– Ты – счастливейший из людей. Не отказывайся от подобной чести.
– НЕТ!
Кобб попятился из комнаты и захлопнул дверь. Рыдания Тикетта утихли, как только Туссен запер дверь, но успели ударить в самую мякоть сердца, поэтому потребовалось несколько мгновений, чтобы капитан заставил себя ожесточиться. Он передал ключ Коббу, знаменуя передачу опеки над заключенным.
– Вам его жаль, – заметил Кобб.
Капитан Туссен распрямился и зашагал по коридору, не удостоив Жреца и взглядом.
– Его судьба меня никоим образом не касается.
– До меня дошли слухи, что вы достаточно сентиментальный человек, – добавил Кобб, следуя за ним. – Но я не был уверен, стоит ли им верить.
– Сентиментальности не место в плавании, мистер Кобб. Как и доверию. Будьте осторожны со слухами.
– Ах, значит, все эти истории о вас с капитаном Тегелем – ложь, призванная уничтожить репутацию. Должен сказать, я очень рад это узнать. А также рад, что никакие сантименты не испортят Пир.
Они подошли к двери каюты Кобба. Капитан Туссен остановился.
– Я не стану пировать с вами.
Кобб улыбнулся в усы. В улыбке не было ни капли тепла.
– Я думал, людям вашего сорта претят предрассудки. Неужели вас воротит от одной мысли попробовать мясо человеческого животного? В конце концов, именно с этой целью он и был рожден. – Кобб окинул взглядом крепкую фигуру капитана, будто присматривался к куску говядины. – Уверяю, ему до вас как свинье до собаки.
В груди вспыхнул знакомый жар. Он тихо потрескивал с тех пор, как Жрец ступил на борт. Туссен ждал, что будет чувствовать неприязнь к этому человеку, и реальность не разочаровала. Если Кобб не оставит подстреканий, вскоре огонь вырвется из-под контроля.
– Не желаю иметь ничего общего с варварским пиршеством. Я не один из ваших сектантов.
– Сектантов, значит. Мы древнее всех сект. Древнее, чем Общество Горящих Свечей, и древнее, чем любая пресмыкающаяся тварь, в честь которой вы, гаитянские дикари, воздвигаете свои алтари. Мы следуем традициям. Ваш вид, может, и не испытывает к традициям ни капли уважения, но это не отменяет того факта, что они – фундамент цивилизации.
– Капитан.
– Простите?
– Вы будете обращаться ко мне «капитан», сэр. Вы находитесь на моем корабле и будете обращаться ко мне надлежащим образом. Не смейте приобщать меня или членов моей команды к своим жестоким практикам. А еще больше никогда не смейте упоминать имя Иосии Тегеля. Вы не заслужили этого. Слухи, дошедшие до вас, правдивы. Я любил его. И все еще люблю. Можете сколь угодно прыскать со смеху в носовой платок в кругу подхалимов, но стоит вам сделать это в моем присутствии, и вы узнаете, что значит пиратское наказание.
Абель Кобб рассеянно кивнул, словно обдумывал услышанное. Его глаза блестели в свете фонаря.
– Благодарю вас за откровенность. Позвольте отплатить той же монетой. Лишь хаос преступной жизни позволяет вам стоять над белыми людьми и отдавать им приказы. Ни одно судно Королевского флота не потерпит подобного расклада. Такого не примут даже колонисты, а они, как известно, одобряют прелюбодейства с дикарями. Мне нужен ваш корабль, капитан Туссен, но вы мне не нужны. Надеюсь, вам хватит ума не забывать об этом.
Беверли Туссен улыбнулся:
– Мы наконец нашли общий язык. Хорошего дня, Жрец.
Он отвернулся и направился в свою каюту, чтобы утопить гнев в кружке рома. И в надежде на скорую встречу со стариной Тегелем, который ждал Туссена в Темных Водах, чтобы осуществить план, о котором они договорились много лет назад.
Туссен окинул взглядом пустое пространство трюма. Тесновато, но можно выбросить за борт парочку сатанистов, и тогда места будет достаточно.
* * *
Собрания Общества Горящих Свечей всегда были праздничным мероприятием, включавшим в себя распитие виски, укрепление братства и обмен молитвами к Сатане. Каждый член Общества был достоин звания джентльмена, поэтому Мартин Данвуд чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, сидя за капитанским столом в окружении преступников и каннибалов.
Плотники сняли стены, чтобы добавить каюте простора. Занавески окна, выходящего на залив, были распахнуты, и в комнату залетал прохладный соленый бриз. Над водой сгущались сумерки, небо окрасилось в нежные цвета заката. По обе стороны стола расположились два канделябра, наполняя комнату теплым светом. Гримзли принялся убирать тарелки, а взамен принес и начал расставлять пачку листов, перо и чернильницу.
Тихий ужин прошел в узком кругу: Мартин, капитан Туссен, Элис и Абель Кобб. Мистер Галли, мистер Ху и мистер Мейджор обедали в кают-компании с остальной командой. Разговор за столом не клеился: Мартин чувствовал, как между капитаном Туссеном и мистером Коббом повисло напряжение, но был слишком увлечен присутствием Элис, чтобы всерьез задумываться над причинами. Элис вела себя вежливо и отстраненно, соблюдая все условности. Искушение улыбнуться украдкой или коснуться ее ноги под столом было велико, но он ему не поддался.
Как только Гримзли закончил и вышел из комнаты, все взгляды обратились к Мартину. Глубоко вздохнув, он достал из внутреннего кармана завернутые в ткань свечи и поставил одну из них в серебряный подсвечник. Сидящие за столом пристально наблюдали за каждым его действием.
– Какие жуткие, – сказала Элис.
Теперь, когда наконец пришло его время, Мартин занервничал. Но вместе с легким порывом ветерка до него донесся аромат духов Элис, навевая воспоминания о тайных ночах в Лондоне. Запах, наряду с размеренным покачиванием корабля и шумом волн, доносящимся из открытого окна, приятно пьянил, придавал движениям уверенность и успокаивал нервы.
– Джентльмены, мисс Кобб, я готов зажечь свечи призыва. Обычно сему действию предшествует история, но…
– Избавьте нас… – пробормотал Абель.
– …в связи с тем, что времени осталось мало, я откажусь от нее.
Мартин чиркнул спичкой. Запах горящего фосфора защекотал нос. Мерцающий красноватый отблеск лег на лица – казалось, по коже пробежала рябь. Мартин взглянул на Элис, но не смог прочесть выражение ее лица.
– Пока эта свеча выгорает, ее сестра в монастыре Черного Железа на границе Ада растет в ответ. Все это время я буду находиться в контакте с одним из монахов, живущих в монастыре. Мы договоримся о месте встречи. Очень важно, чтобы меня не прерывали. Все присутствующие должны хранить молчание во время сеанса.
Спичка зашипела в его руке, но он медлил, остро ощущая свою неопытность. Да, ему доводилось присутствовать при зажжении свечей призыва, но проводить ритуал самостоятельно – никогда. Внезапно в голове возникла мысль, что, если у него ничего не получится, путешествие пойдет насмарку. Он наверняка потеряет Элис и, возможно, жизнь.
Капитан Туссен наклонился вперед, и его пальцы заскользили по столу ближе к Мартину. Их руки не соприкоснулись, но расстояние казалось не таким уж огромным. Этот жест успокоил Мартина.
