– Уже иду. – Свинья-копилка поднялась и засеменила следом за Гранди.
Вернувшись в грот, Гранди обнаружил, что Рапунцель пребывает в полном расстройстве. Она растоптала еще трех никельпедов и теперь рыдала.
– Лучше бы я никогда не покидала башню, – причитала она, утирая слезы пахнущим гвоздикой платочком.
Голем встревожился. Страшно подумать, что случилось бы, застань ее в таком состоянии морская ведьма и начни обрабатывать своей «сладостью».
– Спрячься рядом с подкроватным чудовищем и жди, – сказал Гранд и свинье. – Хватай только тех никельпедов, которые приблизятся, чтобы не спугнуть остальных. Сумеешь?
– Не беспокойся, я свое дело знаю, – звякнула копилка и спряталась под кровать.
Гранди вскарабкался по ножке и устроился на матрасе.
– Иди сюда, – позвал он Рапунцель. – Только сделайся маленькой.
Девушка уменьшилась, но хныкать не перестала.
– Эти никельпеды такие гадкие, – ныла она, – но давить их противно.
– Теперь все будет в порядке, – заверил «ее Гранди. – Я нашел свинью-копилку.
– О, как здорово! – воскликнула она, светлея лицом.
Рапунцель и радовалась, и огорчалась от всего сердца. Гранди не привык иметь дело с особами, обладающими столь переменчивым настроением, однако находил это довольно приятным. Девушка была искренней и непосредственной, как дитя.
Спустя некоторое время появился очередной никельпед. Грязный, как и все неотмытые деньжатники, он предпочитал сумрак, а потому поспешно нырнул под кровать. Что-то клацнуло, и снизу послышался мелодичный звон – дзинь!
Гранди свесился с кровати:
– Кто это там звенит?
– Я, – ответила свинья-копилка. – У нас, копилок, так принято.
Гранди пожал плечами, но возражать не стал.
В конце концов, у каждого в Ксанфе свои обычаи.
Прошло еще немного времени, и копилка прозвенела снова, на сей раз дважды – дзинь-дзинь!
– Денежки счет любят, – пояснила она в ответ на вопрос голема. Он позволил себе усомниться в том, что никельпеды действительно любят такого рода счет, однако промолчал.
– Дзинь-дзинь-дзинь! – доносилось из-под кровати. – Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь!
Притерпеться к этому звяканью было не так уж трудно.
– Гранди, – произнесла Рапунцель через некоторое время, – там, в лодке, ты кое-что сделал.
Можно спросить тебя, почему?
– Ничего я особенного не делал, просто пытался доставить нас всех на берег.
– А вот и сделал, причем очень даже здорово.
Голем пожал плечами:
– Скажи, что ты имеешь в виду, и я попробую объяснить.
– Ты.., ты меня обнял.
– Правда? – удивился Гранди.
– Правда-правда. Я предложила тебе использовать в качестве посланника рыбу, а ты меня обнял. Почему?
Голем припомнил: так оно и было.
– Это.., от растерянности. Я действовал, не подумав. Прошу прощения.
– За что? Мне это понравилось.
Гранди задумался:
– Ты предложила очень хороший выход.
Я.., ну, просто таким образом я хотел сказать спасибо.
– Так почему же ты не сказал спасибо?
Гранди в полном смущении пожал плечами:
– Я должен был.., боюсь.., э.., тогда мне показалось, что так проще.
– Матушка Сладость никогда меня не обнимала.
– Конечно. Ведь на самом деле она тебя не любила.
– Вот оно что! Значит, ты меня любишь?
– Я считаю, что ты красивее всех в Ксанфе.
– А я считаю, что ты не ответил на мой вопрос.
– Не знаю, что и ответить, – признался голем.
– Почему?
– Да потому, что ты прекрасная девушка, а я голем.
– Это значит, что я тебе не нравлюсь?
– Это значит, – с трудом вымолвил он, – что я не могу позволить себе любить тебя.
– Почему? Я не понимаю.
Гранди сознавал, что Рапунцель, действительно, находится в затруднении. Выросшая в Башне из Слоновой Кости девушка имела слабое представление об иерархии населявших реальный мир существ. Конечно, девушка знала о них, слышала про них, но их самих никогда не видела и не представляла себе, каковы их взаимоотношения.
Откуда ей знать, как унизительно быть ничего незначащим големом?
Разговор требовал особой деликатности, а как раз в этом Гранди не был силен. Он привык окорачивать всех и каждого задиристой бранью, но не мог и помыслить о том, чтобы применить такой метод к Рапунцель. Это было бы все равно что растоптать цветок.
– Представь себе, – начал он издалека, – что Храповик встретил подкроватное чудовище женского пола. Встретил, влюбился, а потом узнал, что подкроватных чудовищ женского пола не бывает и она представляет собой.., нечто иное.
Она только выглядит как подкроватное чудовище. Может он позволить себе любить ее?
– А почему нет? – спросила девица, по-прежнему недоумевая.
– Потому что они принадлежат к разным видам.
– Разве существа разного вида не могут нравиться друг другу? Тебе нравится Храповик?
– Конечно, но…
Рапунцель помрачнела:
– Но не нравлюсь я.
– Это не одно и то же. Мы с Храповиком не…
– Что – не?
– Не мужского и женского пола, – промямлил голем, решительно не зная, как выпутаться.
– Я женского пола, – заявила девушка. – Значит ли это, что мне не может нравиться Храповик?
– Нет, – простонал Гранди, – это совсем другое! Разумеется, он может тебе нравиться.
– Выходит, если мне нравишься ты, то все в порядке?
– Само собой, но…
– Но я не нравлюсь тебе?
Бедняга голем вконец запутался. Положение усугублялось тем, что он старался проявлять деликатность, боясь обидеть Рапунцель неосторожной фразой.
– Ты… – неуверенно начал он, – сейчас ты выглядишь как самая распрекрасная големская девица. Будь ты ею и вправду, я бы мечтал… э.., иметь с тобой отношения, которые.., вели бы… – Он сбился и потерял нить – решительно невозможно говорить с ней о таких вещах.
Но Рапунцель кое-что поняла.
– Ты бы хотел жениться на мне! – воскликнула она.
– Ох! Я не имел в виду…
– Нет? – Девушка выглядела расстроенной.
– Хотел бы, конечно, – отчаянно пролепетал Гранди, – но все это пустые слова. Ты не големская девица, и…
