Я давно этого хотел. Понимал, что мирные дни в Изельгарде не продлятся долго: слишком уж много внешних врагов скалило зубы, чтобы отхватить кусок нашей земли, и предвкушал, как вступлю в бой. Мой отец был героем, как бы сам он об этом ни думал. Нельзя посрамить его имя!
Я ехал в Истор в сопровождении двух слуг. Расставаться с родителями было жаль, но что поделаешь? Мне уже двадцать два. Пора самому строить жизнь и добиваться славы, чтобы меня знали как Эдгара Аттеуса, а не только как сына Эрвинга. А вот Тианы не хватало. Я понимал — женщине на войне делать нечего, но магия сестрицы была сильна, а по быстроте реакции и тактике боя она могла составить конкуренцию многим мужчинам.
Тиана там, наверное, рвет и мечет. Ее отсутствие ощущалось очень остро, потому что с рождения мы с ней не расставались ни на день. Конечно, никто не верил, что мы двойняшки, но между нами была та особая связь, о которой так много спорят.
Дорога проходила быстро и мирно: в самом Изельгарде все было спокойно. Большой неожиданностью стало для меня то, что против нас выступает Илверт, наследник Литонии. В отличие от Тианы я хорошо помнил Ила. Он бывал у нас в замке совсем мальчишкой. Щуплый, темноволосый, большеносый и большеглазый — а теперь поглядите-ка, некромант! Смешно, право слово. В Изельгарде говорят: расскажи ветру, рассмеши воду. Вот если бы я сказал ветру, что Илверт не станет вести армию против Изельгарда, вода бы посмеялась.
С одной стороны, я, конечно, его понимал. Если бы Изельгард лежал в руинах, а я был его наследником, тоже, не раздумывая, отправился бы на поле боя. С другой стороны, зачем Ил схлестнулся с Изельгардом, если большая часть его земель была под властью Верании? Это глупо и тактически неверно. Сейчас он атакует нас и может в любой момент получить удар в спину от веранцев. Но мы по разные стороны, увы. Интересно, что об этом думает дядя Ник? Вряд ли доволен и счастлив.
Что случится, если мы с Илом встретимся на поле боя? Легко ли мне будет скрестить меч и магию с приемным сыном человека, которого отец называет братом? Точно нет, но и выбора у меня не было. И если Илверт угрожает Изельгарду, мне остается только дать бой.
Вот о чем я думал, когда на горизонте показались серые массивные башни Истора. Столица Изельгарда больше казалась крепостью, чем обычным городом. Было в ней свое величие, но она будто довлела над всем вокруг. Над каждым из нас. Я, как и отец, не любил этот город. Простор замка Аттеус был куда милее сердцу. Только война не спрашивает и не выбирает, кто готов вступить под ее знамена.
Время близилось к вечеру, и я решил, что сегодня отдохну в нашем родовом особняке, а завтра уже лично доложу о прибытии королю Осмонду, как и было предписано. Мне, как и отцу, показалось странным, что Осмонд вызывает меня и не зовет его — прославленного полководца. Отец ведь еще не стар, ему лишь слегка за пятьдесят. Разве это возраст? Еще можно держаться в седле, и не дрогнет рука, сжимая меч. Мы говорили с отцом накануне моего отъезда, и он считал, что Осмонд просто боится. Слишком большое влияние приобрел отец после Изельгардско-Литонской войны, к нему прислушивались люди. А папа мог повести людей как против Илверта, так и против самого Осмонда. Об этом мы тоже говорили.
— Не доверяй королю, — говорил мне отец в ту ночь. — И присягай Изельгарду, но не Осмонду, а если придется, держи слово, сынок.
Слово чести. Вот и все, что есть у каждого из нас. А в доме уже все было готово к моему приезду: одного из слуг я отправил чуть вперед, и он предупредил, что скоро буду на месте. Я прошел по хорошо знакомым комнатам, отметил для себя, что надо бы обновить мебель и многое выглядит слишком устаревшим, на миг задержался перед портретом, который любил рассматривать в детстве. В замке Аттеус был наш семейный портрет: родители, я, Тиана, маленький Ники. А здесь висел парадный. На нем отец в черной форме полковника с золотыми пуговицами, а мама в бледно-бирюзовом платье. Казалось бы, парадный портрет должен быть строгим, но и папа, и мама выглядели такими счастливыми, что я любил его не меньше того, из замка.
— Ванна готова, дэй Аттеус, — сказал заглянувший в комнату слуга.
— Благодарю, Ивон. Иду.
Да, вымыться с дороги, поужинать, нормально выспаться — что может быть лучше? Я с удовольствием принял ванну, смывая дорожную пыль, поужинал и уже собирался ложиться, когда в двери постучали.
— Дэй Аттеус, простите за беспокойство, — поклонился Бен — слуга, который служил здесь, в столичном доме. — Я хотел доложить, что около месяца назад здесь останавливался дэй Вейс и он оставил письмо, которое просил передать лично в руки вашему отцу либо вам, чтобы вы ему отправили.
— Благодарю. — Я принял желтоватый конверт, и Бен вышел, а я распечатал письмо.
«Эрвинг, брат, — было выведено довольно небрежно. Видимо, дядя Ник торопился. — Я остановился на ночь в твоем доме. Думаю, ты вряд ли на это обидишься. Дела складываются скверно. Я надеялся в столице перехватить Илверта, но не успел. Мы разминулись буквально на пару дней. Знаю только, что он разговаривал с Осмондом и просил поддержки в войне с Веранией, а Осмонд ему отказал. Думаю, война все равно будет, Эри. Ил настроен решительно, и никакие уговоры — мои и Бранды — на него не действуют. Только война не с Веранией, а с Изельгардом. Его сила велика, но у Ила нет опыта Осмонда, и я боюсь, он обречен. Пытаюсь догнать его и остановить, нобудто сама судьба против. Помнишь, я рассказывал тебе о проклятии, о котором твердил Айк Эйш? Может, он был не так уж не прав. Потому что я будто хватаю пальцами воздух. Если вдруг со мной что-то случится, прошу, позаботься о Бранде и девочках. Они пока в нашем особняке у залива, но должны приехать к тебе, если я исчезну. Я хотел бы отправить это письмо, но магических вестников у меня не осталось, а чужим доверять боюсь. Пусть оно ждет тебя в столице. Увы, думаю, скоро ты сюда приедешь, и не по приятному поводу. И еще попрошу: если ты на поле боя встретишься с Илвертом, пощади его. Ради меня. Твой брат Ник.
P. S. Эдгар, если вместо отца приехал ты, прошу, отправь это письмо отцу магически. И прошу о том же: Ил не зло и не угроза. Он сражается за то, что ему дорого, как и каждый из нас».
Дядя Ник все предусмотрел. И то, что скоро наша семья посетит столичный особняк. И то, что вместо отца приеду я. И неминуемую войну с Илвертом и его жутким войском. Но где же сам дядя Ник? Я расспросил слуг и узнал: он ночевал здесь всего одну ночь, а затем так же быстро уехал, оставив доверенному слуге конверт.
Письмо я, конечно, переслал папе. С собой у меня был десяток конвертов для магических посланий. Стоили они дорого, но матушка очень беспокоилась из-за моего отъезда, и я готов был взять с собой что угодно, лишь бы ей стало спокойнее. Вот первый и пригодился. Странно, что у дяди Ника ни одного не нашлось под рукой. Может, все растратил, пытаясь связаться с Илвертом? Так просто запасы не пополнить, ведь магии в Изельгарде почти нет. И проявившаяся у меня магия огня казалась чудом, так как мама обладала магией исцеления, а отец и вовсе не имел к ней способностей.
