Он подлетел ко мне со знающим выражением на лице — его чувство самодовольного удовлетворения было настолько сильным, что я ощущал его в воздухе как осязаемую силу.
— Ты хорошо выглядишь, — сделал я ему комплимент.
— Ты тоже, — ответил он сквозь сверкающе белую улыбку. — Хотя мне особо нечего сказать насчёт твоего вкуса к одежде. Это что, следствие какого-то прежде невиданного смирения? Я и не думал, что ты такой скромный.
Его ремарка спровоцировала толику рефлексии:
— Я думаю, быть может, халат — отражение моего любимого представления о себе, — ответил я.
— Жрец-послушник? — в шутку спросил он.
— Нет. У меня в жизни было много ролей и титулов. Я был крестьянином, дворянином, и даже, недолго, королём, — сказал я.
— А богом? — подал мысль Мал'горос.
— Полагаю — да, но я о себе так не думаю, — объяснил я.
— Тогда что?
— Я думаю, моей любимой ролью был отец и муж, но я больше не могу претендовать на неё. Архимаг был весьма интересным, но моя трансформация в нынешнее моё состояние лишила меня этой роли. Это — лучшее, что у меня осталось, — таинственно ответил я. Уверен, его это раздражало не меньше, чем всегда раздражало меня. За прошедшие годы я сражался со множеством многоречивых злодеев. Теперь пришёл мой черёд.
— Идиот?
Я вздохнул. Ну вот надо же было испортить момент.
— Волшебник, — раздражённо сказал я. — У меня остались лишь ум и магия.
— Первого у тебя вообще нет, а второго — слишком мало, — сказал мой прекрасно красивый враг. Он сопроводил своё оскорбление пробным выбросом силы.
Тот без всякого вреда отскочил от защитных чар, которые были высечены на земле подо мной.
— Ты зря тратишь время на эти каракули, — пожаловался он, посылая в меня более мощный заряд.
На этот раз его магия имела форму заклинательного плетения, что делало её гораздо более мощной. Воздух затрещал вокруг моего щита, когда оно обожгло его, но мои чары выдержали.
— Мои каракули — это для тебя слишком? — сухо спросил я.
Его ответная улыбка была почти дикой:
— Я просто разогреваюсь. Мы же не хотим, чтобы всё закончилось слишком быстро, — сказал он. Очередной удар был нанесён внезапно, без предупреждения или каких-либо признаков собирания. Это было не заклинательное плетение, но одна только сила удара мгновенно расколола мой щит.
Я засмеялся над ним с другой точки, стоя в ином кругу в шестидесяти ярдах справа. Меня окружал новый щит.
— Ну, я думаю, что это вряд ли произойдёт, если только ты в течение следующих нескольких минут не поумнеешь, — поддел я.
К его чести следует сказать, что он не огрызнулся на меня сразу же. Вместо этого он тщательно осмотрел меня, гадая, что за хитрость я применил. Ландшафт был покрыт волшебными рунами, линиями и кругами. Я делал ставку на то, что мой противник понятия не имел, что они означали… или, что важнее, какие из них были просто тарабарщиной.
— Ты же понимаешь, что эти игры не смогут продлиться вечно, — проинформировал он меня.
— Ты сказал, что не хочешь, чтобы всё закончилось слишком быстро, — парировал я.
— Верно, — согласился он, — хотел, — и пока он это произносил, я начал замечать, как от земли стал подниматься красный туман. Однако слово «туман» является слишком простым описанием — это было сложное плетение магии Ши'Хар, от его двойной сложности и простоты захватывало дух. Оно покрывало землю почти на милю во всех направлениях, и хотя я не мог быть уверен в его назначении, у меня было несколько догадок.
«Он проверяет, пытается выяснить, что — настоящее, а что — нет». Туман тёк плавно, покрывая всё кроме некоторых моих кругов. Примерно половина из них была окружена щитами, которые не пускали туман внутрь, а другая половина — нет.
— Похоже, что у тебя не было времени закончить твою работу, — прокомментировал он.
Вообще-то говоря, я действительно не закончил, но незаконченными остались отнюдь не щиты.
— Чэл'стратэк отнял больше времени, чем мне хотелось бы, — солгал я. На самом деле, мне повезло. Если бы его помощник не был таким глупцом, я бы всё ещё бился с ним к моменту прибытия Мал'гороса.
Очередной быстрый удар уничтожил защищённый круг, из которого я говорил с ним, но меня там больше не было, и когда эйсар уничтожил мой круг, часть силы была утянута прочь, пойманная линиями, перечёркивавшими ландшафт. Не теряя времени, я забрал её себе.
— Телепортационные круги, или иллюзия? — открыто задумался Мал'горос.
— Уже теплее, — поддел я.
Я мог вообразить, как сейчас работал его разум. Он уже обнаружил, что многие круги были просто для показухи, поскольку не были окружены щитами. Остальные выглядели пустыми, но вокруг каждого из них был щит, блокировавший эйсар, что не давало ему на самом деле ощутить, был ли я внутри.
Со дня моего знакомства с Уолтэром Прэйсианом я многому научился насчёт невидимости и иллюзий. В частности — чего невидимость обеспечить не могла.
— Невидимость — это чудесно, когда никто ничего не подозревает; но если они уже знают, что ты здесь, то она гораздо менее полезна, — говорил он мне.
— Что ты имеешь ввиду? — спросил я тогда.
— Если они подозревают твоё присутствие, то есть много способов нарушить невидимость. В этих случаях часто бывает так, что лучше дать им что-то, что можно увидеть, а не пытаться совсем спрятаться.
Наблюдая за его работой, я понял его урок, и поскольку я не мог создавать такую невидимость, которая давалась ему инстинктивно, я сосредоточился на том, что я делать мог. В подобной ситуации это было почти так же хорошо. Скрываться от бога было трудно, особенно если у тебя есть огромный объём эйсара, какой был у меня. Это как пытаться спрятать пылающий факел в тёмной комнате — невозможно. Если только ты не прикроешь его чем-то ещё.
«Щиты скрывают моё положение, а иллюзия даёт ему что-то, на чём можно сосредоточиться», — молча подумал я.
Линия мерцающей силы, на этот раз — заклинательное плетение, вспорола воздух подобно кнуту, но мой щит исчез прежде, чем она его коснулась. Моё тело исчезло, и снова появилось в другом круге.
Разница между заклинательными плетениями и чарами многогранна, но поверхностна. Лежащая за ними теория одна и та же, различается лишь исполнение, ну, и ещё симвология. Имея дело с Тиллмэйриасом, Ши'Хар и несколькими Тёмными Богами, я кое-что обнаружил. Хотя они верили в превосходство своей способности к заклинательному плетению, и создавали плетения очень быстро, плетения всё же были не мгновенными.
Чародейство такое же, только готовить чары приходится гораздо дольше. Однако после того, как чары закончены, оба типа магии обладали похожими свойствами. Дополнительная формальность, связанная с их структурой и созданием, изолировала магию в четвёртом измерении, времени, не позволяя ей рассеиваться или зря тратить эйсар. Хотя я не мог этого доказать, я был весьма уверен, что всё, что можно было сделать одним типом, было возможно, с некоторым временем и усилием, с помощью другого. Они были как два разных языка.
