатный цветок, высохший так, что больше походил на былинку. Поскольку магический талант голема позволял ему разговаривать с растениями, он тут же спросил:
– Чего хнычешь, зелень недоразвитая?
– Я увя.., вя.., вя.., даю.
– Сам вижу, горшечный корень. Почему?
– Потому что Айви забывает меня поливать.
Она так поглощена своим горем, что… – растение попыталось выдавить из себя слезу, но ничего не вышло – в нем не осталось воды.
Гранди поспешил в умывальную, вскарабкался к рукомойнику и ухватил лежавшую там мокрую губку. Сбросив губку вниз, он спустился сам, оттащил ее по полу к цветку и выжал в горшок.
– О, спасибо! – воскликнул цветок, жадно впитывая влагу. – Что я могу для тебя сделать?
Как и всякий другой, Гранди был не прочь извлечь выгоду из чего угодно, но понятия не имел, какую услугу может оказать ему комнатный цветок, а потому решил проявить великодушие:
– Ладно, брось, мы, живые существа, должны помогать друг другу, не то что всякие там.., неодушевленные. Я напомню Айви, чтоб поливала тебя как следует. А из-за чего это она так расстроилась, что такого натворила?
– Ну… – промямлил цветок. – Вообще-то мне не велено…
Гранди, наконец, понял, какую услугу может оказать ему это растение.
– Разве я не выручил тебя, лист пожухлый?
Цветок виновато вздохнул:
– Так-то оно так, но Айви велела мне молчать. А ее лучше не сердить.
Что-что, а это Гранди знал великолепно. В свои восемь лет Айви была самой настоящей волшебницей, и всякий, вздумавший ей перечить, горько пожалел бы об этом.
– Я ей ничего не скажу.
– Она учит Дольфа превращаться в птицу, чтобы он мог полететь на поиски Стэнли.
Гранди поджал тонкие губы. Дело грозило обернуться нешуточной бедой. Дольф, трехлетний братишка Айви, тоже был настоящим волшебником, и его талант заключался в способности мгновенно превращаться в любое живое существо. Конечно, обернуться птицей и улететь ему вполне под силу, но что дальше? Хорошо еще, если мальчонка просто потеряется, а если, что скорее всего, он угодит на обед первому попавшемуся крылатому хищнику? Этого допустить нельзя!
Но и рассказать обо всем королю нельзя, сразу сообразил Гранди. Прежде всего он обещал цветку. Конечно, голему, как и всякому другому, случалось нарушать обещания, но, как правило, он старался держать слово. Кроме того, Гранди понимал, что, наябедничав на Айви, он неминуемо наживет серьезные неприятности. Надо придумать что-то другое.
За завтраком Гранди ломал голову над этой проблемой, но безуспешно. Он вышел в коридор и наткнулся на Айви, явно направлявшуюся в комнату Дольфа. Надо было действовать немедленно.
– Привет. Небось к малышу идешь?
– Может, и так, а ты шел бы отсюда подальше. Вечно суешь нос не в свое дело.
– Почему это подальше? Может, мне тоже охота поиграть с Дольфом.
– И думать не смей! – воскликнула девочка, не сумев скрыть ярость. – Это я с ним буду играть.
– Не беда, – отозвался Гранди, – можно поиграть и всем вместе.
Айви открыла рот, чтобы возразить, – и ничего не сказала. Она поняла – излишнее упрямство может навести на мысль, что она боится выдать какой-то секрет.
Дольф, симпатичный улыбчивый мальчонка с темно-русыми кудряшками, уже встал, оделся и был готов поиграть с кем угодно.
– Смотри, я птичка! – радостно воскликнул он и обернулся премиленькой красно-зеленой пташкой, – прежде чем Айви успела на него шикнуть, а к тому времени, когда она шикнула, уже снова стал самим собой – маленьким мальчиком, очень гордящимся собственным успехом.
– Можно мне лететь прямо сейчас? – спросил он.
– Ас чего это ты собрался летать? – с невинным видом поинтересовался Гранди.
– И вовсе он не собирался… – начала было Айви, но Дольф уже ответил.
– Я хочу поймать дракона, – гордо заявил он.
– Ничего он не хочет… – снова завела свое Айви, но напрасно.
– Вот это да! – с деланным восхищением воскликнул Гранди. – А какого дракона?
– Никакого, вот какого! – сердито топнула ножкой Айви.
– Паровичка Стэнли, – пояснил Дольф. – Он пропал.
Гранди повернулся к Айви, будто удивленный услышанным:
– Что он такое говорит? Ты ведь знаешь, Дольфу не велено никуда отлучаться одному. «
– А тебе не велено совать повсюду свой нос, – яростно прошипела Айви. – Не твоего ума дело!
– Но ты не можешь отпустить Дольфа. Если с ним что-нибудь случится, твой папа расспросит стены замка, узнает, кто подбил его на это, и тогда твоя мама…
Айви непроизвольно прикрыла ладошками мягкое место.
– Что же, мне так и оставаться без Стэнли, без моего любимого дракончика? – заныла она.
– Но ведь никто не знает, где он, – напомнил Гранди. – Неизвестно даже, остался ли он в… – Голем осекся. Было бы неразумно наводить девочку на столь ужасные предположения.
Стэнли пропал, случайно нарвавшись на отгоняющее чудовищ заклятие. Разумеется, маленький паровичок вовсе не походил на настоящее чудовище, но чудовищно глупое заклятие не могло отличить страшенного драконища от малюсенького дракончика.
И уж конечно, Айви не раз надоедала доброму волшебнику Хамфри, расспрашивая его о Стэнли, но драконов в Ксанфе немеряно, так что даже с помощью чар доброго волшебника определить местонахождение отдельно взятого паровичка не представлялось возможным.
Так, во всяком случае, уверял Хамфри. Нынче он был куда моложе, чем прежде, и, вполне возможно, что по этой причине магия его слегка ослабла, хотя сам волшебник не желал этого признавать.
– Я все равно его найду! – решительно заявила Айви. – Он – мой дракон!
Это заявление навело Гранди на невеселые мысли. Никому не удержать дракона против его воли. Стэнли оставался с Айви, потому что считал себя ее другом, и он непременно вернулся бы к ней, будь у него такая возможность. Тот факт, что паровичок не возвращался, заставлял предположить, что его нет в живых.
С другой стороны, Гранди знал Айви достаточно хорошо, чтобы понять – она не отступится от поисков. А это грозило королевской семье куда большей бедой, чем потеря маленького дракона. Например, утратой маленького принца Дольфа. Айви об этом не задумывалась, ведь, и будучи волшебницей, она все равно оставалась ребенком, а стало быть, не могла рассуждать по-взрослому.
