– Здесь одна знакомая на сохранении лежит, хочу ее навестить, – объяснила я. – А вы, то есть ты можешь ехать, все равно в пять часов нам надо быть в ГАИ.
– Честно говоря, я хотел тебя пригласить пообедать со мной, и, если не возражаешь, я тебя здесь подожду, пока ты с подругой повидаешься.
Я хотела начать возражать, потому что мы с ним становились просто неразлучными. И не то чтобы он меня напрягала, и хотелось поскорее от него избавиться, но надо было и честь знать… Однако Мирослав уставился на меня умоляющим взором и жалобно заявил, что у него здесь нет знакомых, а он так не любит есть в одиночестве. И потом, он не знает ни одного приличного места, где можно было бы пообедать, а вдруг его отравят в общепите? Я попыталась отпираться, напомнив, что у него здесь клиент, который вполне мог бы составить ему компанию. Но Мирослав развел руками – клиент на его телефонные звонки отвечать не торопился. Ну что тут поделаешь. Не бросать же на произвол судьбы беднягу!
– Я быстро, – пообещала я и выпорхнула из машины.
Разыскать палату, в которой лежала Марина Кузина, мне удалось довольно быстро, только вот ее в кровати не оказалось. Хорошо соседка пояснила, что она пошла погулять в сквер. Задача усложнялась, я свою «подругу» в лицо не знала.
– А хотите я вас провожу, все равно собиралась выходить, – неожиданно предложила женщина.
– С удовольствием, – обрадовалась я.
По дороге она успела мне рассказать, что ожидает третьего ребенка, потому что они с мужем хотят иметь многодетную семью. Судя по всему, у них это не плохо получается, моей собеседнице на вид было лет двадцать, а уже третий ребенок! Для меня это все было не только далеко, но и непонятно. Как единственный ребенок в семье, я с трудом представляла, зачем нужны братики и сестрички. В моей голове не укладывалось, как это делить с кем-то свою комнату, игрушки, одежду, лакомства. Это хорошо, когда родители богатые и могут обеспечить каждого ребенка собственным углом в доме, а если нет? А как дробится на несколько детей обожание, любовь и внимание взрослых? Нет, умом я все понимала, а сердцем не принимала. И если когда-нибудь у меня будет семья, я постараюсь ограничиться только одним ребенком, желательно, чтобы это была девочка.
– Вот она, – сказала моя спутница и указала на невысокую худощавую женщину.
Женщина сидела на лавочке под раскидистым деревом, разговаривала с довольно плотным мужчиной и не обращала на нас никакого внимания. Я поблагодарила соседку Марины и направилась к парочке.
– Здравствуйте, – сказал я им.
– Это вы нам? – удивился мужичок, словно с ним никто никогда в жизни не здоровался.
– И вам тоже. Но вообще-то я хотела побеседовать с Мариной. Вы позволите?
– Это что, вы предлагаете мне вас оставить наедине? – усмехнулся он.
– Ну, если вам не трудно.
Марина во время нашего разговора не проронила ни слова. Ее словоохотливый спутник подорвался с места и заявил, что посидит на соседней лавочке, пока мы посекретничаем.
– Ну, чего вам надо? – едва он отошел, спросила Марина.
– Я хочу узнать, кому вы продали наши паспорта, – с места в карьер взяла я.
– Вы что мелете? Вы вообще себя хорошо чувствуете? Вы кто такая? – завелась с полуоборота Марина.
– Кто я такая вам, должно быть, известно, а о здоровье моем не беспокойтесь, лучше о себе подумайте. Вам что, деньги нужны были? Так я вам больше заплачу, только скажите, кому продали документы.
– А ну пошла вон от меня! – завопила она неожиданно громко. – Я тебя знать не знаю, сумасшедшая какая-то. Какие документы? Не продавала я никаких документов! Убирайся! Вася-я-а!
Мужичок оказался тут как тут, меня за руку схватил и от лавочки потащил. Я вырвалась из его толстых пальцев и отбежала в сторону. Он что-то орал угрожающее, Марина вопила, словно ее резали на части, со всех сторон бежали люди. Я поняла, что меня сейчас разорвут в клочья, поэтому припустила бежать. Поплутала по аллейкам и выскочила к центральным воротам. Сердце колотилось прямо в горле, я там его рукой зажала, чтобы не выпрыгнуло и рванула к машине Мирослава.
– Уезжаем, быстро! – прокричала я ему на ходу.
В этот момент он стоял возле машины и рассматривал повреждения, нанесенные моей «девяткой». На мой вопль парень среагировал мгновенно: прыгнул за руль, распахнул мне дверцу и завел мотор. И только после того, как рванул с места, принялся за меня, что, мол, случилось, от кого бежим. И уж не знаю, как это получилось, но я взяла и ему рассказала про исчезнувшее в неизвестном направлении заявление и наши паспорта, про наезд «Победы», беседу с заведующей загсом и реакцию Марины на мое обвинение. Наверное, включился синдром случайного попутчика, захотелось незнакомому человеку доверить свои беды и печали, разделить с ним тревогу, а потом он уедет и все, не надо будет переживать из-за своей откровенности. Весь рассказ Мирослав выслушал очень внимательно, остановившись через пару кварталов от роддома, чтобы не отвлекаться на вождение.
– Так, если исходить из твоих слов, то девица явно что-то знает. Кстати, а как она вообще отреагировала на твое появление? – спросил он у меня.
– Настороженно, я теперь понимаю, что она напряглась. Но тогда я пыталась отделаться от мужика, который с ней болтал и не обратила внимание на ее настороженность. В общем, она или меня узнала, или просто ожидала каких-то неприятностей.
– Безусловно, ее реакция на твои слова абсолютно неестественна. Пусть даже она возмутилась от напрасного упрека, но не так экспрессивно, в конце концов!
– Экспрессивно – это мягко сказано! Она взбесилась. Орала так, что я думала, если не сбегу, то меня сначала отколотят, а потом уже разбираться начнут, что к чему.
– Слушай, как все интересно тут у вас, – покачал головой Мирослав, – а эта Марина случайно не от твоего жениха беременна?
– Нет, это неверная версия, – не одобрила я его предположения.
– Зато как логично все получается, – уперся мой новый знакомый.
– Ничего не логично. Костя очень умный, но даже дурачок бы додумался не регистрировать свой брак в загсе, в котором работает его беременная любовница!
– Слушай, а у тебя все в порядке с логикой! – восхитился он.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я.
А сама подумала, ну что мужикам далась эта нелепая версия с Костиными похождениями, сначала Громов, теперь вот Мирослав. Откуда у Коржикова могла взяться любовница, если он весь был в науке, а в свободное время ухлестывал за мной? И я не хотела признаться даже самой себе, но мне мой жених казался настолько внешне неинтересным, что думалось, будто на него женщины вообще позариться не могли. Но я как-то совершенно упускала из виду его материальное положение. А сейчас задумалась. А вдруг кому-то понравился не сам Костя, а его достаток: машина, квартира, дача и прочие блага? Это как-то раньше мне в голову не приходило. Я имею в виду, что нынче полно молодых и жадных до денег стервочек, которым наплевать на внешность, характер, наклонности и прочие эфемерные вещи, главное, чтобы было чем поживиться. А вдруг именно такая встала у меня на пути?!
