Льюис Д'Орси хмыкнул:
– Touche , моя дорогая.
– Другим сотрудницам банка нужно женское движение, – заключила Марго, – и будет нужно ещё долгое время.
Алекс откинулся на спинку кресла, по обыкновению получая удовольствие от спора, в котором участвует Марго.
– Что ни говори, а наши совместные ужины, – заметил он, – скучными не назовешь.
Льюис кивком согласился.
– Позвольте мне сказать, поскольку я все это начал, мне приятно, что у вас есть такие намерения в отношении Эдвины.
– Ну хорошо, – решительно заявила его жена, – я тебя тоже благодарю, Алекс. Но и хватит. Давайте оставим эту тему.
Так они и поступили.
Марго сообщила, что подала в суд на универсальный магазин, систематически обманывавший покупателей по кредитным карточкам. Общие суммы на ежемесячных чеках, пояснила Марго, всегда на несколько долларов превышали положенную сумму. Если кто-то жаловался, разницу объясняли ошибкой, но жаловались редко.
– Когда люди видят напечатанную автоматом сумму, они предполагают, что она должна быть точной. Они забывают или не знают, что ошибка может быть запрограммирована в автомате. В этом случае так оно и было. – Марго добавила, что магазин получил десятки тысяч прибыли, что она и намеревается доказать в суде.
– В банке мы не программируем ошибки, – сказала Эдвина, – но они случаются – с участием или без участия автоматов. Вот почему я призываю людей проверять получаемые ими уведомления.
В расследовании дела с универсальным магазином, рассказала далее Марго, ей помогал частный детектив Вернон Джэкс. Он был прилежен и изобретателен. Она очень хвалила его.
– Я слышал о нем, – сказал Льюис Д'Орси. – Он занимался расследованием для комиссии по контролю за валютно-финансовыми операциями – я их тогда навел на кое-что. Хороший человек.
Когда они выходили из столовой, Льюис предложил Алексу:
– Давайте глотнем вольного воздуха. Хотите присоединиться ко мне и посидеть за коньяком с сигарой? Пойдемте ко мне в кабинет. Эдвина не переносит сигарного дыма.
Извинившись, мужчины спустились на один этаж – квартира Д'Орси на вершине небоскреба состояла из двух этажей – в святая святых Льюиса. Там Алекс с интересом осмотрелся.
Комната была просторной, с книжными полками вдоль двух стен, а вдоль третьей шли стеллажи для журналов и газет. Полки и стеллажи были забиты. В комнате стояли три рабочих стола, на одном была электрическая пишущая машинка, и на всех лежали горы бумаг, книг и папок.
– Когда за каким-нибудь столом становится невозможно работать, – пояснил Льюис, – я просто перебираюсь за другой.
В открытую дверь виднелась комната, где днем работала секретарша, а также находилась картотека. Льюис зашел туда и вернулся с двумя коньячными бокалами и бутылкой «Курвуазье».
– Я часто думаю о том, – заметил Алекс, – что лежит в основе успеха делового листка.
– Я могу говорить только о своем, который, по мнению компетентных судей, лучше всех остальных. – Льюис передал Алексу коньяк и указал на открытую коробку с сигарами. – Берите – это «Маканудос», лучших не бывает. Стоимость вычитается при налогообложении.
– Как вам удалось этого достичь?
Льюис хмыкнул:
– Посмотрите на ленточку вокруг каждой сигары. За пустячную цену первоначальные ленточки были сняты и надеты специальные, с надписью «Деловой листок Д'Орси». Это реклама – значит расходы, необходимые для дела, поэтому каждый раз, куря сигару, я получаю удовольствие от сознания, что курю за счет Дяди Сэма.
Не сказав ни слова, Алекс взял сигару и с удовольствием понюхал. Он давно зарекся давать моральные оценки лазейкам, к которым прибегают люди, чтобы избежать налогов. Конгресс узаконил это, так кто же может винить человека за то, что он пользуется лазейками?
– Отвечаю на ваш вопрос, – сказал Льюис. – Я не скрываю задач «Делового листка Д'Орси». – Он дал Алексу раскурить сигару, затем раскурил сам и с удовольствием затянулся. – Он существует, чтобы преумножать богатства богатых.
– Я это заметил.
В каждом «Деловом листке», обнаружил Алекс, содержался совет, как делать деньги: какие ценные бумаги покупать или продавать; из каких валют в какие переводить деньги; какими товарами торговать; каким иностранным фондовым биржам отдавать предпочтение, а каких избегать; какие есть возможности у богатых людей обойти закон и меньше платить налогов; как оперировать через швейцарские банки; как политическая ситуация способна отразиться на капиталах; из каких близящихся катастроф люди подготовленные могут извлечь прибыль. Перечень всегда был длинным, тон «Делового листка» властным и категоричным. Туманных высказываний там почти не было.
– К сожалению, – добавил Льюис, – среди финансовых деловых листков много дешевок и редакторов-шарлатанов, что наносит ущерб серьезным, честным финансовым бюллетеням. Некоторые из так называемых деловых листков являются просто выжимками из газет, а потому не представляют никакой ценности; другие являются рупорами бирж и берут взятки от брокеров и всевозможных толкачей, хотя в конечном счете все их махинации всплывают. Стоящих деловых листков, может, наберется всего с полдюжины, причем мой будет в начале этого списка.
«В любом другом человеке, – подумал Алекс, – такое постоянное самовозвеличивание оттолкнуло бы. А с Льюисом такого ощущения не возникало, возможно, потому, что он мог подтвердить свои слова перечнем своих достижений». А что до ультраправой политической ориентации Льюиса, Алекс умел отодвигать это на второй план, оставляя его чисто финансовые способности, – так чай пропускают через ситечко.
– По-моему, вы – один из моих подписчиков, – сказал Льюис.
– Да, через банк.
– Вот экземпляр моего нового выпуска. Возьмите, хоть вы и получите свой по почте в понедельник.
– Спасибо. – Алекс взял бледно-голубой литографированный листок, состоявший в сброшюрованном виде из четырех страничек и выглядевший крайне невыразительно. Оригинал печатался с небольшим интервалом, затем переснимался и уменьшался. Но то, чего не хватало «Деловому листку» в плане внешнего исполнения, дополнялось его финансовой значимостью. Предметом особой гордости Льюиса было то, что люди, следовавшие его советам, могли в течение любого года на одну четверть, а то и наполовину увеличить свой капитал, в некоторые же годы удвоить или утроить его.
– В чем же секрет? – спросил Алекс. – Отчего получается, что вы так часто бываете правы?
– Мой мозг похож на компьютер, в который тридцать лет закладывались данные. – Льюис затянулся сигарой и постучал по лбу костлявым пальцем. – Каждая крупица знаний, когда-либо приобретенных мною в области финансов, хранится здесь. Я могу также связать одно с другим, прошлое с будущим. Помимо этого у меня есть то, чего нет у компьютера, – гениальное предчувствие.
