— У моей «Тойоты» полный привод, — ответил Бен. — Это не будет лишним по дороге в Мюрей. И я лучше знаю местность.
— Хорошо, — пожала плечами девушка, позволив ему одержать эту маленькую победу.
Пока они выезжали из Идендейла, оба молчали. Купер выбрал не известную Фрай дорогу: он вилял по узким задним улицам города, которые пересекали его насквозь, мимо церковного прихода и исправительной школы Идендейла. Когда они наконец выехали на дорогу, ведущую в Бакстон, Диана поняла, что им удалось объехать пробки на Клаппергейт и других магистралях, ведущих к центру города. «Уже умудрился показать свое знаменитое знание окрестностей!» — подумала она.
По пути Купер с трудом мог отвести глаза от окружающего ландшафта. Для него выезды за пределы Идендейла в окружающие холмы были источником непреходящего наслаждения — постоянно изменяющаяся природа не уставала удивлять и восхищать его.
Нигде в округе разница между Белым и Черным пиками не была так заметна, как на подъеме к югу от Идендейла, когда последние здания остаются позади, вместе с футбольными полями и приютом сестер Святой Марии. На самом верху холма находился Маяк, с его потрясающим видом как на известняковые холмы и вересковые пустоши, так и на кремневые скалы.
Освещенная солнцем земля, напоминающая лоскутное одеяло из-за многочисленных фермерских угодий на склонах покрытых лесами холмов, манила к себе, но была полна скрытых пещер и незаметных провалов. Со всех сторон она пересекалась каменными стенами, а кое-где из нее торчали крутые скалы и виднелись рубцы заброшенных шахт. В первую очередь это был рукотворный ландшафт, но в то же время он сохранял для тех, кто был готов заглянуть поглубже, свидетельства тысячелетней истории.
За багажником машины, на севере, территории вокруг Темного пика выглядели мрачными и угрожающими, и эта местность была похожа на что угодно, но только не на возделанную человеком землю. Голые кремневые скалы, казалось, поглощали солнечные лучи, вместо того чтобы отражать их, как это делал известняк. Они выглядели отчужденными и задумчивыми, не тронутыми цивилизацией и поэтому бросающими вызов тем, кто желал их покорить. И многие этот вызов принимали. Кто-то добивался успеха, но еще большее количество терпели поражение от этих безжалостных склонов и плохой погоды, которая, казалось, вечно висела прямо над ними.
Однако внешний вид иногда бывает обманчивым. Даже территория Белого пика была покрыта шрамами — заросшие зеленью глубокие разломы остались от каменоломен по добыче известняка и открытых разработок, которые глубоко вгрызлись в склоны холмов.
— И как вам Идендейл, нравится? — спросил наконец Купер, когда они оказались в длинной очереди машин, не спеша двигавшихся за домом на колесах, который неторопливо взбирался на холм. День обещал быть жарким, и козырьки от солнца в их машине были уже опущены, чтобы защитить глаза от лучей, отражавшихся от покрытого гудроном шоссе. С правой стороны пригороды постепенно скрывались за холмом и оставались только покрытые шифером крыши, вытянувшиеся вдоль едва различимой серебряной полоски реки Иден. На зеленом лугу возле реки расположился туристический лагерь с рядами разноцветных палаток, похожих на экзотические цветы, раскрывшиеся под лучами утреннего солнца.
— Все меня об этом спрашивают, — заметила Фрай. — Это что, так важно?
— На мой взгляд — да, — ответил удивленный ее вопросом напарник.
— Для меня это просто место, где я работаю. Как и в любом городе, здесь есть преступность. Наверное, как и везде, среди населения есть несколько местных бандитов, свои неудачники и еще большее количество нудных добропорядочных граждан. Ничего нового.
— Но, согласитесь, жить здесь гораздо приятнее, чем в Бирмингеме.
— Почему?
— Ну-у-у, потому что… — Бен оторвал руку от руля и махнул ею в сторону холмов, долины и реки, бегущей по ее дну между лоскутами сельскохозяйственной земли и каменными стенами. Он показал на террасы крыш и шпили города, оставшегося позади них, и на массив Иденского леса, глубокого зеленого цвета, который взбирался по склонам холмов к большим водохранилищам на кремневых пустошах. Детектив не знал, как выразить словами то, что он ощущал, если собеседник сам этого не понимает.
— В любом случае, — сказала Фрай, — я жила не в Бирмингеме, а в Варли.
— А где это?
— В Черной Стране
[56]. Слыхали о такой?
— Один раз я ездил в Бирмингем на поезде. Он проходил через Вулверхэмптон. Это недалеко оттуда?
— Ну да, так что можно сказать, что вы о ней все знаете.
Они добрались до прямого участка дороги, который шел по вершине холма, и Купер присоединился к потоку машин, стремившихся теперь обогнать дом на колесах.
— Так если вам так нравилась эта Черная Страна, то зачем вы переехали сюда? — спросил Бен.
Девушка скорчила гримасу и отвернулась, чтобы посмотреть на плато, спускающееся в сторону Уай Вэлли, где их поджидал Мюрей. Купер не мог не заметить ее недовольства.
— Наверное, этот вопрос вам тоже часто задают? — догадался он.
— Вы правы.
— Ну что ж, — произнес мужчина, — я рад, что вы теперь работаете у нас, Диана.
В руках у Фрай были папки, которые вручил ей Хитченс. В одной из них была карта, которую она достала и принялась ее изучать, чтобы не смотреть на водителя.
— В деревне только одна улица — Главная, и несколько отходящих от нее переулков, — проговорила девушка, разглядывая карту. — Некоторые из них не имеют названия и ведут прямо к фермам. А еще есть группа домов, которая почему-то называется «Берлога». Вы об этом знали?
— Коттеджи в этой «Берлоге» выходят задними дворами на Целину, — пояснил Купер. — Это недалеко от того места, где нашли Лауру Вернон. Там еще есть «Старая мельница». В наше время в ней предлагают комнаты с завтраком.
— По-моему, здесь это не такая уж редкость, — заметила Фрай, так как они как раз проезжали мимо фермы, на воротах которой тоже предлагали размещение с завтраком.
Она была вынуждена признать, что Бен оказался знающим водителем. Так что по дороге в Мюрей у нее была возможность детально изучить полученные материалы. В них находилась фотография живой Лауры Вернон, хотя цвет волос девочки отличался от того, который Диана видела у трупа, — он был не таким кислотно-красным. Это фото было увеличенной частью того, которое предоставили Верноны в тот день, когда их дочь пропала. Фрай видела оригинальную фотографию в разыскном деле, прежде чем преступление было переквалифицировано на убийство и его забрали из ведения Отдела уголовных расследований
[57]. На этой фотографии Лаура стояла в саду, на фоне цветущего куста рододендрона. Рядом были видны лестница и край каменной балюстрады, а у ног ее спал на траве черно-белый бордер-колли. На увеличенной же фотографии была видна только ее голова и верхняя часть туловища. Убрав фон, полицейский фотограф лишил девушку окружения так же эффективно, как кто-то лишил ее жизни.
