— Скажи ему!
Круз резко повернулся к Дженсену и метнул в него испепеляющий взгляд.
— Что вы должны мне сказать? — спросил Ноулз, чуть заметно усмехнувшись. Круз снова приосанился.
— Зато, как мне представляется, — сказал он, — у вас куда меньше доказательств против комиссара Синтии Эрнст.
— Не понимаю, почему это должно волновать вас, Стив, но раз уж вы об этом заговорили, спешу заверить: она тоже свое получит. В то время Синтия Эрнст являлась принявшим присягу офицером полиции. За сокрытие преступления и соучастие в нем мы, вероятно, будем требовать для нее двадцатилетнего срока лишения свободы.
— И напоретесь на судью, который даст ей пять лет или вовсе года два. Ее могут вообще освободить в зале суда.
— Последнее исключено. Хотя я по-прежнему не понимаю…
— Сейчас поймете, — заверил Круз. — Если власти штата окажут ему некоторое снисхождение, мой клиент готов выложить вам словно на блюдечке куда более крупный приз: Синтию Эрнст как вдохновительницу и соучастницу убийства своих родителей — Густава и Эленор Эрнст.
В комнате допросов стало вдруг так тихо, словно собравшиеся в ней люди разом перестали дышать. Все взгляды были устремлены на Круза.
— Какой меры наказания вы потребуете в таком случае, Кэрзон, я оставляю на ваше с Адель усмотрение, — продолжал тот, — но только любая окажется недостаточно суровой.
Опытный прокурор должен уметь скрывать свои чувства, и Ноулз ничем не выдал удивления. Разве что слишком затянул паузу, прежде чем спросил:
— И каким же таким волшебным образом сможет ваш клиент это сделать?
— В надежном месте, таком надежном, что до него вам не добраться даже с ордером на обыск, у него хранятся два уличающих мисс Эрнст документа, а также — и это куда более важно — магнитофонная запись. Неотредактированная. На этой кассете все, что вам требуется доказать, изложено голосом и словами самой Синтии Эрнст.
По сделанным чуть ранее записям Круз сжато пересказал содержание записанного на пленку разговора, избегая при этом прямо упоминать о Патрике Дженсене, равно как и об убийстве Стюарта Раиса. Он лишь заключил так:
— Эта кассета окажет вам еще одну неоценимую услугу В записи прозвучит имя человека, совершившего другое, никак не связанное с предыдущими делами убийство, которое тоже еще не раскрыто.
— Ваш клиент был каким-то образом вовлечен в оба описанных вами преступления? — спросил Ноулз. Круз улыбнулся.
— Стоя на защите интересов моего клиента, я не могу пока ответить на этот вопрос.
— Вы лично прослушали запись, о существовании которой столь неожиданно сообщили нам? И видели ли вы упомянутые документы?
— Нет, — признал Круз, ожидавший этих вопросов. — Однако я полностью доверяю тому описанию, которое дал мне мой клиент, хочу напомнить только, что он владеет словом профессионально. И тем не менее я готов согласиться, что если мы сейчас сумеем договориться, а обещанные улики не выдержат в дальнейшем проверки, условия нашего соглашения будут пересмотрены.
— Не пересмотрены, а полностью аннулированы, — возразил Ноулз.
— Я это и имею в виду, — пожал плечами Круз.
— Хорошо, но предположим все будет именно так, как вы говорите. Каковы ваши встречные условия?
— По совокупности мой клиент должен отвечать в суде только за непредумышленное убийство. Ноулз откинул голову и зашелся в смехе.
— Ну знаешь, Стив!.. Надо отдать тебе должное… Давно не слышал более нахального заявления. Неужели ты серьезно считаешь, что твоего клиента достаточно просто поставить в угол, как маленького? И это при таких-то обстоятельствах!
— А по-моему, вполне нормальное предложение, — пожал плечами Круз, — но если оно вам не подходит, назовите свои условия.
— Не могу, потому что мы и так зашли с вами слишком далеко, — сказал Ноулз. — С этого момента все решения по вашему делу становятся прерогативой Адель Монтесино. Вероятно, она захочет побеседовать с нами обоими уже сегодня. Он обратился к Эйнсли:
— Давайте сделаем перерыв, Малколм. Мне надо позвонить.
Вскоре Ноулз уехал в прокуратуру, а Стивен Круз, который обещал оставаться на связи, — к себе в офис, располагавшийся в центре города.
Ньюболд, между тем понимая, что перед управлением полиции встала теперь куда более сложная задача, сообщил обо всем своему непосредственному начальнику майору Маноло Янесу. Тот, в свою очередь, доложил по инстанции майору Марку Фигерасу, который на правах начальника всех подразделений расследования уголовных дел, немедленно назначил совещание у себя в кабинете.
Ньюболд приехал вместе с Эйнсли и Руби Боуи, застав Фигераса и Янеса уже на месте. Они уселись за прямоугольный стол совещаний, Фигерас — во главе его.
— Давайте проанализируем все, что нам известно. Абсолютно вес! — сказал он с нажимом.
Обыкновенно высокому руководству дела докладывались лишь в самых общих чертах и очень редко — в деталях. Исходили при этом из простого принципа: чем меньше людей знают подробности, тем лучше для следствия. Но сейчас, повинуясь знаку Ньюболда, Эйнсли рассказал о тех сомнениях, что породили в нем обстоятельства смерти супругов Эрнст, о том, как Элрой Дойл признал за собой убийство четырнадцати человек, но яростно открестился от причастности к убийству Эрнстов.
— Конечно, мы знали, что Дойл законченный лжец, но все же с согласия лейтенанта Ньюболда я предпринял дальнейшее расследование. — Эйнсли рассказал о том, как он поднимал досье, как, сравнив детали серийных убийств, обнаружил несообразности в деле Эрнстов…
Но важнее всего было проверить, правдой ли было все остальное, о чем рассказал мне перед смертью Элрой Дойл. Руби Боуи работала в округе Дейд и Тампе.
— Нам в точности удалось установить, что Дойл со мной не лукавил. С того времени я убедился: Дойл не убивал Эрнстов.
— Несколько бездоказательно, сержант, — заметил Фигерас.
Помимо воли Эйнсли стал основной фигурой в разговоре, и бросалось в глаза, что два высокопоставленных офицера относились к нему с уважением, которое временами доходило до почтительности.
Эйнсли затем попросил Боуи рассказать, как она изучила содержимое коробок из дома Эрнстов и обнаружила сначала дневники, проливающие свет на тайны детства Синтии, а потом и сокрытые ею улики, изобличавшие Патрика Дженсена в убийстве, — словом, все неожиданные обстоятельства, обнаруженные сотрудниками отдела.
Завершил изложение событий Лео Ньюболд, доложивший о произведенном несколькими часами раньше аресте Дженсена, его показаниях против Синтии Эрнст и обещании пожертвовать их документальными доказательствами.
Как ни привыкли Фигерас и Янес к ежедневным дозам самой шокирующей криминальной информации, оба были крайне изумлены.
— А у нас самих есть хоть какие-то улики, подтверждающие причастность Синтии Эрнст к убийству родителей? — спросил Янес.
