Тишина в ответ. Нерешительно потоптавшись на месте, Мэл протянула руку, желая коснуться сильного плеча, и пальцы почти ощутили ткань темной байки, но в следующее мгновение пол ушел из-под ног.
— Ох!
Воздух со свистом вылетел из легких, а на новый вздох не хватило сил — горячий, как лава, мужчина, придавил ее к кровати. Она не могла дернуться! И не только потому что запястья попали в плен стальных пальцев. Глаза! В них как будто вспыхивали тусклые золотые искорки. Мэл так растерялась, что даже страх исчез. Это, вообще, нормально? Она никогда о таком не слышала… Или это игра воображения?
— Решила позаботиться о моем здоровье?...
Глухой рокот рассыпался внутри на щекотные нотки. Мужской запах окутал мягким коконом, искушая сделать глубокий вдох. Алкогольной вони почти не было. Может, легкий флер, но на первое место уверенно выступил терпкий аромат хищника в человечьем облике.
— … Мне как раз не помешает сбросить напряжение…
Блэйк прижался еще сильнее, и откровенная пошлость, как отрезвляющая пощечина, вернула мозги на место.
— Я просто хотела помочь, — произнесла совсем тихо. — Ради всего святого, или насилуйте меня, или не пугайте больше.
По искалеченному лицу пробежала судорога, и руки получили свободу.
— Ты не в моем вкусе, — вяло огрызнулся мужчина.
Мэл ужом выскользнула из-под тяжелого тела, но вместо того чтобы бросится прочь, устроилась на краешке кровати.
— Я подумала, что у вас болит сердце. Может, скорую?
— Сердце в порядке. И скорая мне на хрен не сдалась, как и девица в моей комнате!
Но грубый тон не задел даже краешком. И страх не спешил появляться. Чем больше рявкал на нее Блэйк, тем сильнее крепла уверенность, что это просто громкие слова и ничего больше. Перед ней не хотят показывать слабость — обычная мужская бравада.
— Сердце очень непредсказуемо, — заметила осторожно. — Вы так побледнели. Даже если боль между лопатками — это тоже признак, а врач может хотя бы определить, что именно беспокоит…
— Мобильник в кармане, — со стоном перебил Блэйк.
Мэл так и вскинулась:
— Позвонить в скорую?!
— Родственникам позвони, пусть они тебя забирают к чертовой матери. Я доплачу!
А вот это было обидно!
— Матушка не принимает стеклотару, — заметила едко.
Кровать угрожающе заскрипела под весом мужчины, и Мэл сразу пошла на попятный.
— Матери на меня плевать, — пробормотала торопливо. — У нее… новая семья. И любимый ребенок от любимого мужчины…
Ощущение бесконечно тяжелого взгляда заткнуло жалкий фонтанчик оправданий. Как будто ее будут жалеть. Блэйк с ней возится только ради денег, а разговоры по душам в его обязанности не входят. Да и ей не надо. Просто нашло вдруг… Захотелось, чтобы кто-то сильный обнял и погладил по голове. Совсем расклеилась!
— … зовите, если нужна будет помощь, — поднялась с кровати, — и простите за беспокойство.
Мужчина все так же смотрел на нее — Мэл чувствовала, но останавливать не собирался. Ну и ладно.
Глава 12
Это было охренеть какой ошибкой — укладывать девчонку на кровать.
Блэйк вминал пальцы в холодное стекло бутылки, но кожа чувствовала тепло тонких запястий. В ту ночь он так и не уснул как следует. Лишь иногда проваливался в хрупкую дрему, возвращавшую его обратно в прошлое.
Он чувствовал теплый свет луны на шерсти волка, ее нежную песнь, плескавшую в крови игристым вином, и пьянящий аромат леса, наполнявший легкие нектаром свободы. Под лапами пружинила постилка из травы и мха, а удар когтей мог переломить хребет взрослому лосю. Мужчины не поднимали взгляда без разрешения, а женщины сами падали на спины. Но в этот раз он охотился лишь за одной. Русые локоны струились по обнаженной спине, и зовущий взгляд серых глаз разжигал внутри такой огонь, что его натурально встряхивало от желания повалить сладкую добычу на лопатки. Обоняние дразнил тонкий запах лесной фиалки и летнего дождя, когда тяжелые капли летят вниз, сверкая в лучах пробившегося сквозь тучи солнца. Ложь… Он не мог чувствовать, как она пахнет… Не мог услышать топот изящных ножек в чаще леса. И просто взять ее тоже не мог!
— Блэйк!
Звон осколков и крик барменши вернули с небес на землю. Рядом тут же очутилась Бритни, вытаскивая из сумочки влажные салфетки.
— Эй, большой парень, ты что, перебрал? Нет-нет, Марта, все нормально, я сама. А ну, разожми пальцы, — это уже ему. — Твою мать!
Ярко-алые капли забарабанили по столешнице. Вонь и грохот клуба взорвались под черепом световой гранатой, превращая мозги в огненную кашу. Взгляд бессмысленно скользнул по выпачканным в крови осколкам раздавленной бутылки, запнулся о пьяные и обдолбанные рыла, побледневшее лицо Марты — закодированной хозяйке алкогольной делянки, и поджатые губы Бритни, колдовавшей над его ладонью.
— Ты что… врач? Хотела врачом стать? — прохрипел вдруг. Женщина так и вздрогнула. Словно не спросил, а ударил.
— Тебе-то что…
— Врачом, значит.
— Ветеринаром.
Вот оно как… Ну, почти сбылась мечта, что тут скажешь. Недооборотень в постели и на шее. Может, женская чуйка сработала?
— Так на животное был похож, когда на меня наткнулась? А, черт! — зашипел от боли. Стерва специально прижала салфетку сильнее.
— На труп был похож. Хобби у меня такое: трупы коллекционировать. А теперь завали пасть, будь добр.
Под нос полетела пачка влажных салфеток, а Бритни соскочила с табурета, намереваясь уйти. Блэйк быстро перехватил ее под руку.
— Поехали ко мне. На хрен этот гадюшник.
Бритни посмотрела на него очень внимательно. Вокруг бесновалась толпа завсегдатаев, на ринге шел очередной бой, с кровью и выбитыми зубами — народ любил зрелища пожестче, а наверху девочки обирали пьяненьких клиентов. До чего скатился, мать его ети… Нет, ему нужен воздух. Хотя бы глоток. Иначе прямо тут и сдохнет.
— Поехали, — согласилась неожиданно. — Только пива купи. И пожрать что. Знаю я тебя…
