— А это? — он показал ей след от зубов на запястье. — Это откуда?
— Ты — Они-Ефу. Во сне ты себя осознаешь настоящим.
Орр-Вооз сглотнул. Он сразу поверил ее словам — это объясняло все несоответствия. Он внимательно глядел на свою руку, отчаянно заставляя себя вспомнить — а потом голова взорвалась цветным фейерверком.
Он вдруг посерел, повалился на бок, из носа потекла кровь. Соломея закричала в ужасе, выскочила наружу:
— Быстро, Аарона! То есть Рона! Целителя, Орру плохо!
Сама она бросилась в палатку, обхватила голову мужчины и молилась так жарко, как никогда в жизни. Больше она сделать ничего не могла.
— Господи, я никогда у тебя ничего не просила для себя… ну почти никогда! Смилуйся над Орром, не дай ему умереть, пожалуйста! Молю тебя, Всевышний, ты же Творец Миров, ты уберег Ибрагима, а потом и его сына Азаэля, ты позволил зародиться народу орков… Сохрани сына своего, Господи…
Потом в палатку ворвались Аарон, Номи и Орра-Ла, оттеснили ее в угол, принялись суетиться. Тело Орра вынесли на свет. Соломея стояла в стороне неподвижно. По ее лицу струились слезы, губы беззвучно шептали молитвы. Когда Аарон подошел к ней, она тихо спросила:
— Он мертв, да? Это я виновата. Я убила его.
— Он не мертв. Пока. Сердце бьется, дыхание есть, зрачки реагируют на свет. Похоже на мозговой удар. Что случилось, Соль?
— Он попросил рассказать ему правду… Я рассказала. Он, кажется, вспомнил.
— Ясно. Если это настоящий удар, то надо бы вскрывать черепную коробку и выпускать кровь. Но я не рискну. Это может его убить. Подождем. Будем поить его отварами. Возможно, он очнется. Возможно, умрет. Обычно после удара люди живут десять дней. Если за это время не будет повторного — шансы выжить здорово возрастают. Я думаю, у орков так же, а то и лучше. Они все же куда выносливее людей. Будем ждать. А пока…
А пока во главе войска должен будет встать Кхан, а он не из тех, кто сомневается в своих силах. Приказ о наступлении был отдан буквально на следующий день.
***
Кхан махнул рукой. Орки, будто саранча, кинулись к стенам Цитадели. Часть из них несли длинные лестницы, часть катили осадные башни — примитивные, но вполне рабочие. Крупные чернокожие воины прикрывались большими плетеными щитами.
Запели эльфийские луки, заслоняя небо, взлетели стрелы. Большинство застревали в щитах, но многие нашли свою жертву. Орки падали, на их место тут же приходили новые, бежали прямо по телам сородичей. Остановиться у них не было никакой возможности, слишком много их было. Кто-то уже вскарабкался на стену, и эльфы выхватывали клинки, сбрасывая их вниз. Две из четырёх осадных башен вспыхнули как спички.
Срывая голос, орал в Цитадели инженер, запуская в небо огромные угловатые камни. Последние башни были опрокинуты, пара камней угодила в чёрную копошащуюся массу, калеча и убивая врагов. На стене как вихрь носился беловолосый мужчина — направляя, отталкивая длинные лестницы, опрокидывая чаны с кипятком. Казалось, он был везде. Ни одного лишнего движения, ни одного неверного шага. Князь Времени использовал свои способности. Сил было достаточно — кажется, никогда в замке не молились так истово, как сегодня. Галла и Ника стояли на коленях в часовне, а священник с мечом в руках поддерживал эльфов. Толку от него в сравнении с ушастыми было немного, но воодушевлять он умел, тут не отнять.
— Дракон летит! — закричал кто-то. — Всевышний, защити детей своих!
— Пойте! — внезапно громовым голосом воскликнул Оскар. — Пойте Богу нашему! Уйдём с песней!
И первый затянул любимый гимн:
— Велик наш Бог!
И в строю орков образовалось замешательство: как так, ведь этот гимн так любит их целитель! Каждый прошёл через умелые руки Рона. Кому-то эльф вырывал больной зуб, кому-то перевязывал раны, а кому-то и чиреи вырезал. Громыхнула требуше Цитадели, большой осколок стены пролетел в опасной близости от дракона. Тот дернулся, но был удержан усилиями женщин, управляющими им, заворчал и выпустил струю пламени. Требуше вспыхнула, Павел едва успел отскочить в сторону и свистяще выругаться. Дракон мотнул головой, расплескивая огонь по стене. Обреченно закричали эльфы, но странным образом, пламя не коснулось ни одного из них, лишь обрисовав несколько огромных фигур с широко расправленными крыльями. На защиту Цитадели прибыли ангелы, закрывая защитников крепости с неба.
Одновременно с ними раздался трубный рев со стороны зелёных холмов. Эльфы снова взвыли, но теперь от радости. На помощь им пришли людские войска.
Кхан скомандовал отступление. Надо было перегруппировываться, пока людские войска не ударили в тыл.
А дракон вдруг вильнул странным образом, опуская крыло, по которому будто бы соскользнула одна из фигурок — прямо на крышу колокольни — и быстро-быстро поползла вниз.
— Не стрелять! — закричал Оскар, поднимая руку и закашлялся.
Эльфы послушно опустили вскинутые было луки. А Князь Времени осел на камни, хватаясь за грудь.
--
— Я вам кто, врач? — кричал отец Антуан нервно. — У меня кардиограф есть? Или нитроглицерин? Или я могу взять анализ крови? Ну инфаркт у него скорее всего!
— Не ори, — оборвала его Галла. — Давай, ты у нас хирург.
— Пластический, — перевел дыхание Антон. — И бывший.
— Не ври, ты недавно аппендицит вместе с Аароном удалял, — когда дело касалось мужа, Галатея была безжалостна. Оставаться вдовой она не собиралась. — Соберись и выдай диагноз. И прогноз.
— Ладно, — с сомнением протянул бывший врач. — Тут все понятно, Галь. Сердце пошаливало? Угнетенное состояние было? Рука левая отнималась?
На все вопросы бледный Оскар с крупными каплями пота на лбу кивал.
— Правильно. В бою адреналин. Боль почти не чувствуешь. А как закончилось всё… Галь, я ничем помочь не могу. Опиум могу дать.
— Откуда у тебя опиум? — с подозрением спросила хозяйка Цитадели.
— Из маковых головок, — пояснил священник. — Сама подумай, мне аппендицит наживую вырезать? Разумеется, мы с Аароном… в общем сделали… да, Галь, я знаю, что это опаснейший наркотик. Но на сегодняшний день это единственный доступный анальгетик такой силы действия. Нет, есть марихуанна еще. Но опиум лучше для наркоза.
— Тащи свой опиум, — решилась Галла. — Не хочу, чтобы он страдал.
Оскара удобно уложили на постель, раскрыли окна, напоили разведенной настойкой. Он уснул.
— Что теперь? — с тоской спросила Галатея.
— Ни-че-го. Покой. Полный. Диета: рыба, творог, белое мясо. Постепенно физические нагрузки. Галь, никаких битв. Это верная смерть. Аарон… — Антон нахмурился и отвернулся. — Аарон предложил бы восстанавливающие травы. А у меня нету. Я все же хирург. А он лекарь широкого профиля. И молитва. Молитва никогда не будет лишней. Я в часовню. Зови, если что.
