Распечатав две копии своего отчета, она положила одну из них в поднос на столе инспектора Хитченса, а со второй прошла в штаб поисков, где перед экраном включенного компьютера, заполненным данными, сидели констебль и оператор. Ни один из них не обратил на нее никакого внимания, пока она рылась в разыскном деле, куда и вложила вторую копию.
Девушка знала, что утром, когда появится дневная смена, комната будет просто гудеть от напряженной деятельности. Понаблюдав за Тэйлби, Диана была уверена, что он явится на брифинг полностью проинформированным обо всем, что произошло накануне.
Наконец она покончила со своими обязанностями и, осторожно прикрыв за собой дверь штаба, прошла по почти пустому зданию к служебной парковке.
Отключив сигнализацию на своем черном «Пежо», Диана на мгновение остановилась и посмотрела на заднюю стену здания управления. Там не было ничего, кроме нескольких освещенных окон, в которых мелькали силуэты офицеров, занимавшихся своими делами. Возможно, что некоторые из них сожалели о том, что им приходится дежурить, когда они с более сильным удовольствием оказались бы дома, или в пабе, или куда еще ходят офицеры полиции в свое свободное время. Фрай предположила, что почти никто из них не откажется покинуть свой пост и вернуться домой, если появится такая возможность. Она завела двигатель «Пежо» и быстро выехала со двора.
В Идендейле, как и в любом другом маленьком городе, вечерние улицы почти вымирали, и только изредка, в промежутке между восемью и девятью часами вечера, на них появлялись группы направляющейся в пабы молодежи. Те же самые группы потом брели из пабов домой в районе половины двенадцатого ночи, хотя некоторые из них ждали автобусов на остановках или ловили такси, чтобы ехать дальше в ночные клубы или еще на какое-нибудь веселье.
Многие молодые люди, заполнявшие по вечерам улицы города, были не только пьяными, но и несовершеннолетними. Диана Фрай знала достаточно, чтобы не обращать на них внимания, когда проходила мимо. Так поступали все полицейские, если только они не сталкивались с явным хулиганством — дракой, нарушением общественного порядка, бранью или непристойным поведением. С пьянством несовершеннолетних можно было бороться только в самих пабах, хотя у полиции всегда находились более важные и срочные задачи.
Был вечер понедельника, и поэтому даже молодежи на улицах было мало, когда Фрай ехала по Гривз-роуд в сторону центра. Кружа по улочкам в конце пешеходной торговой улицы, она автоматически взглянула направо, где находилась Клаппергейт. Свет еще горел в окнах аптеки «Бутс» и ресторана «Макдоналдс». Троица молодых людей сидела, ссутулившись, на черной цельнометаллической уличной скамейке, поедала наггетсы из цыпленка и большие порции жареной картошки и готовилась добавить свои упаковки к горе мусора, которая уже скрыла пешеходную плитку.
Большинство магазинов погрузилось в темноту — город был отдан на откуп пабам и ресторанам. Фрай все еще не могла привыкнуть к смешению магазинов на улицах Идендейла. Днем на углу Клаппергейт можно было видеть небольшую пекарню с плетеными корзинами, старым велосипедом мальчишки-посыльного, украшенным гирляндами лука, и весело раскрашенным молочным сепаратором, стоящими возле входа. В нескольких шагах от пекарни находился магазин в стиле нью-эйдж
[46], наполненный ароматами масел для ароматерапии, ароматизированными свечами и ярко блестящими магическими кристаллами. А между ними располагались «СпекСэйверс»
[47], химчистка и дербиширский филиал Строительного общества.
Дальше, на Халли-роуд, перед офисом продавцов недвижимости рядом с базарной площадью, стояла пара лет тридцати, смотревшая на темные окна. Вполне возможно, они сравнивали цены на недвижимость в Кэч-Винд и Писенни-Бэнкс, наиболее живописных и популярных старых районах Идендейла, где по улицам между каменными стенами домов едва проезжала одна машина, а река бежала перед палисадниками, полными лобелий
[48] и покрытых лишайниками каменных жерновов. «Интересно, почему они решили прийти к этому офису ночью? — подумала Диана Фрай. — Откуда и куда они направляются? Какие тайные планы вынашивают эти двое — только он и она?»
В дальнем конце площади ей пришлось остановиться на светофоре. Справа от нее спускались вниз по склонам холмов переулки, мощенные булыжником, с названиями вроде «Ворота хитроумного Джона» или «Вершина зудящего Ника». Все углы этих переулков были заполнены пабами, чайными и сувенирными лавками. Заведения напоминали опоздавших на праздник жизни, которые теперь вынуждены тесниться на подступах к главному торговому району. Да они и были опоздавшими, которых привлек рост количества туристов в двадцатом веке, а не желание изначально присутствовать в самом центре торгового города.
Фрай изучила информацию о своем новом месте службы и знала, что большинство из двадцати двух миллионов туристов, ежегодно посещающих Скалистый Край, так или иначе оказывались в Идендейле. Днем по рыночной площади иногда было невозможно проехать из-за огромного количества проезжающего транспорта и из-за машин, хозяева которых тщетно пытались припарковаться на вымощенных булыжником площадках рядом с общественными туалетами или пунктами сбора мусора.
Громадный фургон «Соммерфилд» пересек перекресток и направился в сторону недавно открывшегося на Фаргейт супермаркета, который занял место старинной бумагопрядильной фабрики. Сразу за перекрестком Кастелтон-роуд начинала взбираться на холм вдоль рядов сдвоенных домов из ракушечника. С обеих сторон от нее наползали на склоны плотно застроенные новостройки: дома окаймляли узкие извилистые дороги, которые неожиданно поворачивали и изгибались, следуя за рельефом местности. Выше дороги становились еще более узкими из-за многочисленных машин, припаркованных вдоль тротуаров одна за другой. Свободными здесь оставались только самые крутые склоны. При более крупных домах имелись гаражи и подъездные дороги, а вот те коттеджи, которые были поскромнее, явно не предназначались для жителей с личным транспортом.
Чем дальше от центра, тем новее становились дома, хотя построены они были все из того же белого камня. На самой границе города, там, где названия улиц начинались со слова «тупик», появлялись первые небольшие загородные усадьбы. Здесь на обочинах дорог росла зеленая трава. И, наконец, еще дальше жилье превращалось в разбросанные приусадебные участки и небольшие молочные фермы. В некоторых случаях было довольно сложно определить границу перехода города в сельскую местность — здесь здания ферм и конюшен переделывали в жилые дома, бок о бок с которыми располагались грязные скотные дворы. На полях за ними паслись черно-белые коровы, и все было пропитано деревенскими запахами.
Постепенно необходимость в строительстве нового жилья поднимет цены на землю, и город продолжит развиваться вширь. Хотя уже сейчас Идендейл занимал свою долину, которая пряталась за грядой холмов.
