Подъехав ближе, я узнала машину – и человека, сидящего на ступеньках крыльца.
Завидев меня, Беннетт поднялся.
– Не мог не убедиться, что ты действительно цела и невредима.
– Более-менее, – поморщилась я, поправляя дорожную сумку на правом плече. Я оглянулась на пустую дорогу. – Больше никто не появлялся?
– Только твой сосед. Искал тебя. – Беннетт оглянулся на дом Рика за деревьями. – Я ввел его в курс дела. В общих чертах.
Проходя мимо Беннетта, я заметила темные круги у него под глазами, напряжение в плечах. Я открыла дверь и пропустила его в дом, тут же скинув сумку на пол. Беннетт как-то сдержанно улыбался, и я забеспокоилась, что дело во мне, что я опять упустила какой-то нюанс наших с ним отношений.
– Все нормально? – спросила я.
– Да-да, извини. Сегодня в больницу приходила Элизина семья, я не мог сообщить тебе раньше. Мрачный день. Никак не отойду.
– Ох, очень жаль, что пропустила.
Как бы я хотела сказать им, что Элиза была моей подругой, что в короткое время нашего знакомства мне легче жилось, что я скучаю по ней и прошу у них прощения.
– Там целая история. Они боялись возобновления зависимости. После предыдущей работы ее отправили на восстановительную терапию, думали, она больше не употребляла… но, видимо…
Беннетт вздрогнул, мы все-таки многое не замечали друг в друге.
– Что именно она таскала?
– Из больницы? Опиоиды, бензодиазепины. Как обычно. Ее родственники сказали, что она пристрастилась к опиоидам после аварии в юности.
Как и моя мать. Черт, как же я все проглядела? Ведь Элиза даже рассказала мне про свою аварию, про свое пребывание в больнице, из-за которого и выбрала эту профессию. Предостаточно информации, чтобы понять, в чем дело, а я лажанулась.
– Возможно, излишки она продавала, – добавил Беннетт.
А я-то считала, что знаю ее вдоль и поперек. Да, секреты есть у всех.
Беннетт потянулся и со стоном размял шею.
– Сейчас меня подменяют, однако вечером придется выйти в смену.
– Ты в состоянии работать? – спросила я.
– А куда деваться? Ребята из «Скорой» пообещали замену на место Элизы, а та сотрудница ни с того ни с сего вдруг уволилась. Они вроде бы дружили… Сейчас всем в больнице фигово.
– Да уж.
На меня накатила печаль, перемешанная с чувством вины.
– Ты тут одна справишься? – Беннетт оглядел дом.
Натан под арестом в Кентукки, Рик у себя – рядом и бдит.
– Справлюсь.
– Я рад, что все позади. Что все обошлось.
Под ложечкой засосало.
– Боюсь, заваруха только начинается.
Натана нет, но за мной продолжала следить масса людей. Девочка из Уидоу-Хиллз – сначала жертва, потом свидетель. Не будь договоренности, меня могли заставить давать показания в суде. Надо бы уточнить у Ригби. В любом случае ясно: проблемы не закончились.
Беннетт помрачнел.
– Я имел в виду тех, кто тебя выслеживал. До сих пор не пойму, как тебя одну оставил.
Я взглянула на него.
– Кто ж знал.
Кто бы мог подумать, что та история аукнется через столько времени и на таком расстоянии. Через целое поколение. У таких историй нет конца, они только разрастаются.
Беннетт улыбнулся на прощание. Обещал приехать в выходные, обменяться новостями, как будто все вернулось на круги своя. Разубеждать друга не хотелось. Его оптимизм заражал.
Рик не появлялся, хотя я ожидала, что он зайдет сразу после ухода Беннетта.
Я пересекла границу наших участков, обойдя стороной черное пятно притяжения, где был убит Шон Колман. В доме Рика слышалось движение, что-то тащили по деревянному полу.
Я постучала.
– Рик, это Лив.
– Минутку, – отозвался старик, прежде чем открыть дверь.
Сосед выглядел как обычно, однако на полу за ним стояла брезентовая спортивная сумка. Подняв было руки для объятия, он передумал и опустил их.
– Я ждал твоего возвращения. Твой приятель все мне рассказал. Да и Нина тоже. Но я хотел услышать от тебя, что все обошлось.
Я оперлась о косяк. Здесь можно говорить правду.
– Было очень страшно.
Слова царапали горло. Рик кивнул и жестом пригласил войти.
– Его арестовали, да?
Я прошла в гостиную и опустилась на диван, уставившись на сумку посреди пола и пытаясь понять, на что смотрю.
– Ага, задержали в Кентукки. – Я махнула в сторону сумки. – А ты куда собрался?
– Да вот, – сказал Рик, глядя куда-то вдаль, в окно, – решил съездить поговорить с сыном. – Он сглотнул, переминаясь с ноги на ногу. – Джаред в Атланте, не так уж и далеко.
– Что, прямо сейчас? – обалдела я. – Сегодня?
– Я думал, раз ты вернулась… Я тебя дожидался.
События последних дней, похоже, отозвались в каждом из нас. Мы все почувствовали разрушительную силу прошлого, снежным комом способного перекрыть настоящее. Вместе с тем каждый момент, который и сам тут же неминуемо отходил в прошлое, запускал новую череду событий.
– Ну что ж, отличная идея.
Рик шагнул ко мне и, понизив голос, спросил:
– А нож? Ты от него избавилась?
Я решительно кивнула.
– Не уверен, правильно ли мы поступили, – сказал он.
Уезжает именно теперь, чтобы избежать вопросов? Отдалиться от маячащего расследования, которое так усложнилось из-за нашего недоверия друг к другу – и к самим себе?
– Что сделано, то сделано, – твердо сказала я. – Ножа больше нет.
Оставлен в больничной палате, стерильный и неприметный. А мог бы теперь послужить уликой против Натана.
– Лив, ведь он, получается, проник к тебе в дом.
Я остолбенела, неожиданно осознав смысл его слов: Натан находился в доме, пока я спала. Он же занимался системами безопасности, знал, как что открывается. Я содрогнулась, вспомнив ощущение постороннего присутствия в доме по возвращении из больницы. Дребезжание приборов на кухне после смерти Элизы. Сколько раз он там побывал, сколько раз наблюдал за мной?
Сколько раз я была на волоске от совершенно другого развития событий? Возможно, еще до приезда Шона Колмана?
– Больше он не появится, – сказала я. – Во всяком случае, мне он уже не навредит.
Ну, почти. Натан мог попробовать раскрутить свою версию, найти тех, кто станет слушать. Но теперь он – маньяк и убийца, которому нельзя доверять. К тому же, по словам Эммы Лайонс, никаких доказательств у него нет.
