Судя по его виду, Дориан был на пороге инсульта:
— Ну, звучит хорошо, — удивительно чётко сказал он. — У кого-нибудь ещё есть возражения или пояснения, которые следует упомянуть? — произнёс он без запинки, несмотря на густо покрасневшее лицо.
Я не смог удержаться. Я поднял руку, как школьник, и спросил:
— Да, я просто гадал, когда ты собираешься встретиться с Лордом Хайта-а-ау! — взвыл я, когда Пенни пнула меня под столом, причём не мягко. Но вскрикнул я скорее от удивления, чем от боли — как обычно, меня окружал плотно свитый щит.
— Что-нибудь ещё, Ваше Сиятельство? — спросила Пенни, подняв бровь.
Я окинул её твёрдым взглядом, прежде чем ответить:
— Вообще-то — да, у меня есть кое-что ещё… Харолд!
Бедный Харолд поднял взгляд, будто я дал ему пощёчину:
— Да, ваше благородие?
— Ты понимаешь, в каком ты теперь положении? — спросил я.
Он вперил в меня ничего не выражающий взгляд. В некоторых отношениях он очень напоминал мне Дориана, хотя в других отношениях он весьма отличался.
— Простите, Ваше Сиятельство, я не уверен, что вы имеете ввиду, — наконец сказал он.
— Существует причина, по которой тебя пригласили на это заседание. У меня сильный недостаток подчинённых, которым я могу лично доверять. Дориан в последнее время говорил о тебе немало хорошего, и я сам провёл кое-какие проверки. Ты, похоже, честный человек, а также искусно владеешь оружием, — сказал я.
Я не задал вопроса, поэтому Харолд терялся в догадках, что же ему сказать.
— Спасибо, Ваше Сиятельство, — наконец осмелился произнести он.
— Короче говоря, мне нужна твоя служба, и не просто в твоей нынешней должности солдата, — сказал я ему. После чего я описал новый рыцарский орден, который я намеревался создать.
Харолд встал со своего стула ближе к концу моих объяснений:
— Прошу прощения, сэр, но вы же шутите!
Я был удивлён. Не понимая его точку зрения, я предположил, что он порицал саму идею создания нового ордена рыцарей. Дориан положил ладонь мне на предплечье прежде, чем я смог ответить.
— Мы не шутим. Прежде чем ты сбросишь себя со счёта, подумай о том, как ты отличился во время недавней войны с Гододдином. Лорд Камерон не был невнимателен, принимая это решение, и тебе, возможно, следует подумать об этом, прежде чем ты примешься подвергать сомнению его мотивы, — говорил Дориан, а я осознал, что Харолд возражал против того, что был избран, а не против самого плана.
— Ты намереваешься отказать от этой ноши? — торжественно спросил я молодого Харолда, окидывая его моим самым значительным взглядом.
Харолд преклонил колено стремительно, будто подрубленный:
— Нет, мой синьор, я приму всё, что вы возложите на меня, в меру моих способностей.
Я поднял бровь, и бросил взгляд на Дориана. Я не ожидал, что Харолд будет так гладко выражаться.
— Очень хорошо, вставай. Акколаду проведём завтра, так что тебе нужно будет приготовить своё бдение этой ночью.
Он встал, и ушёл вместе с Дорианом и Роуз, а мы с Пенни многозначительно переглянулись. Когда все покинули комнату, я сказал:
— Ты уверена, что этот план тебя устраивает?
Она шагнула поближе ко мне, и я обнял её руками. Запрокинув голову, чтобы посмотреть на меня, она оценивающе меня оглядела.
— Я бы предпочла быть с тобой, но я понимаю необходимость. Просто не заставляй меня проводить слишком много ночей в одиночестве, иначе по возвращении у тебя на руках окажется очень капризная беременная женщина.
Она положила голову мне на грудь, а я склонил свою вперёд, приложившись щекой к её мягким коричневым волосам. Мы долгую минуту стояли так, прежде чем наконец направиться к двери. Оглянувшись, Пенни на миг посмотрела на комнату, и нахмурилась:
— Эта комната совсем уж пыльная. Надо будет напомнить Лизэтт, чтобы она тщательно тут прибралась.
Мне стало почти жалко замковую прислугу… сама бывшая горничная, Пенни задавала им высокую планку.
— Не будь с ней так строга — по мне, так всё выглядит неплохо, — сказал я ей.
— Ты слишком добрый, — сказала она. — Посмотри в те углы… там столько пыли, что в ней аж следы видно.
Вынужден был признать, что она была права.
— Просто попробуй не слишком наседать на Лизэтт — она же влюблённая молодая девушка, знаешь ли. Возможно, есть несколько вещей, которые её отвлекают, — сказал я, выводя Пенни прочь из комнаты, и когда мы повернулись спиной, я не увидел, как шевельнулась пыль, и как в ней появились новые следы, когда мы больше не смотрели.
Глава 14
Тем вечером я вернулся к работе в кузнице. Я был близок к завершению брони, которую мастерил для Харолда. Если он должен был стать моим телохранителем в Албамарле, то я хотел, чтобы он выглядел хорошо, а также был надлежащим образом экипирован. К тому же, у меня было такое ощущение, что Лизэтт понравится увидеть её молодого человека в новом наряде — по крайней мере, пока тот не начнёт попахивать. При этой мысли я посмеялся про себя — даже магическая броня обладала тенденцией к оскорблению обоняния, через какое-то время.
По моим лучшим прикидкам, я смогу закончить её лишь после посвящения Харолда в рыцари. Надежда была на то, что я смогу её завершить до того, как мы отправимся в столицу. Ему просто придётся проявить понимание. Всё равно это был сюрприз — он понятия не имел, что я собирался всех своих рыцарей облачить в такие доспехи.
Работая, я оказался в неудобном положении, нуждаясь в дополнительной паре рук, и имея лишь одну, собственную. Я подумал был позвать охранников, которых Дориан поставил снаружи, но я пока очень не хотел выдавать кому-то свои тайны. Тут мне и пришла в голову идея.
— Мойра, — тихо позвал я, гадая, будет ли её раздражать просьба о помощи в таком заурядном деле.
Она с текучей грацией поднялась из утоптанного земляного пола.
— Нет, это меня не раздражает, — ответила она на мои несказанные слова. — Хотя я не ожидала, создавая это хранилище знаний, что однажды его используют в качестве начинающего помощника кузнеца.
Она держала горячий металл своими руками, не чувствующими жара, и наблюдала за моей работой. В тот день её глаза были из двух кусков глянцевого шлака, что придавало им странный серый отлив, похожий на полированный гематит. Какое-то время мы молчали, пока я полностью сосредоточился на своей задаче, выравнивая и выглаживая горящую сталь в нужную форму. В конце концов я приостановился, и позволил металлу остыть, пока я измерял его мерной лентой. Этот кусок металла должен был стать частью поножей, защищающих голень, и он должен был соответствовать уже готовой детали доспеха для другой ноги.
