Глава 8
Мне хотелось думать, что пару важных игроков в опасном «мужском братстве» мне удалось «завербовать» на всеобщую пользу. Мне хотелось также надеяться, что количество похищенных участниками МОК детей снизится и что война отцов и матерей постепенно сойдет на нет. Однако когда я вернулась в Питер, меня встретила неожиданная реакция, теперь со стороны женщин. Участницы общественной организации «Женщины нашего города» негодовали.
– Как ты могла связаться с Серебряным? – воскликнула Женя Чахоян.
– Не верь этим гадам! – вторила ей Юля Юдинцева.
– Поймите, – объясняла я, – он действует не из ненависти к женщинам, а из-за обиды и беспомощности. Он готов искать компромисс ради блага детей. Неразумно будет от этого отказываться. К чему приведет продолжение войны с МОК? Мы должны сделать первый шаг.
Но страсти продолжали бушевать еще долго. Мужчины хотели заклевать женщин, а женщины в свою очередь забить обидчиков. Однако после двустороннего коммюнике в адрес правительства даже в крепком «мужском братстве» наметился конфликт. Стали раздаваться призывы сместить Серебряного с поста председателя организации МОК за предательское перемирие с «Женщинами нашего города». Но Игорь Серебряный стоял на своем.
Именно это обстоятельство сыграло позитивную роль в моих переговорах с его женой. Медиация, начатая мной с Юлей, продвигалась медленно. Я несколько раз была на судах Серебряного и Юлии в Москве, встречаясь с каждым по отдельности и оставаясь беспристрастной. Юля проявляла недоверие ко всему, что было связано с именем бывшего мужа и его соратников. Но я придерживалась единственно возможной тактики в подобной ситуации: тактики абсолютной честности. Я не защищала Игоря и тех, кто этого не заслуживал, прячась в кустах и годами преследуя его бывшую жену. Я искала любое основание, достаточное для того, чтобы начать строить на нем доверие с нуля. В том, что мои мотивы носят исключительно бескорыстный и непредвзятый характер, Юля сомневаться не могла.
Постепенно переговоры начали приносить плоды, и спустя два месяца Игорь с Юлей подписали мировое соглашение. Игорь обещал бывшей жене, что не будет приезжать на встречи с сыном в компании Алматова и других членов МОК, она в ответ гарантировала бывшему мужу встречи с сыном в установленные дни недели.
В то же время переговоры Игоря Серебряного с Романом Проценко не были столь продуктивными. Уже после первого телефонного разговора они зашли в тупик. Сначала Рома отвечал на звонки и даже пытался убедить Серебряного в том, что ребенка нельзя давать матери никоим образом. Тактика Игоря состояла не в том, чтобы переубеждать Рому, а в том, чтобы Рома хотя бы допустил саму возможность моей встречи с ребенком.
– Покажи ей с другого берега Черного моря Ксюшу в бинокль, – предлагал Серебряный Проценко. – Это уже будет шагом навстречу и не принесет ребенку никакого вреда!
Но Рома упорствовал в своей глухоте и слепоте и, поняв, что Игорь не разделяет его ненависти, вскоре перестал отвечать на его звонки. Не ожидая от Серебряного участия в ведении подобных переговоров, Проценко вскоре даже удалил свою переписку с ним на форуме МОК. Он быстро смекнул, что его аккаунт может стать весомым аргументом в суде, если, конечно, мне удастся доказать, что весь конструкт похищения Ксюши с применением полулегальных технологий, которые в изобилии освещались на форуме, был тщательно спланирован.
Однажды Игорь позвонил мне и с грустью сказал: «Когда один человек плюет на весь мир, мир этого не замечает. Когда весь мир плюет на человека, тот может захлебнуться. – И, подумав, добавил: – Роман заигрался, и вот увидишь – однажды он доиграется».
Глава 9
– Девушка, мы закрываемся! – уже во второй раз ко мне обращался неуклюжий охранник, недоумевая, что я могу делать так поздно в опустевшем торговом центре. Не замечая времени, я пролистывала страницы в интернете. Уже несколько дней как в Новороссийске бушевал шторм. Ураган и аномально низкие температуры захватили город. Образуя трехметровые «ледяные зубы», они целиком заглотили прибрежную территорию Малой Земли.
При воспоминании о той зиме в «Трапезунде» мое тело исказил озноб.
– Еще пять минут, – ответила я и открыла очередное видео с места событий. Слушая новости об отключенном в городе электричестве, я представляла, как в неизвестном доме где-нибудь на окраине города мерзнет моя Ксюша. На видео показывали, как людей ветром выбрасывает на проезжую часть, и мне становилось так страшно, как бывает страшно матери, когда она не знает, где сейчас ее ребенок. Я звонила Роме, но его номер, как обычно, не отвечал.
«Почему нельзя просто ответить мне, что с ними все в порядке?!» – задала я вопрос в пустоту закрытого кафе. Эти слова достигли охранника, и тот лишь покачал головой. В новостях тем временем продолжали показывать знакомые изгибы дорог, на которых сильнейшими порывами ветер опрокидывал фургоны и многотонные грузовые длинномеры.
«Порт Новороссийска закрыт. Больше 40 судов дрейфуют в открытом море. Высота волн достигает четырех метров. Из-за обрыва высоковольтных проводов почти половина побережья осталась без света. В Геленджике и Новороссийске созданы специальные пункты горячего питания».
Каждые полчаса сводка новостей обновлялась. Я заставила себя выйти из торгового центра и вернуться домой. Но сердцем я была не здесь и думала лишь о том, как сейчас напугана Ксюша. В который раз я звонила Роме. Он по-прежнему не отвечал.
«Крыши домов сорваны, рекламные щиты и фонарные столбы свернуты, как былинки. Электричества и света в городе нет. Вся набережная под ледяным “панцирем” от морской воды. Порт и дороги закрыты».
Внутри все клокотало.
Вскоре удалось дозвониться до Максима Петровича, работавшего в полиции, и попросить объехать известные адреса, по которым могла находиться Ксюша.
– На работе Проценко нет, все конторы в городе не работают. Я сам еле выбрался из города лишь на вторые сутки! – доложил обстановку Максим Петрович.
«В городе настал ледяной апокалипсис», – написал в своем твиттере губернатор Кубани.
Я снова набрала номер Ромы и выслушала длинные гудки. Неужели ему так сложно ответить?! Хотя бы два слова… Неужели я как мать не имею права знать, что с моим ребенком все в порядке?
Мне позвонил Игорь Серебряный.
– Проценко мне тоже не отвечает, – сказал он. – Твое волнение только доставляет ему удовольствие. Отвлекись от звонков и выключи новости. Послушай, что я тебе скажу! Благодаря Ольге Слуцкер поправки уже приняты в Госдуме в первом чтении. Я послал тебе письмо… – Его голос удалялся от меня, а в голове попеременно звучали три слова: Ксюша. Ураган. Новороссийск. – Ты посмотрела последнюю редакцию наших поправок? – продолжал он. – Нужна твоя подпись, чтобы отослать Путину, Астахову, Мизулиной…
– Игорь, ты не понимаешь, – наконец ответила я. – Я знаю эту зиму в Новороссийске! Я чуть не умерла год назад из-за этого ветра. А Ксюша сейчас очень слаба, она никогда не сталкивалась с таким ураганом! Где они держат ее?! Что с ней?
