- Вот Игорь! Вот… – ругательства одно сочнее другого полетели с языка Мэрилин. - Он же тебе уже никто! Прошлое! Бар-то за что?
- Ты думаешь, штамп о разводе для них что-нибудь значит? - горько усмехнулась Катя.
- Кошмар! Я бы его сейчас придушила собственными руками!
- Боюсь, очередь из желающих придушить моего бывшего слишком велика, - аккуратно, чтобы не размазать косметику, Катя потерла уставшие глаза. – Игорь и стройка словно два проклятия на мою голову.
- Может, это кармическая предоплата? – с важным видом предположила Лена. - За карт-бланш грешить в будущем?
- У меня здоровья не хватит столько нагрешить! Порой кажется, что даже звезды на небе против этого бара. Постоянно то одно, то другое. Вроде только замаячит свет в конце тоннеля, как объявляется новый кредитор или “благодетель”, и все мои старания летят псу под хвост. Устала! Так сильно, что иногда забываю, за что борюсь.
Лена бережно взяла ее руки в свои и крепко сжала.
- Может, Воинова попро…
- Молчи, - оборвала Катя.
- Ну, милая…
Виноградова зажмурилась до боли. Даже слышать доводы подруги не хотелось, словно они могли ранить.
- Знаешь, этот паршивец… Я даже не понимаю, как так вышло… - Катя облизала внезапно пересохшие губы.
- Что вышло? - глаза Мэрилин вспыхнули.
- Я не буду просить у него помощи, - вместо так ожидаемого Леной признания в любви произнесла Катя. - Пусть еще немного побудет в моей жизни.
- Виноградова! – раздосадовано. - Терновый венец не жмет?
- Не уговаривай!
- Ты совсем не даешь мужику шанса! Понимаешь хоть?
- Лен, я понимаю гораздо больше, чем хотелось бы.
- Не похоже, - печально простонала подруга.
- А ты считаешь, лучше попытаться взвалить на него свои долги? - Катя обхватила себя руками. - На ночь глядя после порции секса предложить заплатить по долгам предшественника?
- Ты сгущаешь краски.
- Разве? - подернула плечами Виноградова. - Предлагаешь чек выписать? Как за ужин. Оральные ласки - треть долга, комплекс услуг - две трети… А что? В постели я хороша! Вон, Игорь до сих пор достойную замену найти не может.
Короткие фразы слетали с ее языка, словно удары хлыста. Ни грамма жалости к себе, ни грамма надежды.
- Но у него наверняка есть знакомые в разных кругах, - не отступала Мэрилин.
- Лена, он журналист. Рисковый, опытный, но всего лишь журналист. - Катины губы тронула улыбка. - Спасти меня могут не круги, а нули. На банкнотах.
- Ты приняла окончательное решение?
Виноградова коротко кивнула.
- Ох, Катя! Ну, упрямая! - Лена тяжело вздохнула.
- Упрямой я была, когда надеялась, что Игорь изменится, и мы заживем счастливо, - Катя снова взяла в руки калькулятор и открыла потрепанный ежедневник. - Сейчас просто стараюсь справляться без глупых надежд. Получается не так счастливо, как хотелось бы. Но зато виноватых нет, и никто никому не должен.
***
Как бы Кате ни хотелось забыть об окончании срока, данного Петром Петровичем, он неумолимо приближался. Погрязший в работе и ремонте Воинов замечал, что с хозяюшкой бара что-то не то: резкие перепады настроения, уставший вид и плохой сон. Но Катя не жаловалась. Вечером в баре его всегда ждал ужин, а утром после пробежки – завтрак. Не переставая радоваться своей удаче, Роман благополучно списывал странности любовницы на буйство гормонов и женские заморочки. Красивой ласковой женщине было простительно и не такое.
Благодаря довольно приятному сожительству даже окончание ремонта не откликалось бурным восторгом в душе Воинова. Бригада строителей, которую нашла для него секретарша Ломоносова, работала в три смены, чтобы привести квартиру в порядок. К окончанию второй недели не осталось и следа от погрома, а кухня и спальня радовали новыми обоями.
Возвращаться можно было уже сейчас. Роман даже собрал в дорожную сумку большую часть своих вещей, привезенных к Кате. Но отчаливать все не спешил.
“После завершения ремонта в коридоре”, - уговаривал себя он.
“После дня рождения Ломоносова”, - переносил час “икс”.
Сытый желудок и удовлетворенная мужская гордость на такие повороты сценария благосклонно молчали. Возможно, они и дальше терпели бы странное поведение своего хозяина, но в пятницу подошел последний из установленных сроков. Друг вместе со своим многочисленным семейством, друзьями и коллегами уже ждал Романа в комфортной загородной усадьбе, снятой в честь праздника на целые сутки.
О том, во сколько и куда именно должен явиться Роман, Ломоносов напомнил лично по телефону. Не успел Воинов открыть рот, чтобы произнести традиционное шутливое поздравление, как Василий выдал ему ЦУ и мотивирующую речь.
- И если хоть на пять минут задержишься - статья о трудностях жизни сексуальных меньшинств ляжет на твои плечи! К среде!
- Вась… – у Романа речь отнялась.
- Учти - лесбиянками, как в прошлый раз, не отделаешься! – напирал друг. – Не зли меня. Жду к семи! И никаких смягчающих обстоятельств!
- Ну, мало ли… Пробки на выезде, - журналистское чутье подсказывало, что неспроста он оказался так нужен.
- Ромка! - Ломоносов повысил тон. – Только смерть и роды!
- Все так серьезно?
- Мы тебя уже все ждем! - в голосе друга послышалось странное веселье.
- Все-все? - насторожился пуще прежнего Роман.
- Да!
- Проклятие!
- Сложно не согласиться, - хохотнул Василий.
- Я не думал, что она меня запомнила, - Воинов нервно сглотнул.
- О! Ромыч, ты себя недооцениваешь. Ты у нас незабываемый мужик!
- Конечно! Особенно для твоей тещи!
Воинова передернуло. Теперь все встало на свои места. Продержавшись в одной квартире с тещей две недели, друг в самый ответственный момент решил делегировать свои обязанности на его плечи. В свете открывшихся обстоятельств статья о сексуальных меньшинствах казалась не такой уж пугающей.
- А может, не надо? – попытался отбиться от почетной миссии Роман.
- Я в тебя верю! Справишься. В прошлый раз твоими силами она чуть не сделала нас с женой счастливыми обладателями наследства.
- Она своими силами чуть не отправила меня на тот свет! - возразил Воинов. - Ее даже твой егерь не перепьет.
- Ромчик, ну теперь ты понимаешь, как мы тебя ждем?
- Печени моей не жалко?
- Жалко. Хорошая печень, меня она не раз выручала, но свою еще жальче, - в трубке послышался заливистый женский смех и звон бокалов. – Все, объект уже ошампанился, - скорбно пояснил Василий, - скоро потребует дозаправку коньяком, а потом перейдет на виски. Уу… Ты уж, дорогой мой, поспеши. Не хочется мне принимать поздравления лицом в салате. Все наши будут. Потом год от позора не отмоюсь.
