Вячеслав Иванов, рассказывая о трёх гениях, встреченных им в жизни, говорил о Пастернаке: «Незадолго до смерти Борис Леонидович сказал, что, по его мнению, он занимается в искусстве тем, чем занимается наука: описывает не действительность как она есть, ведь она закрыта занавесом, а движение этого занавеса, которое каким-то образом связано с тем, что скрыто за ним, но не больше. Этот взгляд соответствует вероятностной картине мира». Видимо, это чувствовала и Катя, потому что именно у Пастернака она взяла эпиграф к своему стихотворению, где размышляет о своей роли в поэзии.
Снег какой угодно,
только не белый…
Б. Пастернак
Я вижу белый снег
И небо голубое,
Зелёную листву
И серые дома,
И лампы жёлтый свет,
И жёлтые обои —
Живу я наяву,
Все прочее — обман.
Катя описывала мир реальный. В мире пропаганды и рекламы, где нам постоянно навязывают искусственные ценности и ненужные вещи, она говорит о реальных ценностях. Не это ли и есть мудрость — уметь разлагать спектр на простые цвета, идти к истокам, видеть простое, скрывающееся за сложным, и истинное — за ложным? У Пушкина то же стремление к простоте, к свету: «Так ложная мудрость мерцает и тлеет пред солнцем бессмертным ума. Да здравствует солнце, да скроется тьма!»
К просторам рвущуюся мысль
Одёргиваем робко,
И жизни самый главный смысл
Мы заключаем в скобки.
Она раскрывала скобки — то, что делали лучшие из наших бардов. Из её песни о Высоцком:
Не поймешь — где Христос, где Иуда.
Не поймешь — кто тут правый, кто левый.
Только в голос мы верим, как в чудо,
Отделяющий зёрна от плевел.
Стихотворение Веры Павловой подмечает широко распространённую черту:
Мы любить умеем только мёртвых.
А живых мы любим неумело,
приблизительно. И даже близость
нас не учит. Долгая разлука
нас не учит. Тяжкие болезни
нас не учат. Старость нас не учит.
Только смерть научит. Уж она-то
профессионал в любовном деле!..
А Катя:
Пока мы живы, зазвучат слова пускай,
слова твои, слова любви, мои слова…
Её любимая песня Окуджавы:
И друзей созову, на любовь свое сердце настрою,
А иначе зачем на земле этой грешной живу?
«Люблю, как на костре огнём горю» — строка из песни «Я в церкви выступаю». Там же: «Пою, как на костре огнём горю». Она несла этот огонь, этот факел, и тут дело уже не в поэтическом таланте, а в том, какой она человек. Для неё любовь и творчество неразделимы. И то, и другое для неё — горение души. Так она жила свою жизнь и так пела свои песни. Наверно, поэтому она была способна влиять на судьбы людей — как при жизни, так и после.
«Вот апрель задурит и поманит/ И качнёт от небес до небес». Представляете себе амплитуду — от небес до небес? Такова была Катя, таков был её масштаб — и творческий, и человеческий. «Что моя жизнь? Летящая звезда. Как вспыхнувшая спичка в мирозданье». Когда я познакомилась с Катиными песнями, а потом и с ней самой, я сразу почувствовала её масштаб — и поэта, и человека. Только большой художник может свободно говорить «векам истории и мирозданью» — Маяковский, Малер в своих симфониях. Кате была дана эта свобода. «И лишь тоски вселенской постоянство/ Для коей и вселенная мала». Сегодняшняя повседневность — и взгляд на тысячелетия истории:
По воде, яко посуху,
или по воздуху
шёл и летел Он — один.
Был Он наг.
Каждый шаг
измерялся столетьем,
и руки, как плети,
лишь вздох из груди:
ОДИН…
Каждая встреча-презентация была уникальна и интересна, хочу отметить лишь несколько из них. Пятнадцатого мая 2006 года мы с Мишей Новаховым выступали в бруклинской библиотеке Homecrest. Успех был оглушительный, зал не смог вместить всех желающих. Люди стояли вдоль стен и в дверях, заглядывали с улицы через запасной выход, благо погода была тёплая, но некоторые всё же вынуждены были уйти. Видимо, всё сошлось: и несколько моих предыдущих выступлений, о которых люди рассказывали своим знакомым, и передачи Кигель и Мармера, благодаря которым многие узнали и полюбили Катины песни, и Мишина популярность как ведущего на русском радио в Нью-Йорке, и — не в последнюю очередь — организаторские способности заведующей филиалом Елены Литинской, талантливого поэта и прозаика, бессменного президента Бруклинского клуба поэтов.
Пятого июля 2006 года я выступила на радио колледжа Кингсборо в Бруклине, где Ефим Карлик вёл постоянные программы на русском языке, а 8 августа — в программе журналиста и барда Маши Школьник на радио «Дэвидзон». Именно после этой передачи мне позвонил Тимоти Сергэй, славист и переводчик (он перевёл на английский язык роман А. Чудакова «Ложится мгла на старые ступени»), большой ценитель Катиного творчества и вообще русских бардов, с которым мы впоследствии поддерживали связь. За передачами последовал вечер в Театральной гостиной радио «Дэвидзон». Вход на вечер был платный, но каждый купивший билет получал в подарок Катину книгу. Идею мне подсказала Аня Гринберг, организатор двух других моих презентаций. Её принцип — люди не должны выступать бесплатно, а поскольку моей основной задачей было распространение книг и дисков Кати, она предложила мне дарить их всем, кто купит билет. Это значительно увеличивало число разошедшихся книг и CD. Театральная гостиная взимала немалую сумму за аренду зала, но поскольку народу собралось довольно много, человек 60, да ещё кое-кто покупал диски в дополнение к книге, полученной при покупке билета, я ничего не потеряла.
О моих выступлениях в Бостоне в 2006 году было объявлено по радио: «Состоятся два вечера памяти Кати Яровой, поэта и барда, человека необыкновенной судьбы и редкого таланта. Песни Кати Яровой поражают не только тем, что она сумела снайперски точно отразить атмосферу 80-х и начала 90-х годов, но и даром предвидения, тонким лиризмом, юмором. Интерес к её творчеству растёт во всех странах, где жив интерес к русской культуре. В программе вечеров документальные кадры из жизни, концертов, интервью, а также воспоминаний близких Кате людей. Первый вечер будет проходить в воскресенье 10 сентября в 6 часов в Брайтонском жилом комплексе для пенсионеров по адресу Genesis Auditorium, 28 Wallingford Road. Второй состоится в понедельник 11 сентября в 7 часов вечера в Ньютонской библиотеке Newton Free Library по адресу 330 Homer Street. Ведущая — журналист Татьяна Янковская… Вход свободный».
По поводу вечера в Ньютонской библиотеке у меня была обширная переписка с заведующей Beth, ни слова не говорящей по-русски. В ход была пущена тяжёлая артиллерия американских имён: «Prof. Jane Taubman of Amherst College called her “one of the most talented bards of her generation” and a translator Timothy Sergay called her “the most underrated” Russian bard. However, the interest to her outstanding work and tragic life has been constantly growing, especially after publishing of the book of her poetry, “Of Music and Words”, and the release of her first CD in 2003.»
[27] Усилия не пропали даром, встреча прошла успешно (хотя Боре пришлось немало повозиться с оборудованием), и народу было много, около 60 человек.
