— У нас есть свидетель, который видел, как Лаура разговаривала с каким-то молодым человеком на тропинке за своим домом, как раз накануне того дня, как ее убили, — сказал Хитченс.
— Это был не я, командир. Я уже говорил вашим, где был в то время. Я был в Мэтлок-Бат. Нас там было человек пятьдесят.
— Да, так ты и сказал, — кивнул Пол. Полицейские уже проверяли людей и адреса, которые Холмс сообщил сержанту Моргану, так что пока молокососа можно было отправить домой.
Фрай не могла дождаться момента, когда сможет выйти из комнаты и вдохнуть свежего воздуха, потому что вонь стала уже непереносимой. Она заметила, как Хитченс достал носовой платок, якобы для того, чтобы вытереть нос, и долго не убирал его в карман.
— И вот еще что, — добавил Холмс. — Я никогда не был возле ее дома. А что, кто-то назвал, типа, конкретно меня?
— Не совсем так, — ответил инспектор. — Речь шла о молодом парне — как-то так.
Было видно, что Симеон расслабился. Фрай было противно это видеть — он ведь опять мог начать свои ухмылки.
— Когда ты занимался сексом с Лаурой, — спросила она, — тебе что, нравилось ее кусать?
— Отвали! — огрызнулся байкер, с отвращением посмотрев на нее.
— Ты отказываешься отвечать?
— Это не твое дело!
— А ты позволишь сделать слепок твоих зубов? — спросил Хитченс.
— Это еще зачем?
— Чтобы исключить тебя из списка подозреваемых, Симеон. Если ты не трогал Лауру, то тебе абсолютно нечего бояться.
Холмс был не таким идиотом, каким старался притвориться. Фрай заметила, что он просчитывает варианты. Вопрос о его сексуальных привычках и просьба предоставить слепок. Они были достаточно прямолинейны в своих вопросах — Симеона было легко недооценить из-за его кажущейся непринужденной манеры общения. Теперь же у него был выбор. Если он виновен, то может просчитать, что слепок докажет его виновность. Если же невиновен, то согласие может навсегда снять с него любые подозрения. И Диана, и ее начальник спокойно ждали, какой вариант он выберет.
— О’кей, — произнес парень. — Нет проблем.
Лицо Хитченса вытянулось от разочарования. Но прежде чем он смог что-то сказать, раздался стук, и в дверь просунулась голова сержанта Ронни. Он вдохнул спертый воздух комнаты для допросов и сморщился от отвращения. Пол объявил перерыв, выключил магнитофон и вышел в коридор вслед за Ронни.
Оставшись с Холмсом один на один, Фрай как бы заново взглянула на него. Молодой человек не стал отводить глаз, но ей показалось, что за несколько последних минут с него спал какой-то покров, и последние обрывки взятой на себя роли исчезли в тот момент, когда инспектор вышел из комнаты. Но Диана не могла объяснить словами, что именно изменилось. Она была уверена, что во время допроса юноша не врал. И все-таки… Сколько ему лет? Семнадцать?
— Ты уже в шестом классе общинной школы, Симеон? — спросила она.
Холмс поднял брови. Он ничего не сказал, но со значением посмотрел на остановленный магнитофон на столе.
— Да я просто спрашиваю, — ответила Диана.
Парень медленно оскалился этой своей отвратительной, самодовольной улыбочкой, но продолжил молчать.
— Я просто подумала, — продолжила Фрай, — что мозгов у тебя наверняка побольше, чем у твоих дружков.
— Это точно, — не стал спорить молодой человек.
— Могу поспорить, что и учишься ты хорошо, когда решаешь, что надо поучиться. Ты в каких предметах спец? Подожди, сама догадаюсь: механика? Или нет, наверное, обслуживание автомобилей?
— Вообще-то химия и биология, — фыркнул Холмс. — На будущий год хочу сдавать по ним экзамены на уровне А
[86].
Заинтригованная, девушка поняла, что смотрит на нового Симеона, который и говорил-то теперь совсем по-другому.
— Ну, разборке мотоцикла это не очень поможет, правда? — заметила она.
На лице юноши вновь появилось настороженное выражение. Прямо на глазах Дианы он с презрительным фырканьем вновь возвращался к своей предыдущей роли.
— Наверное, ты собираешься в университет, — предположила она и замерла, с удовлетворением заметив, что шея и щеки парня начали розоветь. Она нашла у него болевую точку. Что-то, о чем он не мог и не хотел говорить со своими приятелями-байкерами.
— С хорошими оценками по химии и биологии ты бы мог заняться… Чем — медициной? — продолжила девушка.
Открытый рот Холмса непроизвольно задвигался. Глубоко в глазах у него появилась боль и страдание, как будто Фрай подобралась слишком близко к самой уязвимой части его существа. Она заторопилась, чтобы закрепить свое преимущество:
— Угадала? Ты хочешь стать врачом, правильно?
Но атмосфера в комнате была разрушена появлением Хитченса, который открыл дверь как раз в тот момент, когда его подчиненная заканчивала последнюю фразу. Лицо инспектора скривилось, когда он представил себе, как приходит на прием к врачу, а там его встречает этот молодчик. Он кивнул Фрай, чтобы она вышла из комнаты, оставив начавшего улыбаться Холмса в гуще его специфического аромата.
— Его можно возвратить Моргану, — сказал Хитченс. — Они нашли туристов. Так что мы отправляемся в Западный Йоркшир, Диана.
* * *
Бен Купер никогда раньше не видел Дэниела Вернона. На первый взгляд этот юноша не произвел на него никакого впечатления, но Купер знал, что не стоит судить о нынешних молодых людях слишком быстро. Неправильно осуждать человека только потому, что он одевается не так, как ты, или ведет себя не так, как тебе хотелось бы. Дэниел Вернон был студентом, и это означало, что он участвует в ночных тусовках, курит травку
[87] и принимает экстази
[88]. Возможно, каждую ночь в его постели оказывается новая девушка. Он может без зазрения совести воровать дорожные знаки, пивные кружки и пепельницы из баров. Но через несколько лет этот парень превратится в добропорядочного члена общества, который будет находиться под защитой полиции.
Дэниел выглядел так, будто в Студенческом союзе пили слишком много дешевого пива. Он был одет в жеваную футболку с названием университета, которая воняла потом. Купер провел его в комнату для допросов, где их уже ждал старший инспектор Тэйлби, и молодой человек заговорил еще до того, как они задали ему первый вопрос. Было видно, что ему необходимо выговориться, и они почти сразу же поняли, что его мучает.
— Меня совершенно потрясло то, — сказал через несколько минут Стюарт, — что вы появились здесь с таким желанием и сейчас рассказываете мне такие вещи о ваших родителях.
