– Документы не забудьте, – подсказала врачиха.
– Да, Варь, и документы… Ты ведь знаешь, где…
Варя бегала по квартире, собирая Ольгины вещи, и думала о том, что и раньше бы могла сообразить отправить Ольгу хотя бы к другому врачу. Видела же своими глазами ее плачевное состояние! А вместо врача еще и к Олегу зачем-то потащилась…
Ольгу увезли, и на душе было тревожно – как она там, в больнице? Лучше бы с ней поехать, но Ясю одну не оставишь…
Так и прошел весь день – в тревоге за Ольгу. Еще и телефон Ольгин не отвечал, исходил длинными гудками, пока не обрывался вежливым голосом оператора – позвоните позже, абонент не может ответить…
И ночью она спала плохо, все время думала о старшей сестре. И думы ее были нехорошие – так ведь и не простила она Ольге за все эти годы тот самый разговор, когда пришла домой от Максима с чемоданом… Нет, они общались нормально, перезванивались все время, и казалось, обида прошла. А теперь она вдруг поняла – никуда эта обида не делась, просто съежилась внутри, спряталась… И в эту бессонную ночь она вытащила-таки ее из себя, отпустила. И стало на душе легче. Хотя с этой легкостью возросла и тревога за Ольгу…
Утром она поднялась, накормила Ясю завтраком. Потом попросила виновато:
– Ясенька, ты побудешь дома одна? А я к тете Оле в больницу съезжу…
– Конечно, мамочка, – покладисто согласилась Яся. – Я ведь уже большая девочка, я ничего не боюсь. И дверь никому не открою.
– Правильно, дверь открывать никому не надо. Тем более я ее так закрою, что ты и открыть не сможешь. Ну, чтобы у тебя даже соблазна не было.
– А что такое соблазн, мамочка?
– Ну, это когда вдруг чего-то захочется, а нельзя… Как в сказке про волка и семерых козлят, помнишь? Нельзя было дверь открывать, а они открыли…
– Так ведь он их обманул, волк-то! Он маминым голосом дверь попросил открыть!
– Ну, так а я о чем? Если бы мама им ключ не оставила, они бы и открыть не смогли… То есть соблазна бы не было. Поняла?
– Да, поняла… Если, к примеру, Даша из пятнадцатой квартиры позовет меня гулять, я дверь не открою. У меня же ключа нет. И хорошо, правда? Потому что вдруг это не Даша, а волк Дашиным голосом разговаривает?
– Точно. Мыслишь логически, молодец. Ну что, я тогда поехала?
– Поезжай, мамочка, не беспокойся. Тете Оле привет передай.
– Ага, передам…
– А ее там силой кормить будут, да? Как маленькую? За папу, за маму? С ложечки?
– Не знаю, Ясь… Я узнаю и все тебе расскажу…
Но ничего Варя в то утро не узнала. В больницу ее просто-напросто не пустили. Дежурная на вахте позвонила куда-то, потом проговорила Варе сердито:
– Под капельницей она… Да и не время сейчас для посетителей, после обеда приходите… А лучше завтра… Чего в такую рань-то приспичило? Еще и суток не прошло, как пациентку доставили…
– Так она на телефонные звонки не отвечает, я же волнуюсь!
– А как она вам отвечать должна, если под капельницей лежит? Вовсе и не должна… Идите, женщина, идите, не мешайте работать…
Варя вышла на улицу, поежилась от холодного ветра. День обещал быть хмурым и неприветливым, над головой висело низкое серое небо. Зима…
Автобуса долго не было, и она совсем замерзла, стоя на остановке. И вдруг услышала свое имя из приоткрывшегося окошка проезжающего мимо синего «Опеля»:
– Варя! Варя, иди сюда!
Огляделась… На остановке никто на этот зов не реагировал. Не ту ведь пожилую женщину в платке называют Варей, вот так, без отчества! И две девчонки-школьницы тоже не обернулись на зов… Выходит, это к ней обращаются? Но кто?
– Варя, да иди же сюда быстрее! Здесь нельзя стоять, автобус сзади подходит! Ну же!
Дверца «Опеля» зазывно открылась, и только сейчас она поняла, чей это голос… Это же Макс… Почему сразу-то не узнала, господи? А когда-то казалось, что может различить его из тысячного хора…
Автоматически шагнула к двери, села в машину. И только тогда опомнилась – а может, не стоило этого делать?
– Привет… – быстро бросил Макс, отъезжая от остановки. – Зову тебя, зову… Стоишь, словно каменная, не слышишь. Или делаешь вид, что не слышишь? А? Признавайся?
Голос у Макса был насмешливым, даже игривым, и Варя ответила немного растерянно, слегка удивившись этой игривости:
– Нет, я и в самом деле не поняла… Не поняла, что это меня зовут. Извини.
– Да ладно… Замерзла, наверное?
– Да, замерзла.
– Так может, в кафе пойдем? Согреешься. Если уж встретились…
– Нет, Макс. Никуда мы с тобой не пойдем. И вообще, высади меня на следующей остановке, я автобуса подожду.
– Ну, это уж совсем глупо, Варь…
– Да, глупо, наверное. Но я так хочу.
– Но ты же села в машину…
– И что? Я растерялась немного, вот и все.
– А теперь, значит, опомнилась?
– Да, теперь опомнилась. И хочу выйти. Ну вот, остановку проехали! Я же просила! Тогда на следующей меня высади!
– Все еще обижаешься на меня, да?
– Нет. Я тебя забыла давно. Просто мне неприятно. Не по себе как-то в твоей машине.
– А я тебя не забыл, Варь… Очень часто вспоминаю. Ты даже не представляешь себе, как часто.
– Ну что ж, на здоровье…
– Варь… Ну зачем ты так, а? Нет, я понимаю, конечно, как тебе было обидно… Вернее, я позже понял… Я ведь даже приезжал к тебе домой, еще раз хотел все объяснить… А Ольга мне сказала, что ты уехала. И вообще разговаривала со мной не очень вежливо. Я бы даже сказал, грубо. А еще я тебе звонил, но ты не отвечала…
– Я твой телефон занесла в черный список, Макс. Мог бы и сам догадаться. Хотя я не думала, что ты будешь звонить… А куда мы едем, а? Мне домой надо…
– Ну чего сразу домой, Варь? Давай все же посидим где-нибудь, поговорим. Или ты меня боишься? Не бойся, Варь. Не съем же я тебя, правда?
– Не съешь. Подавишься. Просто я не хочу с тобой ни о чем говорить, вот и все.
– А ты изменилась, Варь… Ты раньше другой была. Улыбчивой была, милой и нежной. А теперь…
– А теперь неулыбчивая и грубая, да? Такая я тебе не нравлюсь уже?
– Почему же? Очень нравишься. Даже больше, чем раньше. А вот и кафе… Выходим? Здесь очень прилично кормят, между прочим.
– Я же сказала – никуда с тобой не пойду! Нет, я выйду из машины, конечно… Только теперь до остановки идти далеко, а я домой тороплюсь… И зачем я в твою машину села…
Она сердито вздохнула и хотела выйти, но Макс остановил ее, проговорив торопливо:
– Хорошо, хорошо, давай домой отвезу… Если так торопишься…
