— Я не хочу, чтобы ты считала… знала… что я…
Элиз заставила её замолчать:
— Знала что? Что ты — сильная женщина, готовая на всё ради защиты тех, кого любишь? Это я и так знала. Если я в чём и ошибалась, так это в том, что полагала твои идеализм выше твоей практичности. Сейчас ты меня впечатляешь больше, чем когда-либо прежде. Мой сын мудро поступил, взяв тебя в жёны.
От этого Роуз снова расплакалась.
— Хватит, девочка, — спокойно сказала Элиз. — Слезами делу не поможешь. Позволь мне помочь тебе. Всё не обязательно должно быть так плохо, как ты думаешь.
— Но я никогда… ты не понимаешь… я только с Дорианом… — произнесла Роуз, спотыкаясь в словах.
Элиз хохотнула:
— Да они в общем-то все одинаковы, когда доходит до этого дела — с чисто функциональной точки зрения. Фокус в том, чтобы не пускать ничего в своё сердце. Именно оно — источник настоящей боли. — Осторожно встав, Элиз направилась в свою спальню: — Подожди здесь. Мне нужно кое-что для тебя взять.
Вернувшись, она несла в руках маленькую сумку. Запустив в неё руку, она вытащила мешочек, из которого достала нечто, похожее на несколько листьев, скатанных в шарик.
— Что это? — озадаченно спросила Роуз.
— Ничего особенного, — сказала Элиз. — У шлюх это — старая уловка, едва ли тайная. Прожуёшь эти листья, не глотая. Используй, когда он доберётся сюда, и выплюнь непосредственно перед тем, как перейти к делу.
Испытывая любопытство и лёгкую надежду, Роуз спросила:
— И какой эффект?
— Это — стимулятор. Сейчас я его использую время от времени, чтобы набраться сил, но, что важнее для тебя, он вызывает эйфорию, и лёгкое онемение. Эйфория поможет тебе не разрыдаться, а онемение отгородит от боли, если окажется, что он любит пожёстче.
— А забыть мне они помогут?
Элиз покачала головой:
— Если уж на то пошло, от них у тебя прояснится в голове, но боли не будет, и тебя это будет не так трогать. — Поняв по лицу Роуз, что ту эти слова не убедили, она добавила: — Поверь мне. Когда я была Вечерней Леди, этот способ многим другим девочкам это пережить.
— Я не хочу это переживать, — возразила Роуз.
— Тогда у тебя есть лишь два других варианта, — проинформировала её Элиз. — Либо отравить его, либо опоить. Оба связаны с риском, и я бы не стала советовать яд для любительницы, вроде тебя. Если всё обернётся худо, он заставит тебя выпить твой собственный яд. Они бывают мстительными, потенциальные жертвы.
— Мне кажется, лучше опоить, — ответила Роуз. «Поверить не могу, что сказала это».
Элиз снова ушла, вернувшись с не открытой бутылкой вина:
— Значит, вот это — твой лучший выбор.
Роуз узнала этикетку виноторговца, поскольку это было хорошее вино, которое она не раз употребляла:
— Что ты туда подмешаешь?
— Ничего, — сказала Элиз, посмеиваясь. — Всё уже внутри. Эту бутылку я сама сделала много лет назад, когда ещё был жив мой муж. У меня таких осталось только три штуки. Не верь этикетке или эмблеме винодела на печати — они поддельные. Единственный недостаток заключается в том, что если ты попробуешь опоить этим ценителя вин, то он может заметить разницу во вкусе.
Роуз слегка улыбнулась:
— Сомневаюсь, что Тирион разбирается в винах.
— Уверена, что это так, — согласилась Элиз. — Попытайся заставить его выпить бокал целиком, иначе ждать действия придётся целую вечность. Два бокала ему не повредят, но если он попытается выпить больше, то тебе надо будет пролить содержимое бутылки, чтобы он себя не убил.
— А какой конкретно будет эффект?
Элиз потёрла руки, увлекаясь рассказом:
— Состав почти идеальный — поэтому я и решила добавить его в вино. Эффект очень похож на обычное опьянение, но наступает гораздо скорее. Дополнительным преимуществом также является тот факт, что иногда он вызывает потерю памяти. Многие, испытавшие на себе это средство, потом не могут вспомнить, что было прошлым вечером. И в довершении всего от него остаётся ужасная головная боль, что ещё больше подкрепляет обман.
Роуз взволнованно подалась вперёд:
— Когда ты говоришь «скорее», о каком именно времени идёт речь? Минута, две?
Элиз захохотала, идеально играя роль ведьмы, задумавшей злое дело, заставив Роуз содрогнуться. После чего тепло улыбнулась:
— Боги, нет, милая моя. Наркотики — это не магия. С такой скоростью работают очень немногие средства, а те, что работают — опасны для отравителя так же, как и для жертвы. К тому же, медленное действие часто является преимуществом, поскольку создаёт промежуток между принятием состава и появлением симптомов.
— Думаю, сейчас мне предпочтительнее быстрота, — сказала Роуз.
— Радуйся, что он такой поджарый, — мудро изрекла Роуз. — Будь он более тучным, потребовалось бы больше времени. Но даже так, если он выпьет бокал целиком, то заснёт минимум через двадцать минут. Может, даже через час.
— Час! — воскликнула Роуз.
Элиз похлопала её по руке, которая до сих пор сжимала комочек листьев:
— Начни жевать их, когда он явится сюда. Они не дадут тебе заснуть и помогут сохранить бодрость после того, как он потеряет сознание, поскольку тебе также придётся выпить вина, чтобы он ничего не заподозрил. Если не сможешь задержать его достаточно долго, то тебе, возможно, всё равно придётся ему уступить.
Роуз содрогнулась.
Закончив с объяснениями, Элиз снова встала, и направилась к двери:
— Полагаю, от ванны придётся отказаться. — Она остановилась, положив руку на дверную ручку, и обернулась: — И вот ещё совет. По возможности не позволяй ему себя целовать, что бы ни случилось. Только новички допускают такую ошибку — от этого больше всего больней.
Когда она вышла на улицу, невозмутимость Элиз Торнбер дала трещину. Вытерев слёзы рукавом, она с тяжёлым сердцем пошла прочь.
— За что? — печально прошептала она. — Роуз этого не заслужила.
* * *
Когда час спустя отворилась дверь, за ней стоял Тирион. Он вошёл плавно, шаги его были уверенными.
Роуз, сидевшая на диване, подняла взгляд. Бутылка вина небрежно стояла перед ней на столе:
— Так трудно было постучаться? — спросила она.
— Зачем себя утруждать? — сказал он, небрежно улыбаясь. — Ты же меня ждала. Я лишь явился, чтобы принять предложенные тобой дары. — Оглядев комнату, он также осмотрел магическим взором невидимые глазу помещения. — А семья твоя где?
С трудом скрывая нервозность, Роуз ответила:
— Я отослала их прочь на этот вечер.
— Значит, завтра мы сможем спать допоздна, — объявил Тирион. — Ценю твою предусмотрительность. Приз всегда приятнее, если им можно насладиться не торопясь. — Сняв верхнюю одежду, он отбросил её в сторону, не утруждаясь повесить и не заботясь о том, что лёжа на полу она может измяться. Под ней у него была свободная рубаха, настолько обнажавшая ему грудь, что Роуз заподозрила, что под определённым углом можно было бы даже рассмотреть его пупок.
