511
Современная физика идет к единственно верному методу и единственно верной философии естествознания не прямо, а зигзагами, не сознательно, а стихийно, не видя ясно своей «конечной цели», а приближаясь к ней ощупью, шатаясь, иногда даже задом. Современная физика лежит в родах. Она рожает диалектический материализм. Роды болезненные. Кроме живого и жизнеспособного существа, они дают неизбежно некоторые мёртвые продукты, кое-какие отбросы, подлежащие отправке в помещение для нечистот. К числу этих отбросов относится весь физический идеализм, вся эмпириокритическая философия вместе с эмпириосимволизмом, эмпириомонизмом и пр. и т. п.
512
Читатель, вероятно, негодует на нас за то, что мы так долго цитируем Ф. Блея, эту невероятно пошлую галиматью, это квазинаучное шутовство в костюме терминологии Авенариуса. Но кто желает знать ВРАГА, тот должен побывать во ВРАЖЕСКОЙ стране. А философский журнал Р. Авенариуса – настоящая вражеская страна для марксистов. И мы приглашаем читателя преодолеть на минуту законное отвращение к клоунам буржуазной науки и проанализировать аргументацию ученика и сотрудника Авенариуса.
513
Беспредельное тупоумие мещанина, самодовольно размазывающего самый истасканный хлам под прикрытием «новой», «эмпириокритической» систематизации и терминологии, – вот к чему сводятся социологические экскурсии Блея, Петцольдта, Маха. Претенциозный костюм словесных вывертов, вымученные ухищрения силлогистики, утончённая схоластика…
514
В философии марксизма, вылитой из одного куска стали, нельзя вынуть ни одной основной посылки, ни одной существенной части, не отходя от объективной истины, не падая в объятия буржуазно-реакционной лжи.
515
«Очерки „ПО“ философии марксизма» представляют из себя необыкновенно сильно действующий букет именно в силу коллективного характера книги.
516
Вполне в духе Маркса и в тесном сотрудничестве с ним Энгельс во всех своих философских работах коротко и ясно противополагает по ВСЕМ вопросам материалистическую и идеалистическую линию, не беря всерьёз ни в 1878, ни в 1888, ни в 1892 годах бесконечных потуг «превзойти» «односторонность» материализма и идеализма, провозгласить НОВУЮ линию, какой бы то ни было «позитивизм», «реализм» или прочий профессорский шарлатанизм. Всю борьбу с Дюрингом Энгельс провёл ЦЕЛИКОМ под лозунгом последовательного проведения материализма, обвиняя материалиста Дюринга за словесное засорение сути дела, за фразу, за приёмы рассуждения, выражающие собой уступку идеализму, переход на позицию идеализма. Либо последовательный до конца материализм, либо ложь и путаница философского идеализма, – вот та постановка вопроса, которая дана в КАЖДОМ ПАРАГРАФЕ «Анти-Дюринга» и не заметить которой могли только люди с мозгами, подпорченными уже реакционной профессорской философией.
517
Несчастье русских махистов, вздумавших «примирять» махизм с марксизмом, в том и состоит, что они доверились раз реакционным профессорам философии и, доверившись, покатились по наклонной плоскости. Приёмы сочинения разных попыток развить и дополнить Маркса были очень нехитры. Прочтут Оствальда, поверят Оствальду, перескажут Оствальда, назовут это марксизмом. Прочтут Маха, поверят Маху, перескажут Маха, назовут это марксизмом. Прочтут Пуанкаре, поверят Пуанкаре, перескажут Пуанкаре, назовут это марксизмом! НИ ЕДИНОМУ из этих профессоров, способных давать самые ценные работы в специальных областях химии, истории, физики, НЕЛЬЗЯ ВЕРИТЬ НИ В ЕДИНОМ СЛОВЕ, раз речь заходит о философии. Почему? По той же причине, по которой НИ ЕДИНОМУ профессору политической экономии, способному давать самые ценные работы в области фактических, специальных исследований, нельзя верить НИ В ОДНОМ СЛОВЕ, раз речь заходит об общей теории политической экономии. Ибо эта последняя – такая же ПАРТИЙНАЯ наука в современном обществе, как и ГНОСЕОЛОГИЯ. В общем и целом профессора-экономисты не что иное, как учёные приказчики класса капиталистов, и профессора философии – учёные приказчики теологов.
<…> «Может быть, мы заблуждаемся, но мы ищем», – писал от имени авторов «Очерков» Луначарский. – Не В Ы ищете, а ВАС ИЩУТ, вот в чём беда! Не вы подходите с вашей, т. е. марксистской (ибо вы желаете быть марксистами), точки зрения к каждому повороту буржуазно-философской моды, а к вам подходит эта мода, вам навязывает она свои новые подделки во вкусе идеализма, сегодня, а lа Оствальд, завтра, а lа Мах, послезавтра, а lа Пуанкаре. Те глупенькие «теоретические» ухищрения (с «энергетикой», с «элементами», «интроекцией» и т. п.), которым вы наивно верите, остаются в пределах узенькой, миниатюрной школки, а идейная и ОБЩЕСТВЕННАЯ ТЕНДЕНЦИЯ этих ухищрений улавливается сразу Уордами, неокритицистами, имманентами, Лопатиными, прагматистами и СЛУЖИТ СВОЮ СЛУЖБУ.
518
«Укрывательство» отношений Маха и Авенариуса к фидеизму ничему не поможет. Факты говорят за себя. Никакие усилия в мире не оторвут этих реакционных профессоров от того позорного столба, к которому пригвоздили их поцелуи Уорда, неокритицистов, Шуппе, Шуберта-Зольдерна, Леклера, прагматистов и т. д. <…> Школка служит, кому надо. Школкой пользуются, как надо. Позорные вещи, до которых опустился Луначарский, – не исключение, а порождение эмпириокритицизма…
519
Возьмите Петцольдта. Он заявляет, что «механическое миросозерцание современного естествоиспытателя не лучше по существу, чем миросозерцание древних индейцев». «Совершенно всё равно, держится ли мир на сказочном слоне или на молекулах и атомах, если мыслить их себе в гносеологическом отношении реальными, а не только для метафоры употребляемыми понятиями».
Возьмите Вилли – единственный настолько порядочный человек среди махистов, что он стыдится родства с имманентами, – и он заявляет в 1905 году… «И естественные науки в конце концов представляются во многих отношениях таким авторитетом, от которого мы должны избавиться».
Ведь это всё – СПЛОШНОЙ ОБСКУРАНТИЗМ, самая отъявленная реакционность. Считать атомы, молекулы, электроны и т. д. приблизительно верным отражением в нашей голове ОБЪЕКТИВНО РЕАЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ, это всё равно, что верить в слона, который держит на себе мир! Понятно, что за подобного ОБСКУРАНТА, наряженного в шутовской костюм модного позитивиста, ухватились ОБЕИМИ РУКАМИ имманенты.
520
Философия естествоиспытателя Маха относится к естествознанию, как поцелуй христианина Иуды относился к Христу.
521
Буря, которую вызвали во всех цивилизованных странах «Мировые загадки» Э. Геккеля, замечательно рельефно обнаружила ПАРТИЙНОСТЬ философии в современном обществе, с одной стороны, и настоящее общественное значение борьбы материализма с идеализмом и агностицизмом, с другой. СОТНИ ТЫСЯЧ экземпляров книги, переведенной тотчас же на все языки, выходившей в специально дешёвых изданиях, показали воочию, что книга эта «пошла в народ», что имеются МАССЫ читателей, которых сразу привлёк на свою сторону Э. Геккель. Популярная книжечка сделалась орудием классовой борьбы. Профессора философии и теологии всех стран света принялись на тысячи ладов разносить и уничтожать Геккеля. Знаменитый английский физик Лодж пустился защищать Бога от Геккеля. Русский физик, г. Хвольсон, отправился в Германию, чтобы издать там подлую черносотенную брошюрку против Геккеля и заверить почтеннейших господ филистеров в том, что не всё естествознание стоит теперь на точке зрения «наивного реализма». Нет числа тем теологам, которые ополчились на Геккеля. Нет такой бешеной брани, которой бы не осыпали его казённые профессора философии. Весело смотреть, как у этих высохших на мертвой схоластике мумий – может быть, первый раз в жизни – загораются глаза и розовеют щёки от тех пощечин, которых надавал им Эрнст Геккель. Жрецы чистой науки и самой отвлечённой, казалось бы, теории прямо стонут от бешенства, и во всём этом рёве философских зубров (идеалиста Паульсена, имманента Ремке, кантианца Адикеса и прочих, их же имена ты, Господи, веси) явственно слышен один основной мотив: против «МЕТАФИЗИКИ» естествознания, против «догматизма», против «преувеличения ценности и значения естествознания», против «естественноисторического МАТЕРИАЛИЗМА». Он – материалист, ату его, ату материалиста, он обманывает публику, не называя себя прямо материалистом – вот что в особенности доводит почтеннейших господ профессоров до неистовства.
