Прошло несколько секунд, прежде чем я осознал, что наполнявший мои уши звук представлял из себя вопль Роуз. Она какие-то образом оказалась рядом со мной, и с полным отчаяния лицом цеплялась за мою руку. «Не надо», — подумал я, — «ты же измажешься кровью». Я опустил взгляд, наблюдая за тем, как бегущая мимо ладоней кровь стекает на землю.
— Ты уж прости, Мордэкай, — злорадно сказал Тирион. — Я хотел потянуть, но иногда мне трудно себя контролировать. Если ты ещё не понял — я на самом деле не злюсь на тебя. Это её я хочу наказать, и вот поэтому ты должен умереть первым, у неё на глазах.
Моя печёночная артерия была рассечена начисто. Смерть ждала меня секунд через десять, или меньше, однако я с безумной скоростью уцепился за неё своей силой, соединяя концы и скрепляя сосуд обратно.
Тирион был достаточно любезен, чтобы подождать:
— Вот так. Не позволяй мне убить тебя слишком быстро.
Затем мой взгляд наткнулся на мою последнюю надежду. Ладони Роуз всё ещё лежали на моей руке, и я использовал физический контакт, чтобы послать ей короткое сообщение:
— «Спрячься за углом, за ту стену. Я не могу убить его, если ты слишком близко».
Он, наверное, почуял дополнительное использование эйсара, поскольку Тирион крепко пнул Роуз в живот. Она отлетела от меня, перекатившись на бок, баюкая ушибленный торс, но когда она на меня посмотрела, я увидел её взгляд. Она меня поняла.
Мой мучитель медленно подошёл ко мне, активировал один лишь кончик своего наручного клинка, и медленно провёл им по моей спине, глубоко разрезав кожу и мышцы.
— Не исцеляйся слишком быстро, — жестоко пропел он.
Позади него Роуз с трудом поднялась на ноги, всё ещё прижимая руки к животу, и побежала. Угол ближайшего здания был лишь в десяти футах.
Тирион тихо засмеялся, наблюдая за ней:
— А ведь я говорил тебе, внук. Она хорошо разбирается в предательстве. Не волнуйся, я сейчас верну её обратно. Ты будешь мёртв, но будешь покоиться с миром, зная, что предавшая тебя женщина сдохнет вскоре после тебя.
Он медленно, почти апатично повернулся, чтобы поймать её щупальцем эйсара. Как только он перестал сосредотачивать на мне своё внимание, я убрал руки с живота, не заботясь о вываливающихся кишках. Выхватив из-за пояса кандалы, я взял по наручнику в каждую руку, и взмахнул цепью вверх, перекидывая её через Тириона широкой петлёй. Используя крохи имевшегося у меня эйсара, я подбросил себя в воздух как раз в тот момент, когда он рефлекторно разрубил цепь своими всё ещё активными наручными клинками.
Чары на этих цепях запасали излишки моего эйсара почти неделю, и получившийся взрыв превратил мир в белое пятно, ударив по Тириону, сминая его щит и разрывая на куски его тело. Учитывая то, как близко я находился, моя участь была лишь немного лучше, поскольку я был чуть выше его. Ударная волна подбросила меня вверх так сильно, что сорвала кожу с лица и ног. Она уничтожила мои глаза, разорвала барабанные перепонки, и лишь несколько секунд спустя, кувыркаясь в воздухе, я осознал, что полностью лишился правой руки.
Однако я каким-то образом оставался в сознании, что, наверное, было кстати. «Понедельники», — подумал я, забыв, что ещё не закончилось воскресенье. Я выло ухватился за воздух своим эйсаром, пытаясь замедлить падение. Это у меня не вышло, поскольку силы мои были на исходе, но я сумел сориентировать себя в воздухе, чтобы падать головой вверх. «Будет больно», — подумал я, стремительно приближаясь к земле.
Земля не разочаровала.
Мир врезался меня подобно тарану, заставив потерять сознание на несколько секунд. Я мог бы вообще не очнуться, но когда сознание насильно вернулось мне в голову, я обнаружил, что рядом со мной сидит Роуз, и перетягивает отрезанным от платья куском культю моей руки, чтобы остановить бившую оттуда кровь.
Если честно, она творила сущую глупость. Мои потроха, которые до взрыва и так вываливались наружу, теперь практически исчезли, вместе с большей частью моего лица и значительным количеством крови. Если бы не магический взор, я бы даже не понял, что Роуз была рядом со мной. Собственно, я должен был умереть менее чем через минуту, чтобы она ни делала.
Но Тириона не было нигде поблизости, и впервые за всю неделю я был единственным архимагом в окрестностях. Открыв свой разум земле, я позволил ей забрать мою боль, когда моё сознание расширилось, и я стал чем-то бо́льшим.
Пустота была ближе, и голос её был громче, искушая меня. С ней было бы проще, особенно учитывая то, как близок я уже был к смерти, но я заставил себя её проигнорировать. Она была слишком опасна. Если бы я позволил себе зачерпнуть из неё, то почти наверняка вскоре убил бы Роуз, чтобы пополнить потери эйсара.
Роуз ахнула, отшатнувшись, когда моё изорванное тело изменилось, став более похожим на камень.
Я потянулся к земле под собой, и камни мостовой потекли вверх, соединяясь с моим телом, и заменяя мою потерянную массу. Земля манила меня дальше, чтобы я вырос больше, чтобы я стёр с себя боль и страдание людского мира, но за прошедшие годы я хорошо наловчился игнорировать это стремление. Сжавшись обратно, я напомнил себе о моей человечности, и представил своё тело таким, каким оно было прежде.
Мир потеплел, и меня залил истинный свет, когда вернулись мои человеческие глаза. Несколько мгновений спустя я стал собой, целым и невредимым.
И голым, не будем забывать об этом — поскольку я не подумал воссоздать свою одежду. «Точно понедельник», — решил я. «Тот, кто составлял календарь, где-то лажанул».
Меня обнимали руки Роуз, пачкая мою новую кожу моей же старой кровью, но я был в общем-то не против. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, как двигать руками, после чего я обнял её в ответ, мягко прижимая к себе. Пока что это был лучший момент за весь день.
Она тихо плакала, уткнувшись лицом мне в шею, но где-то через минуту её рыдания стихли, и я ощутил на своём плече её губы. Она прошлась вверх от моей шеи, целуя мой подбородок, и мои руки опустились ниже, инстинктивно потянув её за бёдра.
«О — оу».
— Роуз, постой, погоди, — сказал я ей.
Она мгновенно остановилась, и сказала:
— О! — По-моему, эта ремарка была вполне подходящей к ситуации. Она начала отталкивать меня, но я продолжал держаться за неё, разворачивая её, и притягивая её бёдра обратно к себе. Однако делал я это отнюдь не по той причине, о которой она сначала подумала, протестующе шлёпая меня по рукам за распутное поведение. Секунду спустя она увидела, почему я так делал.
Рядом стояло несколько привлечённых взрывом Тириона человек, и они с любопытством наблюдали за нами, поэтому я использовал Роуз в качестве некоего разумного фигового листочка, чтобы скрыть свои срамные места.
— О! — сказала она во второй раз. — А ты не можешь создать иллюзию, чтобы прикрыться?
— Я ещё не восстановил свой эйсар, — ответил я. На самом деле, у меня скорее всего хватило бы на иллюзию, но мне не хотелось его тратить. Я чувствовал вдалеке несколько мощных источников эйсара — либо магов, либо кого-то из крайтэков Тириона. Использование оставшейся у меня толики силы сделало бы меня более видимым, при этом снова оставив в беспомощном положении.
