Помимо пистолетов и обрезов в коробке были еще пистолет-пулемет «Кедр», АКСУ и несколько обрезов из охотничьих ружей. На самом дне коробки валялись четыре травмата разных торговых марок и такой же степени изношенности.
– Ну, что берешь? – спросил бармен.
– А что можно?
– Всё! – широким жестом махнула Даша. – Странный ты человек, красавчик, вроде и мажорик, а глазки вон как загорелись, как пушки увидел. Ты, случаем, не брешешь нам? Может, ты опер засланный или вояка? А?
– Я тогда возьму «ксюху», ПМ и тэтэшник, – проигнорировал подозрения девушки Дубровский. – Сколько я за это все должен и где раздобыть патроны и запасные магазины?
– Патроны и магазины у меня есть, – Вася покопался в недрах кладовки и вытащил пластиковый ящик для ручного инструмента, – выбирай.
В ящике расположились разномастные магазины и десяток картонных пачек с патронами. К «укороту» нашлось три магазина, к пистолетам по четыре магазина. Дубровский тут же набил магазины патронами, потом пощелкал затворами огнестрела, проверяя работоспособность оружия. Вроде все в норме. А там как карта ляжет, не дай бог придется в бою проверять.
– Ну, а тебе что-то предложить? – спросил Вася у официантки.
– Фи-и! – скривилась девушка. – У меня всё своё, – Даша откинула подол куртки, и Дубровский увидел открытую кобуру с каким-то импортным пистолем внутри.
– «Глок»? – полюбопытствовал Дубровский, опознав пистолет в кобуре.
– Ага, – кивнула девушка. – Все-таки странный ты тип, красавчик, всё-то ты знаешь. Точно не вояка?
– Нет, просто в свободное время посещал стрелковый клуб.
– Ну-ну. Ладно, чего тут судить-рядить, погнали твою машину возвращать. Вася, что у нас с транспортом?
– Есть ключи от «газели», «Нивы» и «Хеликс» праворукий. Что брать будете? Советую «Ниву», она на ходу, пару раз сам на ней катался, все в норме.
– А с «Хеликсом» чё не так? – спросил Дубровский.
– Не знаю, давно стоит, хотите, возьмите, но если в дороге заглохнет, ко мне претензий не предъявляйте, – пожал плечами бармен.
– А свой «патрик» чего не предлагаешь? – строго спросила Даша.
– Дашка, ты сама знаешь, для тебя всё на свете отдам, но меня же Машка потом запилит, сама же знаешь, что в её положении нервничать нельзя.
– Подкаблучник! Ладно, собери нам в дорогу чего-нибудь поесть и выпить, да мы поедем, и еще найди нам раций две штуки, я видела, где-то валялись, такие ярко-оранжевые.
– Найдем, – пообещал Вася.
В путь выдвинулись через час, за это время Дубровский заправил машину, проверил уровень всех жидкостей в «Ниве», попинал колеса, осмотрел трубки и провода в двигательном отсеке, ну и напоследок собрал и разобрал пистолет Макарова. Всё эти манипуляции он проделывал, чтобы хоть немного успокоиться, уж больно сильно нервничал Владимир, его буквально трясло. Давненько такого тремора с ним не случалось, а если хорошенько вспомнить, то вообще никогда, даже в те далекие годы, когда он плавал в бурных водах малого бизнеса и его предприятие тонуло, а коллекторы и судебные приставы кружили над ним, как стая голодных акул, даже тогда он так не нервничал. Странно, с чего бы это?!
– Держи, красавчик, выпей, а то ещё кони двинешь от трясучки! – Даша протянула ему небольшую фляжку.
Дубровский махнул содержимое фляжки и тут же закашлялся, пойло было крепким.
– Что это?! – выдохнул через пару секунд Владимир.
– Самогон, – простецки ответила девушка. – Обычно в первые дни после перехода некоторых людей, особенно из числа тех, кто не болел в старом мире раком, плющит и колбасит. Ты явно из их числа.
– И что, никто не догадался исследовать этот феномен и изобрести какое-нибудь лекарство? – спросил Дубровский, еще раз прикладываясь к фляжке. Не пьянства ради, а для лечения, так сказать!
– Конечно, лекарство придумали, – хмыкнула девушка, – такие бурые пилюли, жутко горькие и невкусные, но тебе их теперь нельзя, они с алкашкой плохо взаимодействуют.
– Что?! – поперхнулся Владимир. – Чего же ты мне раньше не сказала? Зачем самогон дала?
– А у тех пилюль есть побочный эффект – сонливость и полная апатия на несколько дней. А ты мне нужен бодрый и активный, у меня планы на тебя.
– Какие еще планы?
– Самые что ни на есть половые планы. Половые и сексуальные! Должен же ты будешь отработать мою помощь.
– Зараза! – буркнул Дубровский себе под нос.
– Сам дурак, – парировала девушка, показав язык. – Я – за руль, а ты за стрелка будешь, как скажу, доставай автомат и держи его под рукой, тут места такие, что варежкой щелкать нельзя.
На заднем сиденье «Нивы» были сложены несколько одеял, пара спальных мешков и коробка с продуктами: хлеб, пара палок сухой копченой колбасы, треугольник сыра, термос с крепко заваренным чаем.
Со слов Даши Дубровский понял, что первая их задача – это добраться до поселка Стельки, там у официантки был какой-то знакомый, который крутился в околокриминальный кругах и мог помочь дать наводку на угонщиков «Форда».
Пока девушка крутила рулем, выводя машину окольными путями, Дубровский старательно вертел головой в разные стороны, пытаясь заранее засечь опасность, но в округе все было тихо и спокойно. Люди шли по своим делам, кто-то тащил пакеты с продуктами, кто-то праздно шатался, треская на ходу разномастную уличную еду, а многие даже были заняты делом – чего-то стругали и сколачивали, чего-то копали, кто-то красил и мастерил. Ну и, как всегда, кто-то с утра принялся закладывать за воротник – троица пьянчуг мастырились на скамейку с чётким намерением выжрать полтарашку чего-то мутного и сизого. Обычная затрапезная жизнь в богом забытом мелком городишке где-то за Уралом… или в другом мире!
«Капец! Другой мир!!!» – в очередной раз подивился Дубровский.
Пригород Сосновска покинули быстро, правда, зачем-то Даша повела машину не по наезженной трассе, а какими-то круголями через застройку лачуг и бараков.
– Так надо, зачем нам светиться на КПП? – ответила девушка на немой вопрос Дубровского.
Минут двадцать ехали молча, Дубровский дулся на официантку, а та зевала и хмурилась. Первой не выдержала девушка.
– Хватит дуться! Лучше бы спасибо сказал, согласись, что тебе после самогона полегчало и трясучка прошла.
– Соглашусь, нервишки успокоились.
– Ну, вот и я о том же! Держись меня, и не пропадешь. Тетя Даша знает, что говорит.
– Тётя Даша? – хмыкнул Владимир. – Сколько тебе лет?
– Такие вопросы дамам не задают. Тут дело не в том, сколько жить, а как жить. Меня жизнь так часто пинала и буцкала, что некоторым и за сто лет не прилетит такого.
– Бывает, кому сейчас легко, – пожал плечами Дубровский.
