Избушка промерзла до самого фундамента; Гранд первым делом растопил печку. Дров хватало; за новыми он сходит завтра. Полыхал маленький зев, лениво пожирал сухие поленья, нет-нет, чадил дымком наружу, но дверцу прикрывать не хотелось – о жар отлично согревались руки.
И некстати подумалось о том, что остаток этого дня он мог бы провести в теплой постели. Позволить себе расслабиться, обнять податливое женское тело, просто поговорить, просто выпить кофе. Но это необратимо вело бы к чему-то более глубокому, к чувствам.
А к ним Гранд пока не был готов.
Прошло полгода, но ему все еще помнилась Сара. Не она сама, а та картина, которую он увидел, вернувшись из Леса на сутки раньше – его любимая женщина в жарких объятьях фитнес-тренера. Молодого смазливого парня. Моложе Гранда, симпатичнее, без бороды…
Удивительно, но он ничего тогда не почувствовал. Совсем. Пустоту, некое не поддающееся определению онемение одной из сердечных мышц – попросил на выход обоих; титаническим усилием воли сумел не свернуть любовнику шею, а ведь уже готов был преподнести избраннице кольцо…
Наверное, красивые женщины просто не умеют быть одинокими. Даже если это всего на пару недель. Сара знала о том, что часть времени Гранд проводит на отдаленной базе, знала и была согласна с таким раскладом. Всегда провожала его поцелуем, говорила, что будет скучать, бросалась ему на шею по приезде, отдавала себя всю – так ему казалось. И тем противнее было осознать в себе идиота, неспособного отличить настоящие чувства от игры. Наверное, они отлично это умели, женщины – играть. И он обиделся не на одну из них – красивую, с которой прожил почти год, – а на самого себя за неспособность ощущать ложь. Не понял, как мог так просчитаться, как не учуял подвоха издалека, почему оказался в конечном итоге рогатым бараном.
Внутри так и не отмерло. Нет, почти… Когда Джулиана спросила, позвонит ли он через три недели, когда обиделась так натурально, что та самая онемевшая мышца вдруг дернулась. У этой девчонки вообще имелись уникальные качества, за пару дней пробудившие в нем два желания – быть рядом и заваливать ее в постель. Все из-за ее выражения лица – проглядывалась в нем какая-то наивная беспомощность. Бизнес-леди, да. Деловитая, собранная, маленький вихрь. И в то же время девчонка. Ранимая и чувственная. Ее деловитость и самостоятельность казались Гранду мыльным пузырем, оболочкой, сквозь которую он видел кого-то, нуждающегося в защите. И его нутро инстинктивно откликалось. Взять хотя бы тот ее поход на склады ночью или повисшую на обрыве машину.
Им всем повезло тогда. Самой Джулиане, бедной Онди, и ему, Гранду, успевшему зацепить тросом и оттащить от пропасти авто до того, как просядет под напором сухое дерево.
Он бы так и уехал… Что может просить человек, счета которого полны деньгами? А любовь, как известно, не купишь.
Но к тому времени он полгода был без женщины, истязал себя тренировками на базе, отвлекал делами, как умел, не желал ни с кем сближаться. А накануне проснулся ночью оттого, что кончил во сне на пододеяльник. Как пацан. И это здоровый мужик, полный тестостерона… Нужно было что-то решать. Мысль, проскользнувшая утром в голове, вечером случайно воплотилась неожиданной, но удачной встречей. Ее удачность он в полной мере осознал, когда разглядел на ночной дороге в свете фар женщину в легком белом платье и с потеками туши на щеках.
Уже тогда ее чертова беззащитность торкнула внутри него включатель. А взгляда на лицо, грудь, талию и ноги дали понять – то, что нужно. На такую у него не просто встанет – встанет до подбородка. Как удачно, что «доступ к телу» Комиссия так и не отменила, как вид платы, изредка требуемой мужчинами от женщин.
Джулиана могла отказаться, но он подловил ее на растерянности. Прежде чем прийти к ней в первый раз, прочитал всю информацию, которую нашел на «объект» глава его службы безопасности: «Чистая, ответственная, ни с кем не встречается». Не шлюха, не женщина, что-либо знавшая о нем – в этом Гранд был уверен. То, что нужно. В последнее время к нему часто подкатывали искательницы богатств (спасибо чертовому журналу «ОнВикс», включившему его имя в список самых обеспеченных и влиятельных людей города), его тошнило от их размалеванных лиц, томных взглядов и этого загадочного выражения глаз – мол, поиграем?
Он наигрался с Сарой.
Печка ворчала, тихо гудела воздухом и шипела пламенем; комната медленно отогревалась. Еще минут пять, и он сможет снять куртку.
Кто же думал, что их обоюдная химия начнет высекать искры. И эта честность во взгляде, которую Джул так отчаянно силилась маскировать, притворяясь незаинтересованной.
Гранд пытался переключить мысли, как мог.
Ему не надо. Ему все это не надо – он спустил пар.
«Вранье!»
Он спускал бы его еще и еще. Полагал, что четырех извержений будет достаточно, чтобы унять, наконец, пыл, но, кажется, только раззадорился. Входить именно в это тело он был готов до бесконечности – Гранд улыбнулся, вспомнив слова: «Буду говорить по телефону или смотреть телевизор…» Неважно, он будет влезать на нее, как бык, независимо от рода ее занятий. Очень удачный «доступ». Очень.
«Перетянуть обивку мишеней, почистить оружие» – буксиром возвращал внимание к делам. Очень скоро сюда приедет пара десятков новобранцев, которых ему придется обучать с нуля. Гранду нравилось. Хорошее занятие – проясняет характер каждого, закаляет его, очищает от грязи. Тренировать – достойное занятие!
Он так считал, пока Сара… К черту Сару! Он давно был к ней равнодушен, но себя не простил.
Он приехал сюда работать, и будет работать. Этот вечно холодный Лес обладал удивительной способностью успокаивать нервы. Хорошо, что никто не знал о том, что Гранд тихо и незаметно от всех построил в его глубине себе хороший полноценный дом. Не эту лачугу рядом с бараками (незачем новичкам сразу попадать в комфорт), но двухэтажный коттедж, в котором можно провести время в удовольствие. Есть и сауна, и мангал, и тихие комнаты…
«Осмотреть местный подвал на предмет затопления… Наказать сторожам вымести столовую, поговорить с поваром…»
Вскоре на стрельбище зазвучат выстрелы; по утрам будет разгон крови по венам в мышцах, по вечерам исконно мужская болтовня у костра. Стук железных ложек о бока тарелок, пахнущий дымом чай; висящие у кроватей мокрые после трудного дня портки. Не место для женщин. Совсем.
Избушка нагрелась; Гранд оголодал. Мог бы пойти в столовую, попросить сварганить ему пару бутербродов, но он купил один на заправке, оставил его в машине.
«Проверить тренажеры и снарягу… Просушить веревки для подъемов, осмотреть карабины».
В машине он наткнулся глазами на пакет из «Гланса».
Почему-то долго смотрел на него, прежде чем открыть дверцу, взять в руки.
«Сиреневый или зеленый? Я, между прочим, белье для тебя выбирала…»
Она была в нем очаровательна, и ярко, очень реалистично вспомнились ее губы на вставшем члене – жаркие, мягкие. В джинсах моментально стало тесно.
